Также ходили слухи, что в нелегальном использовании природных ресурсов немодифицированной ДНК (читай: похищении тиронцев, а может быть, и землян) именно юсиинь играли первую скрипку. Во всяком случае, они не столько подбирали крошки со стола Тангу, сколько выхватывали куски изо рта. Пока что столица предпочитала не замечать. В крайнем случае грозила пальцем.
Итак, эти ребята, продолжая косить под тиронцев, объяснили Фогману следующее.
Они, ребята, представляют здесь весьма могущественных людей.
Эти люди хотят развивать свой бизнес.
Они, ребята, видят, что Фогман и его компаньон — вполне надежные парни, которые многократно имели шанс схватить и удрать, но ни разу не схватили и не удрали.
Фогман и его компаньон — бывшие легионеры, делающие свой бизнес. Таких сейчас на Тироне довольно много.
Подобные им бывшие легионеры уже захватили власть в пяти герцогствах на востоке и северо-востоке.
Есть также Дьявол Чихо, стремительно разрастающийся на юге. Он — большая проблема, которую надо решать, пока она не решила в своем ключе все остальные проблемы чохом.
Так вот к делу: есть возможность передать (не даром, но за очень маленькие деньги) большую партию настоящего оружия тем офицерам-землянам, которые контролируют сейчас восток и северо-восток. Время дорого, и есть основание полагать, что землякам-легионерам те поверят быстрее.
Фогман сказал, что лично он не против, но в одиночку принять решения не может. С этим доводом согласились. Встречу назначили на полночь — на том же месте.
— По идее, надо бы идти мне, — сказал Давид. — Там, типа того, что я начальник, говорим со мной. Но. Это может быть ловушка, а я сейчас не имею права рисковать — Чихо действительно очень большая, очень страшная проблема. А на меня завязана вся агентура, которая работает на поляне… В общем, из центра паутины мне сейчас ни на полшага. И с мятежом этим наши поторопились, все планы побоку, надо на живую нитку штопать, а как?.. В общем, Серегин, назначаю я тебя своим заместителем по особо важным делам с правом принятия решений на месте. И с полной ответственностью за последствия.
— Почему не Григория? — спросил Серегин.
— Потому что он уже обозначил себя как подчиненного. Они под тиронцев косят, а у тиронцев это так: кем ты назвался, тем и будь. Вот, кстати, держи. — Он выудил из кармана перстень с огромным зеленым камнем. — Для поднятия авторитета.
— Ясно. — Серегин, поморщившись, навинтил цацку на палец. — Ориентироваться на что?
— На здравый смысл. На что же еще?..
— Если это не пустышка, сколько у нас денег?
— Золота и платины — до двадцати тонн… Но я боюсь, они будут просить не металл.
— Я тоже так думаю.
— Можно пообещать им всех пленных дьяволов. Пока что у нас есть очень толстые подозрения, что изменения психики у них необратимы. Если же под это дело нам поставят нелетальное оружие…
— Газ?
— Лучше бы что-то наподобие этих «белых шумелок», которые стоят на катерах. Можно и вместе с катерами, не откажемся… В общем, в этом вопросе — постарайся обойтись малой кровью.
— Понял. Хорошо. Здравый смысл и малая кровь. Все ясно.
— Если ловушка… Постарайтесь остаться в живых.
— Слушаюсь.
— «Слушаюсь, господин майор…», — не вовремя вспомнил Давид, и Серегин переспросил:
— Что?
— Ничего, — сказал Давид. — Так. Цитата. Потом расскажу.
И постучал по голове. По самому твердому, зараза, дереву.
— С вами пойдет Сантери, — продолжал Давид. — Он этих юсиинь хорошо знает… вот такой зуб на них отрастил. Но его в главные нельзя — по ряду соображений. Так что, получается, Серегин, на тебе все стрелки сошлись…
— Каких именно соображений? — спросил Серегин.
— У него в башке, вот тут, — микросхема. Имперцы вогнали. Вроде бы она не работает, мы ее жестким рентгеном подпалили… но тем не менее.
Он припомнил всю эту историю и покачал головой. История вышла жуткая и чуть было не кончилась плохо для всех.
— Интере-есно, — сказал Серегин и встал. Давид посмотрел туда же, куда смотрел Серегин. Из катера до пояса высунулся пилот Тимграус и махал в их сторону длиной трехпалой лапкой.
Давид почувствовал, как где-то внутри заныло, заскребло и стало тяжелее. Что-то произошло где-то, а сейчас все новое — это обязательно гадкое и неподъемное…
Это было сообщение от Тетушки, последнего уцелевшего резидента Давида в глубоком тылу Чихо. Он писал о том, что уже около двух недель в горах идут массированные облавы, и вот появился какой-то результат. То есть никого не поймали, но названа точка, куда необходимо стягивать силы…
Ну вот, подумал он. Недолго музыка играла. Теперь они тоже знают.
Санкт-Петербург, Россия. 30. 07. 2015, совсем раннее утро
— Я и не подозревала, что у нас в городе есть такое… — проворчала Вита, оглядывая высокий сводчатый потолок. Верхняя часть свода терялась во тьме, свет ламп туда не добивал.
— Да я и сам до недавнего времени…
Адам, держа на одной руке обмякшего Кешку, другой легонько подтолкнул Биту между лопаток: проходи, мол. Ирришарейт перевел дыхание — кажется, с облегчением.
Помещение, предложенное Адаму для бункера и узла связи, располагалось под дном Финского залива на глубине почти сто семьдесят метров. Постройку его начали в шестидесятых годах и так толком и не закончили: большая часть этого монструозного комплекса до сих пор представляла собой темные сырые необорудованные пещеры. Предполагалось, что в случае атомной войны здесь смогут отсидеться больше ста тысяч человек — главным образом, надо полагать, соль земли и совесть нации. По словам инженера Копейко, позавчера водившего Адама по той части пещер, которую успели привести в функционирующее состояние и теперь более или менее в нем поддерживали, постройку пресловутой дамбы затеяли прежде всего для того, чтобы замаскировать настолько объемное строительство — и чтобы было куда девать вынутый грунт…
Недостатков у этого потенциального командного пункта (или чего там еще?) был вагон, а достоинство только одно, притом нечаянное, но внушительное: окружающая порода создавала сильнейшие помехи для телепатии даже без использования всякого рода «глушилок», которым Адам, изучив проблему, абсолютно не доверял. Начать с того, что к каждой «глушилке» прилагался боевой расчет из двух человек… Здесь же было иначе: «картинки» воспринимались как бы затуманенные и искаженные, смысловые же сообщения иногда не воспринимались вовсе, а в основном — требовали чрезвычайных усилий для того, чтобы «расслышать» или «распознать» хотя бы часть информации. И это при том, что Адам оказался мощнейшим телепатом — как считала и Вита, и бывшие коллеги по Коминвазу, он мог покачать в себе этот «спелл» и скоро занять место в первой десятке…