– Все время прямо! – приказал Этерлен и занялся Хеннингом.
Через полминуты после инъекции вербовщик захлопал глазами и уставился на генерала взглядом, полным недоумения и обиды.
– К-кто вы такой? – спросил он, пытаясь принять на диване нормальное вертикальное положение.
– Кто надо! А вот ты – кто? Что ты делал в этом кабаке? Отвечать быстро, без задержек! Быстро, с-сука!
Рев Этерлена произвел на вербовщика неизгладимое впечатление. На некоторое время он дара речи, но легка затрещина генерала привела его в боеготовое состояние.
– Мне позвонили какие-то люди из Таможенного комитета. Они сказали, что имеют кое-какие предложения… ну, деловые предложения, вы понимаете? Я сейчас в общем-то на мели, ну вот я и согласился. Когда я пришел сюда, меня стали расспрашивать насчет экипажа камиона типа «Олдридж», который я набирал две недели тому назад. Кто, да как, да что… потом пришел какой-то парень, и мне сказали, чтобы я вышел в зал и посмотрел, не знаю ли я того типа… ну, короче, вас… а дальше… вы сами знаете.
Этерлен не ответил. Поглядев на экран своего поискового детектора, он поднял голову и принялся напряженно всматриваться в летящий перед ними поток машин. Потом снова глянул на экран.
– Сбрось газ. В правый ряд и приготовиться к повороту…
– Кого мы преследуем? – поинтересовался Мальцев.
– Кажется, вот тот серый «Лэнгли». Да, точно, это он! За ним, в поворот… и держись через пару машин от него.
– Если эти парни поймут, что мы идем за ними, они газнут – и все, поминай как звали, – раздраженно буркнул сержант.
– Я знаю, – отозвался Этерлен. – У этой сволочи движок крепкий. Догоним – получишь унтер-офицера… ты только не спеши, только не спеши, родной ты мой!..
Мальцев заметно покраснел.
– Кто у вас там? – сочуственно спросил он.
– Хороший человек. Очень хороший… ты только учти, что операция наша идет под «первым» грифом. Все понял?
Краска живо отхлынула от пухлых щек дородного сержанта. Он прекрасно знал, чем и как заканчиваются шутки с грифом один. Чем бы дело не кончилось, а ему теперь до конца дней придется носить в себе ужас прикосновения к одной из тех тайн, о которых и думать-то не хотелось.
– Красный, – сказал он с отчаянием. – Проскочим?..
– Черт побери! – Этерлен вцепился в подголовник его кресла и заскрежетал зубами. – Постоим… но потом – газ в пол! Это, кажется, законом не запрещается.
Мальцев рванул на желтый, сразу опередив весь пелетон стоявших за ним автомобилей. Впереди замаячила серая корма «Лэнгли». Это был спорт-универсал, рассчитанный на перевозку шести человек и оснащенный могучим движком, позволявшим ему конкурировать с настоящими спорт-карами – тип, весьма популярный на Авроре, известной темпераментом своих шизанутых драйверов. Полицейский фургончик, конечно же, не был ему ровней, но Этерлен чуствовал, что похитителям Йони пока и в голову не приходит, что их преследуют. «Лэнгли», сбросив скорость, неторопливо двигался в правом ряду – похоже, водитель отыскивал место для парковки. Сержант Мальцев угадал его намерения и осторожно пополз следом.
– Они, кажется, уже приехали, – заметил он.
– Да, – задумчиво ответил Этерлен. – Какая-то странная получается история…
– История?
– Это я так, о своем. Точно, они причаливают. Сюда!
«Козловоз» свернул в узкий переулок и замер под стеной старого, коричневого от времени небоскреба. Этерлен продолжал смотреть на свой детектор.
– Рядовой Залевски, определите задержанного в «козлятник», – приказал он, – и не забудьте надеть на него наручники. Вы остаетесь здесь. Мальцев, за мной!
Сержант засопел и поспешно выбрался из-за руля. Махнув ему рукой, Этерлен быстро прошагал за угол.
Стены у порядком обветшавшего подъезда небоскреба украшали десятка три табличек с разнообразными логотипами обитавших в нем фирм и всяческих контор. Мельком проглядев весь этот иконостас, Этерлен толкнул вращающуюся дверь и вновь посмотрел на экран детектора.
Йони быстро двигался наверх.
– К лифту, – скомандовал генерал.
Мальцев послушно затрусил следом за ним. Краем глаза Этерлен заметил, что сержант немного бледен и все время держит руку на уже расстегнутой кобуре бластера.
«Молодец, – подумал он, – дядька, видать, с опытом. Будем надеяться, что он не запсихует…»
– Какой нам этаж? – Мальцев поднес руку к пульту управления и вопросительно глянул на генерала.
Тот хмыкнул и дернул плечом.
– Начнем с тридцатого.
Лифт рванулся вверх. На тридцатом этаже Этерлен понял, что прекративший подъем Йони находится этажей на десять выше. Он уже раскрыл было рот, чтобы приказать Мальцеву «давить и дальше, но в кабину неожиданно втиснулась дородная старуха в кричаще-ярком платье, обильно украшенная пангейскими жемчугами.
– Мадам, мы едем наверх, – сообщил ей Этерлен.
– Я тоже еду наверх. Мне нужно на сорок шестой…
– Мадам, боюсь, что мы будем для вас плохими попутчиками. Покиньте кабину, прошу вас.
Наверное, этого говорить не следовало, ибо «мадам» вдруг прорвало – да как! Развернувшись к окаменевшему от ужаса Мальцеву, она принялась орать и размахивать руками:
– Вы не имеете никакого права!.. Сержант, куда вы смотрите? Почему вы не арестуете этого типа?! Вы не имеете совершенно никакого права, я-то знаю свои права! Сержант! Я знаю свои права!..
Этерлен молча втопил пальцем кнопку сорокового этажа, и кабина беззвучно понеслась к небесам. Их попутчица продолжала орать о каких-то своих правах и требовать от Мальцева его немедленного ареста, но ему сейчас было не до того. Когда лифт замер, он увидел, что угадал: Йони находится на одной горизонтали с ними, причем где-то совсем рядом.
Генерал выбрался из лифта, и тотчас же понял, что это было его самой крупной ошибкой за последний финансовый год. Утешением ему мог служить лишь тот факт, что такого развития событий он ну никак не ожидал.
– Москаленко… – прошептал он с некоторой растерянностью. – Вот черт!!!
Улыбающееся лицо человека, стоявшего перед ближайшей к лифту дверью какого-то офиса, исказилось ужасом и ненавистью. Грохот трех стволов – два принадлежали Этерлену, третий ему – почти слились в жуткой какофонии смерти. Крупнотелый, слегка поседевший мужчина в коротком бордовом полупальто полетел на своих друзей – двоих молодых парней, один из которых был одет в форменный плащ таможенного офицера.
– Йони, на пол!!! – истошно заревел генерал. – На пол!
Юноша в таможенной форме растерянно отпустил скованные за спиной руки Йохансона, и тот ничком свалился на пол, засучил ногами, стараясь уползти с линии огня; державший его парень, фонтанами разбрызгивая во все стороны кровь, осел перед дверью с фактически выжженной грудной клеткой. Его напарник успел выхватить оружие…