Полотно бумаги от Ледовитого океана и до Медвежьегорска было сплошь усыпано пометками и значками. Капитан старательно записывал все, что встречалось им по пути. В новых условиях, когда привычные ценности рухнули, информация продолжала оставаться самой дорогой валютой. И Светлана Игоревна прекрасно его подход понимала. Потому весь прошлый вечер охотно делилась знаниями о близлежащих районах, в свою очередь выспрашивая о том, что известно капитану.
— Абсолютно точно, — заверила женщина Ермолова, указывая тонким пальцем на карту. — Вот тут, между Петрозаводском и берегом Ладожского озера, аномалия. Огромный черный купол. Он закрывает и часть города, и часть водной поверхности. Не скажу, что конкретно происходит внутри этой сферы, но ощущения рядом с ней, откровенно говоря, мерзкие. Постоянно слышатся голоса… Будто кто-то в голову залезть пытается.
Женщина зябко повела плечами и, чиркнув по карте ноготком, остановилась над новой точкой.
— Непосредственно по Петрозаводску обойти аномалию также не получится. Бомбили его основательно, всем, чем могли. Все же центр края, как-никак. И хотя разрушения в самом городе не такие критичные, — наша противоракетная оборона некоторое время исправно работала, — из-за воздушных подрывов фон там адовый. До хрустящей корочки прожаритесь, не успев и до вокзала дойти.
— Простите, Светлана, а откуда вам столько известно о военном деле? — встрял в разговор до сего момента греющий рядом уши Николай.
— О, все просто, — немного грустно хохотнула женщина. — Мой муж был военным. И очень любил свою работу. Так что дома у нас много говорили об оборонительно-наступательной мощи страны. Думаю, глупо разъяснять вам, кто такие офицерские жены.
— Был? — вскинул брови Николай, поглядывая на стоящую рядом с женщиной насупленную малышку.
— В смысле?
— Вы сказали: «был», — повторил Лесник, уже понимая, что влез не в свое дело. — В прошедшем времени.
— А, вы об этом, — Светлана ласково погладила по голове дочь.
И легонько подтолкнула ее под поясницу.
— Иди, милая, поиграй с остальными, — мягко проговорила женщина и, когда девочка убежала, продолжила, вновь обращаясь к сконфуженному Николаю: — Когда завыл сигнал «Атом», мой муж был на учениях в Петрозаводске. Зная его, я уверена, он до конца не покидал свой пост. И погиб там. Упрямец…
Последнее слово Светлана произнесла тихо, на выдохе. И в од-ном-единственном слове поместились все чувства, что ей довелось пережить. Боль, страх, бессмысленная иррациональная надежда. Снова боль, отчаяние. И Вера. Не во Всевышнего или мифических рыцарей, что придут и спасут всех. Нет. Искренняя вера в себя. В то, что все на свете можно вынести, что можно построить новую жизнь на радиоактивных руинах. Главное — захотеть. Наметить цель и идти к ней.
Будто очнувшись от воспоминаний, женщина мотнула головой и вернулась к разъяснениям.
— Мы отвлеклись. Вся эта область, — она обвела восточный берег Онежского озера, — занята бандитами. У них не прекращается грызня за власть, дележка территорий. Плюс местность в принципе неспокойная. Я бы на вашем месте и не пыталась пройти — никаких патронов не хватит. А вот если на развязке повернете на запад, то по дороге довольно быстро доберетесь до рыбацкого городка Пит-кяранты. Народ там мирный. Сможете договориться о лодочке и обойти Петрозаводскую аномалию по воде.
— А это вообще реально — в такое время года пройти по Ладоге? — нахмурился Ермолов.
В группе не было ни одного человека, смыслящего в морском деле, и перспектива в одиночку плыть черт знает куда его совершенно не радовала.
— Если совсем хорошо договоритесь, — Светлана многозначительно глянула на капитана, — то рыбаки могут выделить вам проводников. Но смотрите, карелы — народ хоть и мирный, но ушлый до безобразия. За «спасибо» рисковать шкурами не станут.
— Это понятно, — протянул Ермолов и со вздохом сложил карту. — Ладно, пора нам выдвигаться. Еще раз спасибо за ночлег и за машину.
— Не за что, — улыбнулась женщина. — Как там, в старом мультике, волк говорил? «Ты заходи, если что».
— Обязательно.
Они обменялись рукопожатиями, и отряд, погрузившись в «козлик», выехал за ворота. Ермолов оставлял Кольское ДРСУ со спокойным сердцем. Приятно было знать, что где-то еще сохранились такие вот светлые деревушки с улыбчивыми людьми. Хотя ничего магического здесь не было. Комендантша Светлана Игоревна не позволит своему поселению бесследно пропасть. По крайней мере, сделает все, что в человеческих силах. А может, и чуточку больше.
* * *
— Бабку твою да из-за угла коромыслом! — матюкался Чугун, со смачным звуком спасая ногу из вязкого плена очередной топи. — Какого хрена мы вообще полезли в гребаные болота? Ать, зараза!
Он пришлепнул на щеке очередного голодного комара-пере-ростка и вытер руку о штанину. Перемазав ее еще больше. Все бойцы сейчас напоминали сказочных леших, сплошь покрытых тиной и грязью. А ведь всего каких-то пару часов назад они оделись в свежевыстиранную одежду и благоухали березовыми вениками.
— Гадство, — тихонько подвывал Кирилл, пробираясь по колено в вонючей бурой жиже. — Какое же гадство.
Чуть впереди прыгал по кочкам совершенно чистый Вик, — пара капель болотной грязи, едва заметной на темном камуфляже, — не в счет. Ему с легкостью удавалось перемахивать довольно большие ямы, да и сросшийся корневищами мох легко выдерживал его небольшой вес. Остальные же бойцы подобными качествами не обладали, вот и приходилось им бултыхаться в зловонной жиже, как заправским жабам.
— Кажется, меня что-то за ногу тронуло, — как бы между прочим спокойно проговорил Медведь и опустил руку в воду.
Рядом замер Кирилл, наблюдая за другом с возрастающим ужасом. Его бурное воображение уже успело нарисовать кошмарную картину, как из жижи выпрыгивает нечто, непременно огромное и зубастое, и с голодным урчанием съедает всех, до кого смогло дотянуться. Поэтому, когда Медведь рывком вытащил руку из воды, Скальд, разве что не взвизгнув, как девица, вынесся на ближайшую кочку.
— Показалось, — все так же спокойно выдал Миша, откинув корявую, поросшую мхом ветку в сторону.
— Выдыхай, Балалайка, — хохотнул рядом Лис и, посмеиваясь, шагнул вперед.
И тут же увяз по колено, всем весом навалившись на слегу. Будто подчиняясь вселенской нагсмешке, парня настигла моментальная кара за его длинный язык: палка, брызнув щепками, переломилась. Не удержав равновесия, Лис взмахнул руками и рухнул вперед.
— Гадство, — повторил он слова Кирилла, отлепляя от перемазанного лица грязную медную прядку.
— Вик, — окрикнул охотника Чугун, пытаясь отдышаться на очередной кочке. — Долго нам еще пиявок изображать?
— Это всеобщее заблуждение, что пиявки живут в болотах, — заметил Николай, с тоской осматривая свой грязный камуфляж. — Пиявки, чтоб ты знал, Антон, обитают только в чистой воде.