Неясные фигуры двигались медленно, прерывисто, будто сломанные шарнирные куклы. От неловких движений падали и поднимались вновь. И стонали… Или выли волками. Какофония ввинчивалась в уши и приумножалась, многократно отражаясь от стенок черепа.
— Только не стреляйте, — настороженно проговорил охотник, заметив, что все бойцы схватились за оружие. — Пули не причинят им вреда, лишь разозлят. Пока они еще слабы и неуклюжи. Потому не…
Налетевший порыв ветра на мгновение разметал крылья кисельного тумана, позволяя рассмотреть существ, взявших отряд в кольцо. Очередную фантазию больного мира.
— Огонь на поражение! — приказ Ермолова набатом прогремел в головах солдат.
Группа взорвалась веером пуль. Встав спинами друг к другу, они поливали горячим свинцом приближавшихся тварей. К грохоту автоматного огня присоединился лай «Печенега». И чей-то безумный хохот. Пули навылет прошивали тела, задрапированные в истрепанные балахоны, сбивали нападавших с ног.
— Прекратить огонь! — зычно прокричал Гусар, когда в зоне видимости не осталось ни единой стоящей твари. — Ну вот, малец, все решается гораздо проще. Группа, по боевым парам, и двигаемся назад. Нужно забрать Сома.
Заметив, что Вик, и не думая сойти с места, сжимает в одной руке извлеченный из кобуры «Грач», а другой медленно тянется за спину к рукояти клинка, Ермол усмехнулся.
— Поздно спохватился, щенок. Плоховато у тебя с реакцией. Видать, перехвалили.
— Заткнись! — рыкнул охотник, озираясь. — Вот теперь у нас реальные проблемы.
— Ты…
Одна из фигур на земле заворочалась. Раздался странный звук, напоминающий хруст костей. Медленно, будто неохотно, она начала подниматься. И вслед за ней, как по сигналу, задвигались остальные. Выпрямляясь, твари размытыми темными росчерками растворялись в тумане.
— Что за черт?
— Капитан, слушай внимательно, — Вик говорил быстро. — Забирай группу, и дуйте к выходу из деревни. Если хотите жить.
— Что это за твари?
— Банши…
Со всех сторон раздался слаженный пронзительный крик десятка глоток.
— Очень голодные банши.
Ножом рассекая туман, к стоящему чуть в стороне Кириллу метнулась тень. Настолько быстро, что тот успел лишь плашмя выставить вперед автомат, в который тут же вцепились две когтистые лапы. Склизкая кожа на них непрерывно двигалась, будто состояла из клубка мелких змееподобных существ.
В мгновение оказавшись рядом с солдатом, Вик резко рубанул по рукам монстра, отсекая кисти, упавшие на землю со смачным плюхом. Тварь взревела. Из-под ветхого капюшона, скрывающего ее голову, пахнуло гнилым смрадом. Охотник махнул клинком вновь, метя в шею, но наткнулся на пустоту. Оставив конечности, существо растворилось в тумане.
Твари буквально посыпались на группу со всех сторон. Ни на минуту не замолкая, они мелькали в кисельной взвеси, нападали и вновь исчезали в белесых клубах. Непрерывно отстреливаясь, бойцы медленно пятились.
— Ермолов! — прокричал Вик, стараясь перекрыть вой мутантов и грохот оружия. — Выход из деревни по правую руку. Двигайтесь быстрее. Самых шустрых отстреливайте. Это их не убьет, но может затормозить.
— Виктор, стой, ты куда?
Невысокая фигурка охотника, будто последовав примеру банши, растворилась в тумане в противоположном направлении.
— У нас кое-кто отстал. Если он еще жив…
* * *
— Отойди от этого! — настырный голос ввинчивался в уши, разрывая в клочья негу.
— Зачем? Это мама… — Андрей с нежностью смотрел на сидящую перед ним женщину.
Она улыбалась уголками губ, безмолвно глотая слезы. Так хорошо, так спокойно с ней рядом. Будто и не было почти двух десятков лет. Будто она и не уходила, оставив его одного. Маленького, дрожащего, не знающего, что ему делать и как жить дальше без нее. И без сестры. От невысказанной тоски и годами сдерживаемой нежности колет в груди. Нет, не совсем в груди. Выше… там, где ее холодная рука касается шеи.
— Что бы ты сейчас ни видел, это не твоя мать. Присмотрись! — Вик стоял в паре шагов за Андреем и пытался выцелить тварь, сидящую перед парнем. К сожалению, тот стоял слишком неудачно, загораживая ее спиной. Подойди охотник ближе, и разволновавшаяся банши просто оторвет парню голову. Он такое уже видел. Краем глаза Вик заметил движение за спиной. Сородичи твари, те, что не участвовали в загоне основной группы, начали медленно охватывать его кольцом.
— Нам нужно уходить.
— Зачем? — Сом чуть повернул голову и бросил недоуменный расплывшийся взгляд на охотника.
По его шее текла тоненькая струйка крови.
— Я не хочу. Я останусь здесь, с мамой…
«Надо просто бросить его, и дело с концом. В одиночку смогу уйти. Тварь уже присосалась и так просто не отпустит. А даже если, он, скорее всего, отбросит копыта сразу после разрыва контакта. Решайся же».
Но Вик продолжал стоять, сжимая в руке рукоять пистолета. С какой-то потаенной жадностью он наблюдал, как парень мягко гладит существо по капюшону, не замечая, что на ладонях остаются нити ветхой ткани вперемешку со слизью и чешуей. Двери запертых в бессознательном воспоминаний на мгновение предательски приоткрылись.
— Мама! Мамочка!! Пожалуйста, мама! — тонкий детский крик, в котором смешались мольба, страх и… Понимание. Понимание, что мамы больше…
Выстрел.
«Бросить его? Не могу…»
— Андрей, прошу тебя. Присмотрись к ней. Всего на мгновение. Ну, зачем мне врать? — охотник опустил пистолет, уговаривая парня, как маленького ребенка. — Оно обманывает тебя, играет с тобой. Это не мама.
Сом замер. Голос Вика звучал странно, непривычно. Не было холода, жестокости и звериных ноток. Изменились не только интонации, но и тембр. Будто у Андрея за спиной стоял совершенно другой человек.
«Присмотрись… И что же я там увижу?» Парень прикрыл глаза. Выдохнул и вновь распахнул. Перед ним, все так же грустно улыбаясь, сидела его мать. В шее кольнуло особенно сильно, заставив парня скривиться.
— Ничего, не пугайся, мам, просто… Мама?
Неожиданно черты ее лица дернулись, заволоклись белесой дымкой. Болезненная пульсация в шее нарастала, и будто в такт с ней по родному облику пошли волны. Пропал нежный свет глаз, лицо перестало быть живым, превратившись в гротескную маску. Андрей попытался отпрянуть, но что-то с силой дернуло его назад, заставляя вглядываться в то, что сидело перед ним. Будто расплавленный воск, бледная кожа начала слезать с лица женщины, обнажая истинный облик. Это нельзя было назвать человеком. ЭТО им и не было. На морде существа, ни на минуту не останавливаясь, шевелились небольшие змеи, пауки, мухи, черви. Сплетаясь, наползая друг на друга, они образовывали жалкое подобие человеческого лица. Провалы на месте глаз и носа, беснующийся клубок ползучих тварей на месте рта. Все это истекало мерзкой слизью, пахнущей сладковато-кислыми нотками гниения.