— Нет, — заявил Эдмунд.
— Нет, — поддержала мужа Филиппа.
— Как?! Простите… Вы… не желаете получать «Газету»?
— Не желаем.
— Конечно, не желаем!
— Вы не хотите получать «Норс-Бенхэм ньюс энд Чиппинг-Клеорн гэзет»?
— Нет.
— Не хотите, чтобы я присылал ее в ваш дом каждую пятницу?
— Да нет же, нет! — воскликнул Эдмунд и добавил: — Теперь ясно?
— О да, сэр… д-да…
Когда за Эдмундом и Филиппой закрылась дверь, мистер Тотмэн, переваливаясь, пошел в гостиную, находившуюся в глубине дома.
— Мамочка, у тебя есть ручка? — спросил он. — А то у меня чернила кончились.
— Я сама запишу, — сказала миссис Тотмэн и схватила книгу заказов. — Что им нужно?
— «Дейли уоркер», «Дейли телеграф», «Радио таймс», «Нью стейтсмен», «Зритель»… погоди, дай припомнить… так, еще «Вопросы садоводства».
— «Вопросы садоводства»… — повторила миссис Тотмэн, деловито записывая. — И, конечно, «Газету».
— Нет, от «Газеты» они как раз отказались.
— Что?
— Они не хотят выписывать «Газету». Так прямо и заявили.
— Вздор! — воскликнула миссис Тотмэн. — Ты просто не расслышал. Естественно, они хотят выписать «Газету». Ее все выписывают. А иначе как узнать, что творится вокруг?
Рекс Фортескью— выпивает свою последнюю чашку чаю, и именно в его кармане находят зернышки.
Инспектор Нил — человек весьма проницательный, хотя по его внешности этого не скажешь.
Крамп — дворецкий в «Тисовой хижине» Фортескью, любитель опрокинуть стаканчик.
Мэри Доув — толковая и не теряющая самообладания экономка, трагедия в «Тисовой хижине» ее, похоже, забавляет.
Сержант Хей — сподвижник и правая рука инспектора Нила.
Глэдис Мартин — горничная «Тисовой хижины», увы, не слишком сообразительная.
Миссис Крамп — повариха «Хижины», радеет за свое дело.
Ланселот Фортескью — блудный сын Рекса, великолепная черная овца семейства Фортескью.
Пэт Фортескью — его жена, куда уютнее чувствует себя в обществе лошадей, чем в обществе новых родственников.
Адель Фортескью — вторая жена Рекса, очень интересная женщина, если верить слухам, вышла замуж ради денег.
Вивиан Дюбуа — осмотрительный партнер Адель «по гольфу».
Дженнифер Фортескью — жена Персиваля, пухленькая клуша, любимое занятие — хождение по лондонским магазинам.
Эллен — уборщица, чья матушка когда-то наказала ей не прикасаться к тисовым ягодам.
Мисс Рэмсботтом — свояченица Рекса, терпеть не может греха и распутства.
Элейн Фортескью — дочь Рекса, единственная из всего клана, кто подлинно скорбит.
Персиваль Фортескью — сын и деловой партнер Рекса, чопорный и привередливый, но никак не глупый.
Мисс Марпл — пожилая, но весьма смекалистая дама, имеющая свои соображения насчет дроздов.
Джералд Райт — школьный учитель, неофициально обрученный с Элейн.
Чай готовила мисс Сомерс. В компании «Консолидейтед инвестментс траст» она работала недавно и среди машинисток была самой бестолковой. Лучшие годы остались позади, на лице отпечаталось кроткое овечье беспокойство. Мисс Сомерс вылила в заварной чайничек невскипевшую воду — бедняжка никогда не знала наверняка, кипит чайник или нет. И конечно, ужасно из-за этого беспокоилась, как и из-за многого прочего в каждодневной жизни.
Она разлила чай и поставила чашки перед сослуживцами, положив на каждое блюдце две плиточки мягковатого печенья.
Мисс Гриффит, старшая седовласая машинистка, весьма толковая, не терпящая беспорядка дама, прослужившая в компании верой и правдой целых шестнадцать лет, резко бросила: «Вода снова не вскипела, Сомерс!» Кроткое и обеспокоенное лицо мисс Сомерс запунцовело, и она выдавила из себя: «Боже, уж на этот раз я была уверена, что она вскипела».
Ладно, подумала мисс Гриффит, подержим ее еще месяц, пока у нас работы невпроворот… Ну в самом-то деле! А что эта заторможенная натворила с письмом в «Истерн дивелопмент» — надо же так наломать дров! Про чай и говорить нечего. Да где такую найдешь, чтобы и на машинке бойко стучала, и чтобы голова на плечах была… и банку с печеньем в прошлый раз не закрыла как следует. Н-да…
Внутренние, полные негодования монологи мисс Гриффит часто оставались неоконченными — так вышло и сейчас.
В комнату вплыла мисс Гросвенор — совершить священный обряд приготовления чая для мистера Фортескью. Мистеру Фортескью чай заваривали по-особому, он пил его из особой фарфоровой посуды и заедал особым печеньем. Только чайник и вода из-под крана были те же. Но для чая мистера Фортескью вода вскипела. Мисс Гросвенор проследила за этим лично.
Мисс Гросвенор была блондинкой, до того роскошной, что дух захватывало. Она носила черный, ладно сидевший костюм от дорогого портного, на стройных ножках красовались самые лучшие и самые дорогие нейлоновые чулки с черного рынка.
Не удостоив машинисток словом или взглядом, она выплыла из их комнаты. Стоит ли обращать внимание на всяких насекомых? Мисс Гросвенор была не кем-нибудь, а личной секретаршей мистера Фортескью. Злые языки намекали, что этим ее обязанности не ограничивались, но в данном случае сплетня была лишь сплетней. Мистер Фортескью недавно во второй раз женился на роскошной и дорогой женщине, вполне способной завладеть его вниманием целиком и полностью. Для мистера Фортескью мисс Гросвенор была лишь неотъемлемой частью служебного интерьера, во всех отношениях исключительно шикарного и дорогого.
Мисс Гросвенор плыла, держа перед собой поднос, будто исполняла ритуал жертвоприношения. Небольшая приемная, комната ожидания, куда допускались наиболее значительные клиенты, ее собственный кабинетик и, наконец, после легкого стука в дверь — святая святых, кабинет мистера Фортескью.
Это была просторная комната, кое-где на надраенном до блеска паркетном полу лежали дорогие восточные ковры. Кабинет был изысканно отделан светловатым деревом, громадные набивные кресла обтянуты светло-желтой кожей. За гигантским столом из платана, естественным центром всей комнаты, восседал мистер Фортескью.
Не сказать, чтобы мистер Фортескью полностью «тянул» на свой кабинет, но все же выглядел вполне внушительно. Это был дородный, слегка одряхлевший мужчина с блестящей лысиной. Потакая своей прихоти, на работе он носил свободный твидовый пиджак, более уместный для загородных прогулок. Он хмуро изучал какие-то бумаги. Мисс Гросвенор приблизилась к нему грациозным лебедем, поставила поднос на стол возле его локтя, ровным негромким голосом объявила: «Ваш чай, мистер Фортескью» — и вышла.