После этого посещения Иппотроп впал в мрачность, разговаривать не хотел и работал лишь один номер: борьбу с удавом. Похоже, ему самому доставляло какое-то извращенное удовольствие выскальзывать из могучих колец, доводя змея до бешенства. Борьба у них шла всерьез.
Так прошла неделя.
Чужое нервное присутствие внутри не доставляло беспокойства:
Стелла будто бы несла в кулаке неразумную птичку, которую следовало защитить от котов. Иногда она задерживалась у клетки с горными львами. Наверное, их следует продать: дрессировщик Бигл пропал где-то в круговерти Кикоя… Но что-то удерживало ее от быстрых решений.
На восьмой день Адам вышел во двор гостиницы. Стелла поддерживала его под руку, и он не отстранялся — но просто потому, что ее прикосновение было ему приятно. Шел пятый час дня, кончилось второе дневное представление, и впереди ждало вечернее, самое долгое и тяжелое. По двору сновали какие-то люди, из конюшни слышалось возбужденное ржание. Пахло горячей кухней и лошадьми. Мальчишки лет шести-семи деятельно тузили друг дружку у забора. Собаки в разнообразнейших позах валялись в пыли и чахлой серой траве.
— Мух нет, — сказал вдруг Адам.
— Что? — не поняла Стелла.
— Куда делись мухи? Их же было…
— Не знаю…— удивленно покрутила головой Стелла. Мух действительно не было.
Неприятное — смычком по ногтю — ощущение возникло и тут же растаяло в груди. С мухами действительно было что-то связано, из той, бывшей, ненастоящей жизни. Какое-то предупреждение… или сигнал?
— Надо уезжать, — сказал Адам. — Ехать дальше. Засиделись.
— Да, — сказала Стелла. — Раз ты здоров, то можно ехать. Завтра чтобы…
— Я не помню — про мух, — в голосе Адама прозвучало отчаяние. — У меня будто дырка в мозгах и ветер в дырке…— Он посмотрел на Стеллу, наклонился и заглянул ей в глаза. — Скажи — ты помнишь?
— Что-то помню, — пробормотала Стелла. — Неопасное что-то…
— Повелители мух, — вдруг прошептал страшным шепотом Адам; глаза у него расширились и стали как у гернота: огромные и блестящие. — Приближаются Повелители мух… Странный вибрирующий гул произвели эти слова. Земля слегка качнулась под ногами и повернулась немного — со всем, что на ней было. И по всему, что было на земле, прошла мгновенная рябь, и на миг все покрылось трещинами, и в этих трещинах проступило что-то другое, чего не успел увидеть глаз и охватить разум, — а потом трещины затянулись и все стало как было: чересчур яркой, четкой, подробной и законченной картинкой, раскрашенным картоном, еще пахнущим сырой гуашью…
Если уходить, то немедленно — бросая все, верхами… и тем самым выдав себя. Или положиться на маскировку — и тогда держаться до конца. Равновесное положение… Нет — Адам не доскачет. Решено.
— Утром, — повторила она. Адам с тоской смотрел на нее.
— Расслабься, Бо, — сказал Джаллав. — Ты не в строю. Ну-ка, расстегни мундир… Зоунн сморщился, потом улыбнулся.
— Так уже лучше, — похвалил Джаллав. — Напомню, господа: в этом кабинете и в этом кругу — на «ты» и без званий.
— Как-то это против того, что…— Зоунн запнулся, — ты говорил на Круге.
— Круг Кругу рознь, — сказал Джаллав. — Ладно, ближе к делу.
Бо, что это за херня произошла с Ксименом?
— Спонтанное возвращение, — пожал плечами Зоунн. — Теоретически возможно. Правда, раньше не наблюдалось.
— Вот именно. Притом — через слой.
— Нет, Алек, не через. Вав — ближайший…
— Я оговорился. Через воплощение.
— Ну, мы мало что знаем о природе спонтанных перебросов.
— Ты не находишь, что с Ксименом вообще происходит что-то странное?
— Нахожу. Но пока не могу сказать, что именно.
— Он сейчас в статусе наблюдателя? Кто с ним на связи?
— Топ-Ворош. Ну, ты помнишь — который работал по Препарии.
— Этот седой? Помню. Но, кажется, Тим собирался его вычистить?
— Я передумал, — сказал Ауэбб.
— Ну и?..
— Он в прежнем облике, — сказал Ауэбб. — Вито Ивонни, эрмер.
Весьма пассивен. Они все пока ведут сбор информации и первичный ее анализ. Боюсь, что дальше они так и не продвинутся.
— А больше нам там опереться не на кого…— не то спросил, не то подвел итог Джаллав. — Нужно послать подкрепление Ксимену — и попробовать реверсировать его самого. Хотя бы частично — чтобы он мог принимать информацию.
— Это мы уже делаем, — сказал Ауэбб.
— На то, чтобы подготовить группу, уйдет еще часов сто, — сказал Зоунн.
— А с другими нашими потерявшимися контакт не установлен? — спросил Джаллав.
— Нет, — сказал Зоунн. Ауэбб молча покачал головой.
— Понятно, — сказал Джаллав.
— В сущности, Ксимен косвенным путем ведет розыск остальных исчезнувших, — сказал Зоунн. — Мы считаем, что выброс пси-лавверов за пределы уровня Вав происходит путем усвоения ими особого артефакального кодона. Ивонни как раз и занят поиском источника этих кодонов. Когда мы найдем источник, нам будет легче искать наших людей.
— Так давайте ему поможем. Проведем симулирующую операцию…
— Я уже думал об этом. Но, Алек, — Зоунн поднял руку в знаке «возражения не принимаются», — операция состоится при одном условии: пойду я.
Повисло молчание.
— Хорошо, — сказал наконец Джаллав. — Назначь своего преемника.
Сколько нужно на подготовку?
— Ничего, — сказал Зоунн. — Все уже готово. На Йод меня встретят. Оттуда пойду на авторежиме.
— Значит, ты уже все подготовил? — покачал головой Джаллав.
— Как вариант. Тим обеспечивает слежение и передачу данных Ксимену. Если потребуется, за мной отправится Марон.
— Который вытащил Ксимена?
— Да.
— Ну что же, господа сайры…— Джаллав встал. — Успеха вам.
Зоунн не ответил, просто поднялся и вышел из кабинета. Дверь он открыл левой рукой, а через порог переступил правой ногой. Дверь так и осталась открытой.
— Тим, — сказал Джаллав. — Ты постарайся, Тим.
Ауэбб кивнул.
Джаллав закрыл за ними дверь, вернулся на свое место и с минуту сидел, стараясь не думать ни о чем. Потом нажал клавишу интеркома.
— Это тоун. Малигнана ко мне.
Малигнан вошел почти сразу — будто стоял под дверью и ждал. Он был тонкий и угловатый, будто произошел не от обезьяны, а от кузнечика или богомола. И голос имел под стать: высокий и скрипучий.