– Ты хочешь стереть ему память? – прямо спросила я Лео.
– А что? Есть возражения?
– Да, – жестче, чем следовало, ответила я.
Почему-то я считала корректировку памяти вампиров чем-то обыденным, но когда дело коснулось Дрэя, это показалось неправильным. Похоже, сумасшествие пришло не одно… Раздвоение личности тоже не за горами.
– И почему же? – несколько язвительно поинтересовался Лео.
– Что значит «почему»?! – возмутилась я, так как и сама не могла ответить «почему». Значит, как говорила Айрин, в бой! Кто оправдывается, тот и виноват!
– Это я спросил, – изогнув бровь и хищно прищурившись, сказал Лео.
Наверное, воскликнуть: «И я» – было бы лишним, потому я решила аргументировать:
– Это неправильно! – вышло скудно.
– С каких это пор, хотелось бы знать? – чересчур тихо задал вопрос Лео.
– Потому что в этом нет необходимости!
– Ты так считаешь?
И прежде чем я придумала достойный ответ, с моих губ сорвалось глупое:
– Да.
Несколько долгих секунд Лео молчаливо сверлил меня своим золотым обжигающим взглядом, после чего, коротко взмахнул рукой, освобождая Дрэя, и, бросив краткое: «У меня дела», – вышел из комнаты.
Я осталась наедине с драконом. То, что Лео был в бешенстве, не вызывало сомнений. То, что Дрэй разозлился, было ясно, как день. Я не знала, что делать дальше. Тишину, воцарившуюся в комнате, немного разбавляло учащенное биение двух сердец и прерывистый ритм нашего дыхания. Продолжать хранить молчание и дальше было глупо. Выяснять отношения – еще глупее. Я обернулась и тут же утонула в невыносимо глубоких черных глазах. Смотрела и не могла поверить, что все между нами могло так резко измениться. Еще совсем недавно мне казалось, что я не в силах жить без него. Что в одном его прикосновении ко мне сосредоточен весь мир. Что каждый наш поцелуй стоит вечности. А что же сейчас? Сейчас я точно знаю, что выжить смогу всегда. Что вечность не самая дорогая цена, а мир куда больше, чем мне думалось когда-то.
– Я…
– Я…
Мы заговорили одновременно и так же умолкли.
Сделав глубокий вдох, я жестко посмотрела ему в глаза.
– Оно не дошло.
– Что? – удивленно вскинув бровь, спросил он, делая шаг по направлению ко мне.
– Приглашение на твою свадьбу. Оно не дошло, – сказала я, наблюдая, как он сбивается с шага и устремляет полный удивления взгляд на меня.
– Что? – нахмурившись и в то же время как-то потерянно спросил он. – Ты знаешь?
Легкая улыбка коснулась моих губ.
– Это все, что ты можешь сказать? – не скрывая иронии в голосе, спросила я.
Судорожный вдох Дрэя не укрылся от моего слуха, в то время как дракон, видимо собравшись с мыслями, заговорил вновь:
– Все совсем не так! Позволь мне объяснить…
– Ты не помолвлен? – жестко спросила я.
В комнате воцарилось неловкое молчание длиной в невыносимо долгую секунду.
– Не в этом дело, – вновь попытался заговорить он.
– Хватит, – оборвала его я. – Прошу тебя, хватит! Если я для тебя хоть что-нибудь значила, просто ответь на вопрос! – непонятно откуда в горле появился болезненный ком. Стало трудно дышать, но я не собиралась отступать. – Возможно, – кое-как сглотнув, сказала я, – я не слишком умна, но и не такая идиотка, чтобы каждый раз слепо доверять! И сейчас я просто прошу тебя остановиться и сказать все как есть. Без слов об абстрактных чувствах, без прикрас, которые могут смягчить твои слова, просто скажи мне. Ты помолвлен?
– Да, – очень тихо ответил он и, тут же сделав глубокий вдох, решил было продолжить.
Но только вот я не желала слушать. Все, чего мне сейчас хотелось, – просто поставить точку.
– Больше ничего не говори, – попросила я, вскинув руку. – Этого более чем достаточно.
– Прошу тебя, выслушай!
– Что ты хочешь мне сказать?! Боже, это напоминает мне сцену из одноразовых романов Элфи, где любовь побеждает любые преграды на своем пути и прощает все на свете! Но я не могу! Не могу простить, не могу забыть! Я просто ненавижу тебя! Эта ненависть огнем и болью бежит по моим венам, стоит только подумать о тебе! Что ты можешь мне сказать? Что все не так? Ты расторгнешь помолвку? Тогда ответь, почему ты не сделал этого, когда все только начиналось? – Я и сама не заметила, как перешла на крик. – Знаешь почему? – уже тише заговорила я. – Потому что с самого начала я была всего лишь развлечением для тебя! Получится или нет – ты не знал наверняка… Точнее, ты был уверен, что наши отношения ничего не значат. Что мы поиграем, а потом ты просто забудешь обо мне. Разве не так?
Некоторое время он смотрел мне прямо в глаза. В комнате вновь воцарилась гнетущая тишина, вот только в ушах у меня шумело.
– Так… Ты права, сначала все именно так и…
Прежде чем я смогла осознать, что творю, моя ладонь уже взмыла к его лицу, оставляя глубокие кровавые борозды от когтей, вспоровших нежную кожу на его щеке.
– Не смей говорить мне о чувствах! – жестко чеканя каждое слово, сказала я. – Я уже довольно наслушалась от тебя, – совсем тихо пробормотала я под его горящим взором. – Запомни этот день, Дрэйланд Оррис Вандау из рода Аламия, сегодня я действительно ставлю точку в наших отношениях. Не преследуй меня и не ищи встреч со мной. Убирайся! И больше никогда, даже если будешь подыхать, не приближайся ко мне! Тебя для меня больше нет.
Он обошел меня и направился к выходу из комнаты. И лишь когда оставалось сделать последний шаг, обернулся и сказал:
– И ты запомни, Майэ’раами из Дома Серебряных: я не отступлю.
Он ушел тихо, совсем бесшумно. Лишь когда я перестала слышать биение его сердца, то почувствовала, как ослабели мои ноги. Я не могла более стоять и как-то нарочито медленно опустилась на пол. И не просто заплакала – завыла во всю силу своих легких…
«Надеюсь, не переборщил? Или все же перебор?» – мысленно поинтересовался у дэйурга демон.
«Ну, ты был похож на капризную девицу в те дни, когда они особенно капризны», – хохотнул в ответ Каа’Лим, вальяжно растекаясь на белоснежном диване в одном из подвалов особняка Лео.
– Думаешь? – изогнув золотую бровь, спросил Лео, который выглядел сейчас как-то по-детски растерянно.
Скорчив забавную рожицу, дэйург соскочил с дивана и, отчаянно виляя задом, быстрым шагом прошелся перед демоном, умильно фыркнув, что у него дела.
– Эй! Я задницей не крутил!
«Откуда знаешь? Уверен, что именно так все и было! Уж больно много в тебе пафоса порой», – окончательно развеселившись, ухмыльнулся Каa’Лим, с размаха плюхнувшись на облюбованный диван.