Несмотря на поздний час, Митька Селиванов был еще на ногах и про происшествие в «Дубках» знал.
– Кто погиб, спрашиваешь? – В сиплом Митькином голосе слышалась досада. – Санитар погиб.
– А пациенты?
– А с пациентами все в порядке. Повезло, стало быть, пациентам.
– Пожар сильный был?
– Сильный! Только погасили. Одно из зданий сгорело дотла, а с подачей воды случилась какая-то ерунда, насос сломался. Так что тушить огонь до прибытия пожарного расчета даже и не пытались. Воды-то не было! Вот ведь какая досада!
– А пациенты, значит, все на месте?
– На месте, пациентов в первую очередь пересчитали. По головам, как курят. «Дубки» эти – заведение не из простых, психи там все сплошь привилегированные. Случись что хоть с одним, там бы такой скулеж поднялся.
А вот Зинка, подружка усопшего санитара Терентьева, считала, что мрут пациенты в «Дубках» с завидной регулярностью. Пациенты мрут, а скулеж что-то никто не поднимает. Странно.
– Волк, слышишь? – позвал из трубки Митька. – А что это ты вдруг «Дубками» заинтересовался? Раскопал что-то по своему делу?
– Пока не знаю, – сказал он, почти не покривив душой.
– Знаю я твое «не знаю», – Митька хмыкнул. – Ты там смотри, если что надумал… – Он многозначительно замолчал, но Волков понял без слов.
– Буду держать тебя в курсе.
Не будет. И они оба прекрасно это понимали. Последнее дело – втягивать товарища в мутную историю, пусть даже сам товарищ готов за тебя и в огонь, и в воду.
– Вспомнил хоть что-нибудь, Волк?
– Начинаю вспоминать.
– Ну, если что, – Митька вздохнул, – звони в любое время дня и ночи.
– Спасибо! – сказал Волков и отключил связь.
Отложив мобильный, он закурил и прикрыл глаза. Можно считать, судьба дала ему небольшую передышку, в пожаре пострадал только санитар, пациенты – и барышня Арина в том числе – целы-невредимы. Это хорошо. Но пожар странный, очень похож на поджог. Митька вполне прозрачно на это намекнул. Именно это настораживает. Наверняка на клинику сейчас набросятся с проверками и комиссиями, и в сложившейся ситуации администрация побоится творить свои злодеяния. Если, конечно, есть злодеяния. Если виновата администрация, а не отдельно взятый санитар. Как бы то ни было, но передышка получена, можно возвращаться в Москву на свидание с Иваном Ивановичем Ивановым, гением фальшивых документов и редкостным затейником. Иван Иванович его визиту, скорее всего, не обрадуется, но с этим уже ничего не поделаешь. Долг платежом красен, а Иван Иванович должен ему по гроб жизни.
* * *
– Садись на заднее сиденье, – велела Анук, поудобнее устраиваясь за рулем. – Если устала, можешь поспать. Ехать нам три часа.
– Я уже отоспалась на всю жизнь вперед.
Сказать по правде, Арине не хотелось на заднее сиденье. Хотелось сесть рядом с Анук, но рядом с Анук сел Бабай, обернулся, посмотрел на Арину очень внимательно и серьезно, а потом сказал совершенно будничным тоном:
– По статистике, большинство нападений на водителей происходят с заднего сиденья. Так удобнее.
Ладони похолодели, а воздух вдруг сделался горячим.
– Альберт хочет сказать, что если он нападет на нас с тобой с заднего сиденья, шансов, скорее всего, не останется ни у одной из нас. – Анук протянула Арине свои чудесные сигареты, сказала: – Угощайся, девочка. – И тут же продолжила: – А если он сядет на переднее сиденье, то в случае форс-мажора погибну только я.
– Оптимизация потерь. – Бабай кивнул, щелкнул перед лицом Арины зажигалкой. Вот только закурить у нее получилось далеко не с первого раза.
– Альберт рассказал тебе о своих… трудностях? – Анук разглядывала ее в зеркало заднего вида. – Судя по всему, рассказывал. Я пытаюсь приостановить процесс, но, увы, это необратимо. Как ты, мой мальчик? – Она посмотрела на Бабая.
– Держусь, – сказал он и вытащил из кармана коробку с канцелярскими скрепками. – Пока еще я могу это контролировать и, надеюсь, успею предупредить вас, когда ситуация начнет выходить из-под контроля.
– Мы будем тебе очень признательны. – Анук благодарно кивнула, в голосе ее не было и тени иронии. – Обошлось без потерь?
– Не обошлось. – Бабай пожал плечами. – Но тот человек заслужил. Он собирался поступить с ней, – кивок в Аринину сторону, – как поступили с моей сестрой.
– Это так? – Анук вопросительно посмотрела на Арину, и та молча кивнула. – Значит, ты все сделал правильно. – Она сунула в рот сигарету и тронула машину с места.
– Мы едем к вам? – спросила Арина, когда сигарета была выкурена до самого фильтра, а молчание сделалось невыносимым.
– Ни ко мне, ни к тебе, ни к Ирине нам ехать уже нельзя. Первым делом он станет искать тебя там.
Арина не стала спрашивать, кто он. Она уже знала.
Дмитрий Дементьев, миллионер, коллекционер, меценат и по совместительству садист. Человек, посмевший надеть на нее шипастый ошейник, превратить в цепную ведьму. Человек, который на собственной шкуре узнал силу ее ненависти и ее ярости, который – она так на это надеялась! – отступился, сбежал за границу зализывать рану, мастерить протез вместо оторванной руки. Вот только она просчиталась, Дементьев не отступился, он просто залег на дно, вынашивая план мести. И если судить по записям в кабинете Хелены, ему это почти удалось, он подобрался очень близко. Так близко, что стал ее опекуном, вернул себе право распоряжаться ее жизнью и смертью. Какую роль во всем этом играла Хелена, Арина еще не до конца понимала. Подчиненная? Сообщница? Любовница? Или, может, все сразу? Знала наверняка она только одно: у Хелены имелся свой собственный интерес, о котором, возможно, не знал Дементьев. Хелену интересовали старинный медальон и тень. И интерес этот был настолько силен, что она не сообщила Дементьеву о том, что Арина пришла в себя.
– Хочешь кофе? – спросила Анук, не сводя глаз с дороги. – Из термоса, но сваренный по всем правилам.
Она хотела. Еще как хотела! И протянутый Бабаем термос приняла с благодарностью.
Кофе был прекрасен. Его волшебный вкус вытеснил из сердца печаль и страх. Почти вытеснил… Не нужно быть ведьмой, чтобы понять – это еще не конец, это только начало новой битвы. Ни Хелена, ни Дементьев не отступятся. Да и у нее самой осталось незаконченное дело. Она ничего не обещала тени, но где-то в глубине души понимала, что должна помочь, что медальон в виде монетки нужен не только Хелене, но и этому странному существу. Если, конечно, определение «существо» годится для тени. В чем будет заключаться ее помощь, Арина еще не понимала, на первый план вышли иные, куда более насущные проблемы.
– Так куда мы едем? – В зеркальце заднего вида она поймала взгляд Анук.
– В укромное место. – Анук улыбнулась уголками губ, улыбка прибавила ей возраста, превратила в глубокую старуху, которая держится на одной лишь железной воле. – Каждая уважающая себя ведьма должна уметь обращать даже плохие обстоятельства в свою пользу и иметь запасной аэродром. Это аксиома!