Все шло как обычно. Машины были совсем рядом, и тут все поменялось в один миг, резко и страшно.
Один из внедорожников резко ускорился и затормозил перед носом «Як‑42», разбрасывая шипованной резиной брызги талого снега. Остальные машины окружили чартер со всех сторон. Из них горохом посыпались спецназовцы. Люди в черном были везде. Они рвались в салон, лазерными лучами щупали тело самолета, слепили глаза.
В самолете залязгали автоматные затворы. Днепропетровские боевики готовились к драке. Они не были запуганы, никогда не встречали серьезного сопротивления, всегда доводили дело до конца. Если перед ними закрывали дверь, то они заходили в окно или ломали стену. Они привыкли работать на одного хозяина и просто не понимали, что здесь всем правит другой. Стоит им только выстрелить, и никто живым не уйдет.
Гольдберг поминал матерей и отцов и на русском, и на иврите, жал на кнопки своего мобильного, пока не понял, что связь блокирована. Потом он достал спутниковый телефон. Тот должен был работать, но оказался заблокированным. Гольдберг не злым и тихим словом помянул того урода, который ему его продал, уверяя, что этот аппарат никак невозможно ни прослушать, ни заглушить. Он с размаху бросил на пол телефон, стоивший ему трешку баксов, и безумными глазами наблюдал, как от него отлетела крышка, и он покатился под кресло.
Ну и что делать?
Гольдберг пошел в кабину пилотов и спросил:
– Взлететь можем?
– Нет.
Крыша внедорожника, стоявшего под носом самолета, была хорошо видна.
Может, деньги сжечь? Нет, задохнемся тут. Вдобавок это всего лишь баксы.
В салоне было душно, пахло потом, металлом и страхом.
Связи нет. И сколько так сидеть?
Гольдберг вернулся в салон.
– Сложить оружие! – приказал он. – Сдаемся.
В самолет поднялись два человека. Спецназовцы оставались снаружи. У Гольдберга даже мелькнула мысль захватить этих уродов и потребовать взлета, но он сразу же отмел ее. Понятно, если взяли, то не выпустят. Решать вопрос надо иначе.
– Гражданин Гольдберг Семен Пинхасович?
– Да.
– Вы задержаны.
– Можно узнать, за что?
Заговорил второй, ниже ростом, с остреньким лицом потомственного стукача:
– Пан Гольдберг, ви затримані за запитом генеральної прокуратури України. Я представник посольства України.
Ах, твари!..
Гольдберг мгновенно просек, что какая-то договоренность уже есть. Причем достигнута она, скорее всего, с самим Петренко. В обход Рабиновича. Правильно. Петренко хоть и миллиардер, но он никогда не имел за собой поддержки кланов, подобных днепропетровскому или донецкому. Его фракция в Верховной раде была крупнейшей, но представляла собой сброд, сборную солянку, которая решила примкнуть к пропрезидентскому большинству. В этом плане она ничем не отличалась от, к примеру, «Единой России». Это не днепропетровский клан, прокаленный в битвах, сложившийся еще несколько десятилетий назад, и не донецкая мафия.
Но Иван Петрович Петренко, кем бы он ни был, мечтал о том положении в стране, которое в России занимает Путин. То есть об исключительном. На пути к этому есть только одно препятствие – днепропетровские. Именно у них достаточно сил и ресурсов. Они основательно вложились в пиар, и население страны вполне верит в то, что Днепропетровск по степени любви к единой Украине стал вторым Львовом.
Наконец они действительно вложились, остановили русскую весну в Днепропетровске. Политики сгнили до основания. Поэтому люди Рабиновича заняли кабинеты в областной администрации, дневали и ночевали там. Они действительно разругались с русскими и потеряли большое количество активов, а самое главное – партнеров.
Днепропетровские и вправду делали все возможное и невозможное, чтобы удержать область и подтянуть штаны Киеву, катастрофически сливающему все и вся. Они избивали, похищали, убивали, пытали, жгли, преследовали. За свой счет принимали раненых, покупали вооружение и снаряжение, бронетехнику, оплачивали рейсы вертолетов, лечение, все делали для этого поганого Киева!
И ведь знали, что никакой благодарности за это не будет, что вместо нее Петренко попытается их убрать. Просто потому, что они сильнее его. У них и опыта управленческого больше, и команда имеется, и планы. Все есть. Кроме одного – власти.
Круто солишь, Иван Петрович, но как есть будешь? И не таких, как ты, опрокидывали.
Убирать его не будут, это совсем беспредел. Может, кто-то в Украине и решился бы, но в России вряд ли. Просто возьмут как заложника и будут держать столько, сколько потребуется.
Не исключено, что русские ведут игру, имеющую двойной смысл. Пока они действуют по договоренности с Петренко, давят на Рабиновича. Но если пан президент начнет рыпаться, то Гольдберг превратится уже в канал связи с Днепропетровском, и под пресс попадет уже сам Петренко. Понятно, что Рабинович такого наезда ему никогда не простит.
Ох, сука! Ну и влип.
Ладно. Будем думать.
– Мне нужен адвокат, – сказал Гольдберг.
– Адвокат вам будет предоставлен сразу после оформления задержания.
Гольдберг прикинул. Надо будет брать кого-то из суперов, самых дорогих. Денег жалеть не стоит.
Он протянул вперед руки, но русский отрицательно качнул головой. Тогда Гольдберг взял сумочку с вещами и пошел на выход из самолета.
Нелегалка – дело не такое уж и простое.
У российской разведки до недавнего времени практически не было сети в Киеве, хотя нужда в ней имелась. Ее начали было строить в две тысячи четвертом, когда стало понятно, что в Киеве происходит что-то неладное, но быстро свернули это дело. Какой смысл, если обо всем договорились, и уже через несколько месяцев Янукович, который «за нас», стал премьером?
Тем временем американцы, немцы, поляки укрепляли свои позиции и в Киеве и на Украине. И вот настал час Х. Игроки вскрыли свои карты. На наших был лишь мизер.
Ладно, не будем о грустном.
Гаражный кооператив располагался недалеко от здания, где мы сняли сразу несколько квартир. На самом деле они там давно были готовы для нас, и не снятые, а приобретенные. Но мы по моему настоянию еще и сняли. Жить будем попеременно, и там и там. Я не знаю, кому теперь можно доверять. Лучше перестраховаться. Так безопаснее.
Перед тем как идти сюда, в гаражный кооператив, мы целые сутки, и днем, и ночью, наблюдали за ним, используя в том числе и прибор ночного видения. Надо было понять, не засветилась ли закладка, не контролирует ли ее СБУ. Агентурного наблюдения не было, но это ничего не значило. Можно поставить веб-камеру, реагирующую на движение, выведенную на пульт слежения, расположенный на том же Рыбальском острове, и смотреть, кто придет.