– Жаль, Ритка, что ты не носишь косичек, как старинные девчонки, мы бы завязали твою ленточку вон на том дереве, – показал Люк. – Его ветка как раз примерно на нужном уровне и указывает на заколдованное место.

– Можно завязать твой носок, – огрызнулась Рита.

– Во! Точно! Тем более он белый и в темноте будет заметен! – обрадовался Люк, снял носок и надел на ветку.

– Ну, насчет «белый» – это ты оптимист, – сморщилась Рита, оглядывая носок. – Ничего, сойдет. Пошли дальше.

Шагов через сто свернули на пустырь перед старыми корпусами. Тут уже жилых домов не было, мусор да развалины. Рогулька шевельнулась снова, хотя и неуверенно. Люк обтопал все вокруг – пустоты не было, земля как земля, каменные плиты от развалин и ни следа метеорита.

– Все равно отметим место, – сказал Люк. – Тем более в одном носке я себя как-то глупо чувствую.

Он снял второй носок, положил его на треснувшую каменную плиту и придавил другим камнем, чтобы ветром не сдуло.

– Теперь, если мы найдем что-то, что понадобится отметить, придется снимать с тебя трусы, – сказала Рита. – Носков не осталось.

– А вот и не придется! Трусы у меня черные, их ночью не разглядишь, – победно возразил Люк. – Придется снимать с тебя лифчик!

– Что я, дура, летом лифчик носить, – хмыкнула Рита. – Эту гадость надо только в школу надевать, да и то непонятно зачем. И вообще, это неприлично, хоть ты мне и брат.

– Твой лифчик ничуть не неприличнее моих трусов, – возразил Люк. – Ты первая начала.

И тут рогулька в руках Артема повернулась снова, да еще как! Ее прямо дернуло, это заметили даже Рита с Люком. Артем быстро пошел куда-то наискосок, спотыкаясь о камни.

– Она меня тащит! – крикнул он. – Она что-то почуяла!

И в этот момент он провалился выше колен в какую-то яму. Ребята подбежали.

– Ого! Ай да рогулька! – завопил Люк.

Яма, в которую ухнул Артем, только сверху казалась ямой. Вниз наискосок, прикрытая рухнувшей кирпичной стеной, уходила черная пустота. Артем осторожно заглянул:

– Темно… нет, не очень темно. Там подвал какой-то.

– Полезли скорее! – пританцовывал Люк.

– Надо взять веревки и фонарик, – разумно сказал Артем, но Люка неожиданно поддержала Рита:

– Да мы только поглядим, и все! Может, это просто чей-то подвал, где хранят банки с солеными огурцами.

– О-о, а я бы сейчас съел огурчик, – сказал Люк.

– А если это настоящее подземелье, как в «Томе Сойере», то мы вернемся домой, возьмем веревки, фонарь, бутерброды…

– У меня есть фонарик, – сказал Люк и достал из кармана шорт пальчиковую «штучку». – И бутерброд есть. – Из второго кармана он добыл бутерброд с колбасой, очень обтрепанный. – А веревка нам не нужна, что мы – вешаться собрались, что ли?

Логика была железная. Артем полез в подземелье.

Глава 17
Место, Где Ничего Нет

Все знают, что кошки видят в темноте. Но не всем известно, что кошки в темноте не видят! Потому что темнота бывает разная. Если безлунная ночь или квартира с выключенным электричеством – это для кошки не темнота, а ерунда. Им, кошкам, вполне хватает крохотных порций света, которые всегда присутствуют ночью на улице и в доме, хотя для нас это тьма. Но если света нет ВООБЩЕ, например под землей, то даже самая глазастая кошка ничего не рассмотрит.

Так что, пока свет хоть чуть-чуть попадал в подземный ход, по которому шли Томек, Герой, Муся и Тиша, они двигались довольно быстро. Но скоро тьма сгустилась настолько, что даже острые кошачьи глаза перестали различать дорогу.

– Неправильная какая-то темнота, – пожаловался Томек. – В правильной темноте я все вижу. А в этой тычусь, как слепой котенок.

– Нет, когда мы были слепыми котятами, то солнце немного просвечивало сквозь веки, – возразила Муся.

– Когда я был маленьким и баловался, мама мне говорила: «Если ты будешь плохо себя вести, то попадешь в Место, Где Ничего Нет», – вспомнил Томек.

– И что? – заинтересовалась Тиша. – Ты хорошо себя вел?

– Видимо, плохо, раз сюда попал, – вздохнул Томек.

– Здесь не «ничего нет», а «что-то есть», – поправил Герой, наткнувшись усами-вибриссами на стену. – Осторожно, поворот.

– Что-то непохоже, чтобы здесь жили мыши, – заметила Муся. – Ничем не пахнет. Только землей и камнями. Может, обратно?

– Там собаки, – напомнила Тиша.

– Подумаешь, – Муся дернула ухом, хотя в темноте этого было не видно. – Ты же не боишься собак?

– По-моему, нет, – прислушалась к своим ощущениям Тиша. – Они же не Зеленый Вискас.

– А когда я продолжал баловаться, мама говорила: «Котята, которые плохо себя ведут, попадают в Место, Где Ничего Нет, и встречают там Трех Огромных Псов-демонов, – продолжил воспоминания Томек. – На троих у них один белый горящий глаз, который видит даже в абсолютной темноте.

– Ой, я не могу эту чушь слушать, – сказал Герой. – Если это – Место, Где Ничего Нет, то как же в нем есть Огромные Псы? И зачем им в темноте глаз? Во-первых, там темно, во-вторых, рассматривать некого – это же Место, Где Ничего Нет. Не газету же они читают.

– Они и не рассматривают, – сказал Томек, дергая усами и обходя большой камень, наполовину перегородивший проход. – Но если туда попадает непослушный котенок, то Огромные Псы передают друг другу этот единственный глаз, рассматривают нарушителя покоя и…

– И что? – замирая, спросила Тиша.

– Не знаю, – честно признался Томек. – Может, съедают. Может, пожуют и выплюнут. Может, яму рыть заставят.

– Какую яму?

– Откуда я знаю, какую яму. Я же не Огромный Пес.

– А эти Огромные Псы – родственники тех Огромных Псов С Горящими Глазами, которые живут на поверхности? – спросила Тиша.

Но Томек не успел ответить. Вдруг сделалось светло. Яркий белый свет ударил прямо по глазам кошкам. Ослепленные, они успели заметить три высокие тени, колышащиеся на фоне стены. На троих у теней был один белый глаз, сияющий нестерпимым светом.

– Мя-а-а-ав! – заорал Томек, забуксовал на месте, перебирая лапами, развернулся и бросился назад. За ним – остальные.

– А-а-а-а! – страшными голосами закричали Огромные Псы, замигали своим единственным глазом так, что свет от него заметался по подземелью. Но этого кошки уже не видели. На максимально возможной скорости они мчались назад, к выходу.