– Не обольщайтесь, Арина, вы для него всего лишь игрушка. Пусть непонятная и опасная, но все равно игрушка. Он ведь еще даже не придумал вам применение, ему просто хотелось вас заполучить. Такая вот мания. Но бизнес для него – вещь первостепенная. А в бизнесе случились проблемы. К тому же после той дозы снотворного вы должны были проспать до самого утра. Дементьев верит в силу науки. Вот только он не учел, что вы не обычный человек, у вас иной метаболизм, и лекарства на вас действуют не так, как на остальных.
– Но рано или поздно он все равно вернется и увидит, что его игрушку взяли без спросу.
Тьма снова сгустилась, теперь уже и сама Хелена виделась лишь размытым силуэтом. Арина пошарила у основания пня, в первый момент ничего не почувствовала и испугалась, что напутала, но вот подушка из мха и прелых листьев поддалась, и пальцы провалились в пустоту.
– Я уже говорила, не нужно переживать из-за Дементьева. Поверьте, я куда опаснее.
В этом Арина не сомневалась, но и сбрасывать Дементьева со счетов тоже не стала бы. Пальцы нащупали что-то металлическое, прямоугольное – шкатулку с драгоценностями. Вот только ей не нужны драгоценности, ей нужен медальон.
– Поверьте, Арина, вся власть мира сосредоточена в изящных женских ручках. Мужчины лишь думают, что управляют этим миром, потому что мы позволяем им так думать, нам удобно. Я сейчас говорю о сильных женщинах, таких, как мы с вами.
– А Лиза была слабой?
Древесная труха, паутина, птичьи перья, несколько желудей. Где же он?!
Тень присела рядом, скрестила руки на груди, снизу вверх посмотрела на Хелену. В этот момент Арина увидела золотую искорку в ее груди, еще совсем слабую, похожую на огонек свечи, трепещущий под напором ветра, но, несомненно, живую.
Пальцы нащупали что-то круглое и плоское, до сих пор хранящее тепло прежней хозяйки. Особенная вещь, такая же, как веретено. Тень едва заметно кивнула, соглашаясь.
– Вы спрашиваете, какой была Лиза? – Хелена на секунду задумалась. – В детстве, безусловно, смелой и отчаянной, а с возрастом… Знаете, она боялась жить в полную силу. Мне все время хотелось отодвинуть ее в сторону, показать, как нужно жить, как получать удовольствие, любить, мстить. Я поддерживала ее очень долго.
– До тех пор, пока не обманули.
Арина сжала медальон в кулаке.
– Это была честная сделка. Тени не лгут.
– Я знаю, – усмехнулась Арина, – я была в теневом мире.
– Тогда вы не должны меня осуждать. Каждый выживает как умеет. Думаю, вы уже отдохнули, беритесь-ка за лопату! Медальон уже где-то совсем близко, я его чувствую.
– У меня есть еще один вопрос. – Арина встала на ноги. – Что будет со мной после того, как я найду медальон? Вы отдадите меня Дементьеву?
– Я вас отпущу, – сказала Хелена, не задумываясь. – Мне не нужны остальные ваши таланты, у меня достаточно собственных.
Она говорила искренне. По крайней мере, Арине так казалось. Хелена была беспринципной, безжалостной и расчетливой, но имела собственный кодекс чести. Очень специфический, но уж какой есть.
– А с Дементьевым я разберусь. – Стволом пистолета она указала на яму, приглашая вернуться к работе.
Арина молча спрыгнула вниз, по щиколотки увязла в рыхлой, влажной земле.
– Он мне надоел, – продолжила Хелена. – Самодовольный ублюдок, мнящий себя центром мироздания, решивший, что я – я! – соглашусь оставаться на вторых ролях. Знаете, иногда я жалею, что прошли те лихие времена, когда врага можно было устранить просто, без затей.
– Как в семнадцатом? – Сердце вдруг похолодело, предчувствуя недоброе. Вот только причиной тому была не Хелена.
– Она вам показала? Я думала, не решится. Слишком много крови, слишком много грязи – вот такое некрасивое, но действенное правосудие. Они его заслужили. Все, и Петруша в первую очередь. Была бы у меня возможность убить его во второй раз, я бы сделала это, не задумываясь. И не говорите, что осуждаете меня! Я видела, что вы сделали с Дементьевым. Вы такая же, как я.
– Я его не убила!
– Но вам хотелось. И к слову говоря, если бы тогда вы наплевали на мораль и глупые условности, то сейчас не оказались бы в такой неприятной ситуации. – Хелена замолчала, а потом вдруг сказала: – Идеальный яд убивает медленно и не оставляет следов. Уверяю вас, я знаю толк в ядах, в моем преклонном возрасте опыт – это главный капитал. Уже к утру Дементьев будет мертв, вскрытие установит смерть от острой сердечной недостаточности. С молодыми, энергичными мужчинами такое случается. А тут еще эта авария на производстве. Такой стресс…
Гроза, все это время ходившая кругами, подсвечивающая черное небо белыми сполохами и ерошащая кроны дубов, вдруг опомнилась, приблизилась, зависла над поляной, затаилась, чтобы через мгновение ударить уже по-настоящему, с утроенной силой.
Из темноты выступил человек. Черный силуэт на черном грозовом фоне… Арина увидела его за мгновение до того, как послышался звук выстрела. В это самое мгновение Арина схватила Хелену за лодыжки, дернула вниз, в яму, которая теперь уже почти наверняка станет могилой для них двух.
Почему?
Потому что на краю поляны с пистолетом в руке стоял Дементьев. Тот самый Дементьев, которому, по словам Хелены, жить оставалось до утра. И… он слышал свой смертный приговор. Это было видно по его искаженному бешенством лицу, по тому, как подрагивал пистолет в его руке. А та, которая вынесла и привела приговор в исполнение, сама умирала на дне медленно наполняющейся дождевой водой ямы. Вспыхнувшая молния осветила ее лицо. Арина видела открытые глаза, наблюдающие за происходящим с насмешливой отрешенностью, видела кривящиеся в улыбке губы и входное отверстие от пули над левой бровью. Выходного отверстия не было, Арина чувствовала это так ясно, как и свою неотвратимую гибель. А женщина с пулей в голове продолжала жить. Дождевые капли стекали по ее белому лицу, и от этого казалось, что она плачет. Любая другая плакала бы наверняка, но Хелена продолжала улыбаться и сжимать пистолет с нечеловеческой силой. Арина попробовала разжать сведенные судорогой пальцы, но не сумела.
– Отойди от нее! – послышался над головой голос Дементьева.
Куда она могла отойти в яме, размерами похожей на могилу, все пространство которой занимала Хелена?
– Выбирайся, ведьма, поболтаем! – Правая щека Дементьева теперь дергалась в такт руке с пистолетом. Был ли яд тому причиной, Арина не знала.
Дождь тем временем усилился. Он не лил сплошной стеной, но силы его хватило на то, чтобы промочить Арину до нитки. Молнии сверкали где-то в стороне, но вышедшая из-за тучи луна светила ярко, как фонарь. Вдруг подумалось, что не хватает радуги, черно-белой, потусторонней. А еще Арине подумалось, что она так ничего и не сделала в своей бестолковой жизни, не спасла Волкова, подвела Анук с Иркой, оставила тень Лизы с ее так и не сбывшимися надеждами.