– …А они, то есть ополченцы, вашего брата тем более не жалуют. Всем известно, что суды сейчас не работают, поэтому находящихся под следствием в СИЗО просто вывезли ночью куда-то в район аэропорта и расстреляли.
Зал загудел.
– Брешет! – толкнул Балуна в бок Шипа.
– Тихо! – Хозяин свел на переносице брови. – Так это или не так, точно не знаю. Связь у нас отсутствует. Пока есть договоренность, что объекты пенициарных учреждений никто не трогает. Поэтому с нашей стороны требуется сидеть и не высовываться. Любые попытки использовать ситуацию будут подавляться по закону военного времени…
– Он что, собрал нас, чтобы попугать? – недоумевал во время обеда Шипа.
– Просто боится, – неожиданно высказал свое мнение Гришко.
– Чего ему бояться? – услышав его слова, хмыкнул Крым.
– Хозяин сейчас между двух огней. – Гришко сунул ложку в карман. – С одной стороны, ополчение, с другой – «укры».
– Насколько мне известно, украинцы и там, и там, – заметил Шипа.
– Где ты видел здесь украинцев?! – с набитым ртом пробубнил Курок. – «Ватники» они!
– Объясни мне, – подался вперед Балун, – почему «ватники»?
– Потому что в ватниках ходят…
– Хорошо, а не «ватники» что надевают?
– Как что? – растерянно захлопал глазами Курок.
– Если это оскорбление, то ты должен за базар ответить. – Балун смерил взглядом расстояние до надзирателя и, убедившись, что тот не слышит разговор, с угрозой в голосе продолжил: – Вы там у себя на западе только и знаете, что в Польшу кататься, а потом в Украине шмотки перепродавать. Все так живут. А здесь мужики в шахтах работают и у плавильных печей стоят. Именно труд вы и презираете!
– А ты, никак, работяга! – вмешался в разговор Винт.
Все это время он лишь стучал по дну миски ложкой, вычерпывая суп, который больше походил на воду, в которой прополоскали посудную тряпку.
Не считая нужным продолжать разговор, Балун подвинул к себе кружку.
Никто так и не понял, для чего начальство стращало в клубе. Как только за забором стали рваться снаряды, в колонии прекратили проводить утреннюю зарядку, а окна заклеили крест-накрест полосками из газет. Война отразилась не только на внутреннем распорядке и рационе питания, изменились даже отношения между сидельцами. Теперь было меньше склок и потасовок. Почти перестали перечить администрации. Впрочем, послабление режима стало настолько ощутимым и необычным для «строгача», что бузить себе дороже. Ненароком взбредет что-нибудь в голову Хозяину, возьмет да и грохнет, а спишет на случайно залетевшую из-за забора мину. И хотя пока они не залетали, сидельцы без всяких предупреждений вели себя относительно спокойно и терпеливо ждали, чем все закончится. Однако сегодняшние откровения Хозяина все равно настораживали. А вдруг не врет?
Сознание выплыло из черноты серым квадратом слухового окна и нарастающим шумом в ушах. «Где я?» Тряска, словно он лежал на полу вертолета, быстро привела в чувство. От долгого нахождения в одном положении правая часть тела казалась деревянной. Пытаясь согреться, Никита подтянул ноги к животу и тут же сморщился от покалываний в руке, кровь мурашками со стальными лапками устремилась по венам и капиллярам. Он приподнял голову, пытаясь понять, сколько в этот раз спал. Хотя болезненное забытье сложно назвать сном. Шею ломило, однако уже не было той боли, как перед приходом Павлика-Терминатора. И вообще, сейчас он чувствовал себя намного лучше. Оно и понятно, при травмах головы сон – главное лекарство. Никита осторожно сел, а потом, дождавшись, когда правая часть тела обретет чувствительность, медленно встал. Страшно хотелось пить. Придерживаясь за стену, он двинулся по периметру комнаты. Наивно было полагать, что двери окажутся открытыми. Их снаружи открывает только Павлик-Терминатор.
Значит, для того чтобы устроить побег, придется его нейтрализовать. Будь Никита здоров, это не было бы проблемой. Однако сейчас он с трудом держится на ногах. Сможет ли справиться в таком состоянии с Павликом-Терминатором? «Не смогу, – подумал он, – но должен. Вернее сказать, просто обязан. Для чего меня готовили? Неужели какой-то Павлик-Терминатор завалит офицера ГРУ?»
Чтобы узнать свои возможности, Никита оттолкнулся от стены и сделал шаг, потом второй. Осторожно, словно по минному полю, прошел до дверей и обратно. Удовлетворенно хмыкнул. Головокружение почти прошло, осталась боль в локтях и шее. И все равно, вряд ли он сможет нейтрализовать Павлика-Терминатора, по крайней мере, в открытой схватке точно проиграет. Но и Павлик-Терминатор не видит в нем опасного противника. В такой ситуации внезапность даст больший эффект, чем если бы Никита был здоров. Еще бы какой-нибудь предмет, чтобы двинуть наверняка… Но в комнате было пусто. «Стоп! – кинул он взгляд на мотоциклетный шлем. – Чем не оружие? Один козырек чего стоит! Сделанный из жесткого пластика, он легко разрубит руку. А если ударить по голове?»
День набирал силу. Устроившись на полу у дверей, Никита один за другим перебирал в голове варианты своих действий. Вот раздаются шорохи, и он выпрямляется. Двери открываются. Павлик-Терминатор выше, чем дверной косяк, поэтому при входе пригнется. Петли справа, значит, корпус будет развернут тоже вправо… Никита представил себя на месте злодея. Перешагивая через порог, Павлик-Терминатор потеряет контроль над пространством слева от дверей. Именно здесь Никита и занял позицию. Теперь надо определиться, куда и как бить. Он встал, поднял шлем на уровень глаз и выпрямил руки. Получается, козырьком можно угодить куда-то в район левого уха или в затылок. Если двинуть сильно и попасть по шее, можно убить. А как далеко он готов зайти и нужно ли это вообще? Однозначно нужно. Ведь если не удастся с одного раза свалить Павлика-Терминатора, то другого шанса не будет. Полный сил амбал в два счета расправится с ним, которому даже глазами водить больно.
Звук отпираемого замка показался грохотом.
– Ха! – Целясь козырьком в левую половину лица Павлика, Никита с силой выпрямил руки со шлемом. Раздался вскрик и звук, словно рубанули по вилку капусты. Удар пришелся в скулу. Павлик-Терминатор отлетел, но удержался на ногах. В следующий момент Никита шагнул, сокращая расстояние, и со всего размаху, сверху вниз, двинул шлемом ему по голове. Взгляд округлившихся глаз Павлика сделался бессмысленным. Но Никита не останавливался. Превозмогая боль, он ударил еще, еще… Вот Павлик-Терминатор повалился на пол, но у него еще хватало сил закрыться руками. Не тут-то было. Никита нанес удар прямо в висок. Готов! Он откинул шлем в сторону, но тут же спохватился – вдруг убил, а на нем отпечатки пальцев? Наклонился, чтобы поднять шлем, однако комната, словно вагон поезда, дернулась и поехала, а к горлу подступил тошнотворный ком. Никита повалился на бок, больно ударившись головой, и простонал:
– Господи! Помоги!
Одной рукой он ощупал карманы брюк Павлика-Терминатора. Переложив к себе телефон и портмоне, схватил шлем и выпрямился. Оказавшись в коридоре, прикрыл за собой дверь, которая, как оказалось, закрывалась на навесной замок, и вставил дужку замка в петлю. Все!