— О да, Летти, как хорошо, что ты напомнила! Интересно, они привезут пропавшую наволочку? Надо будет записать, чтобы не забыть… Сейчас пойду узнаю.
— И унеси фиалки, — велела мисс Блэклок. — Ненавижу увядшие цветы!
— Они увяли? Какая жалость! Я же только вчера их сорвала. Совсем не постояли… О господи, да я забыла налить воды! Только представь себе! Все время что-то забываю. Ладно, пойду выяснять про белье. А то ведь они с минуты на минуту приедут…
И Дора Баннер, повеселев, ушла.
— У Банни слабое здоровье, — сказала мисс Блэклок, — ей вредно волноваться… Что еще вы хотели узнать, инспектор?
— Кто, кроме вас, живет в доме и что это за люди?
— Сейчас здесь живут два моих дальних родственника — Патрик и Джулия Симмонсы.
— Дальние родственники? Вы же сказали, племянники…
— Нет, на самом деле мы — дальняя родня, хотя они и называют меня тетей Летти. Их мать приходится мне троюродной сестрой.
— Они всегда проживали с вами?
— Нет, что вы! Они тут только два месяца. До войны ребята жили на юге Франции. Потом Патрик служил во флоте, а Джулия, по-моему, работала в каком-то министерстве. Они жили в Льяндудно. А когда война окончилась, их мать написала мне письмо, попросила сдать им пару комнат… Джулия проходит практику в милчестерской больнице — она будущий фармацевт, — а Патрик учится на инженерном факультете в милчестерском университете. Вы же знаете, от нас до Милчестера от силы десять минут на автобусе… ну, так вот… я их с радостью приняла. Для меня одной дом слишком велик. Ребята вносят небольшую сумму за жилье и питание, и мы с ними прекрасно уживаемся. Я люблю общаться с молодежью! — добавила мисс Блэклок с улыбкой.
— Кроме них, у вас живет миссис Хаймес, верно?
— Да, она работает помощницей садовника в «Дайас-Холле» у миссис Лукас. Миссис Лукас попросила меня выделить Филиппе комнату. Филиппа — очень хорошая женщина. Ее мужа убили в Италии. У нее восьмилетний сын, школьник. Мы с ней договорились, что он приедет сюда на каникулы.
— У вас есть прислуга?
— Пять раз в неделю по утрам приходит делать уборку миссис Хиггинс из поселка; еще у меня работает беженка с неудобопроизносимым именем, она готовит еду. Поладить с ней непросто. Боюсь, вы в этом убедитесь на собственном опыте. У Мици что-то вроде мании преследования.
Краддок кивнул, припомнив еще одно важное замечание констебля Легга. Сказав, что Дора Баннер «с приветом», а Летиция Блэклок — «нормальная», он припечатал Мици метким определением «лгунья».
Будто прочитав мысли инспектора, мисс Блэклок сказала:
— Только, пожалуйста, не относитесь к бедняжке с предубеждением! Я уверена, что в любой лжи всегда есть доля правды. Взять хотя бы ее россказни о всяческих преступлениях. Они росли как снежный ком, и теперь Мици кажется, что все ужасы, о которых сообщают газеты, происходили с ней или с ее близкими. Но с другой стороны, она действительно много перестрадала, и на ее глазах действительно убили какого-то родственника. Я считаю, что большинство перемещенных лиц вполне заслуженно нуждаются в повышенном внимании и заботе; судьба обошлась с ними жестоко, и, чтобы вызвать к себе сочувствие окружающих, они частенько преувеличивают и привирают. Хотя, конечно, Мици кого угодно сведет с ума, — добавила со вздохом мисс Блэклок. — Порой она нас просто бесит, мрачная, подозрительная, вечно у нее дурные предчувствия, обижается на ровном месте. Но мне ее все равно жалко! — Летиция улыбнулась. — Тем более что, когда Мици в хорошем настроении, она готовит превосходно.
— Постараюсь ей не докучать, — пообещал Краддок. — Скажите, а кто та девушка, которая открыла мне дверь? Это Джулия Симмонс?
— Да. Если хотите, можете с ней поговорить. Патрика сейчас дома нет, Филиппы тоже. Она на работе в «Дайас-Холле».
— Спасибо, мисс Блэклок. С вашего позволения, я переговорю с мисс Симмонс.
Джулия с таким хладнокровием вошла в комнату и уселась в кресло, в котором до нее сидела Летиция Блэклок, что Краддок почувствовал прилив раздражения. Она устремила на него ясный взгляд и застыла в ожидании расспросов.
Мисс Блэклок тактично ретировалась.
— Расскажите, пожалуйста, о вчерашнем вечере, мисс Симмонс, — попросил инспектор.
— О вчерашнем вечере? — пробормотала Джулия, глядя на него пустыми глазами. — О, мы спали как убитые. Наверно, это была реакция на случившееся.
— Я имел в виду время с шести часов.
— Ах, вот что… Ну, пришли эти скучные людишки…
— Кто именно?
Она снова устремила на него ясный взгляд.
— А вы не знаете?
— Вопросы задаю я, мисс Симмонс, — мягко сказал Краддок.
— Ах, извините! На меня повторения навевают тоску! На вас, очевидно, нет… В общем, пришли полковник Истербрук с женой, мисс Хинчклифф, мисс Мергатройд, миссис Светтенхэм с Эдмундом Светтенхэмом и миссис Хармон, жена пастора. Они приходили по очереди. Хотите знать, что они говорили? Все твердили, как попугаи: «Я смотрю, вы уже затопили» и «Какие прелестные хризантемы!».
Краддок закусил губу, сдерживая смех. Здорово она их скопировала!
— Единственным исключением оказалась миссис Хармон. Она просто прелесть! Примчалась в шляпе набекрень и в ботинках с развязанными шнурками и спросила без обиняков, когда начнется убийство. Все страшно смутились: они-то прикидывались, что заскочили случайно! А тетя Летти сухо сказала — она всегда так разговаривает, — что это произойдет довольно скоро. Потом зазвонили часы, а потом свет погас, дверь распахнулась, и человек в маске скомандовал: «Руки вверх, кому говорят!» Или что-то в этом роде… Как в плохом боевике. Ей-богу, все выглядело дико нелепо. А потом он два раза выстрелил в тетю Летти, и стало совсем не смешно.
— Где находились в тот момент собравшиеся?
— Когда погас свет? Кто где. Миссис Хармон сидела на диване, Хинч, то есть мисс Хинчклифф, стояла напротив камина… Какая же она все-таки мужеподобная!
— Все находились в этой комнате или кто-то был в дальней?
— Большинство, по-моему, было здесь. Патрик пошел в ту комнату взять шерри. Полковник Истербрук, если не ошибаюсь, отправился за ним, хотя я не уверена. Мы, как я уже говорила, стояли здесь.
— А вы сами где были?
— Кажется, у окна. Тетя Летти пошла за сигаретами.
— Они лежали на столике под аркой?
— Да. И тут погас свет, и началась эта пошлая комедия.
— У мужчины в руках был яркий фонарь. Как он с ним обращался?
— Как? Да светил на нас. Совсем ослепил. Совершенно ничего не было видно.
— Пожалуйста, постарайтесь вспомнить как можно точнее, мисс Симмонс: он держал фонарь неподвижно или шарил им по комнате?