– В общем – работа предстоит большая, – подытожил доктор. – Так когда вы собираетесь в Петербург? Я вот думаю – не съездить ли и мне с вами? А то все Москва да Москва… Хочется, знаете ли, посмотреть на столицу империи Российской.
– А что, и поехали, Андрей Макарыч, – обрадовался Никонов. – Вот только Олю предупрежу, а то она сама не своя после прошлой поездки. По-хорошему, ее бы в Москве оставить, да куда там!
– А что такое? – удивился Каретников. – Неужели Ольге Дмитриевне Петербург не по душе пришелся?
– Как раз наоборот, – ответил лейтенант. – Она в восторге от города и все спрашивала, когда мы переберемся туда из Москвы. Только вот история эта… Ах, да, я вам ведь не рассказал еще! Простите великодушно, за всеми этими заботами… Дело в том, что Оля встретила в столице нашего общего друга Геннадия.
– Войтюка? – немедленно встревожился доктор. – Вождя наших радикалов? Он-то откуда там? Яша считал, что они с тем поляком направились в Киев.
– Уж простите, не ведаю, – развел руками лейтенант. – Она мне только вчера вечером об этом рассказала. Представьте – так перепугалась, бедняжка, что решила, будто я немедленно кинусь этого мизерабля ловить! Будто мне заняться нечем было… Да, и насчет поляка: как я припоминаю описания Якова Моисеевича – именно он там и был с Геннадием. А также целая компания каких-то молодых людей, по виду – студентов.
– Студентов, значит… – Каретников нахмурился. – Знаете, Сергей Алексеевич, а я с вашей невестой, пожалуй, согласен. Мне это отчего-то очень не нравится. Давайте-ка мы с вами отправимся к барону. Сдается мне, что вы принесли нам весьма зловещее известие.
– Да что вас-то так встревожило, Андрей Макарыч? – недоуменно спросил Никонов. – Ну уехал он из Москвы и уехал – отлично, нам здесь забот меньше. Чего такого зловещего вы в этом углядели?
– А то, дорогой мой моряк, – медленно произнес доктор, – что я, кажется, понял, что затеял этот прохвост. Вот вы говорите – Геннадия видели в обществе студентов, верно? А среди питерских студентов сейчас самая разная публика встречается. Скажем – некие Ульянов, Шевырев, Генералов… такая дата – первое марта – вам ни о чем не говорит?
– М-да, господа… баба – она дура не потому что дура, а потому что баба. Извини, Серж, говорю как думаю. Я старый солдат…
– «…И не знаю слов любви…» – усмехнулся Каретников. – Увы, вынужден согласиться с вами, барон. От себя добавлю – типичная для наших современниц выходка. Здесь, конечно, всяческие феминизмы тоже успели расцвесть пышным цветом, но до наших времен еще, слава богу, далеко…
Лейтенант и сам выглядел обескураженным. И было с чего – узнав о том, что скрыла от своего жениха Ольга, барон минут пять изъяснялся исключительно матерно – да так, что Каретников, сквернослов и циник, как любой бывший врач «скорой», заслушался и на будущее запомнил несколько особо цветистых оборотов.
– И все же я не понимаю… – продолжал защищать возлюбленную Никонов. – С чего вы, господа, так уверены, что Геннадий отправился в Петербург именно для того, чтобы совершить покушение на государя? Мало ли, что «первое марта»! Вон сколько этих «первых марта» было с восемьдесят первого года – аж шесть! И никто ничего…
– Вы забываете, дорогой Серж, что мы знаем, что должно произойти, – мягко заметил доктор. – Я понимаю, все это время вы были заняты военно-морской историей и техникой. Разумеется, нельзя объять необъятное; но уж мне-то поверите на слово? Именно первого марта восемьдесят седьмого года члены «Террористической фракции», отколовшейся от партии «Народная воля» – о них-то я надеюсь, вы не забыли? – попытаются совершить покушение на Александра Третьего. И лишь пренебрежение правилами конспирации помешает им добиться успеха.
– Так вы полагаете, – обеспокоенно спросил лейтенант, – что наши «друзья» решили помочь террористам?
Каретников пожал плечами:
– А собственно, почему бы и нет? В нашей истории террористы потерпели неудачу в том числе из-за нескоординированности действий. Они буквально носились по улицам Питера в обнимку с бомбами, а в перерывах – рассказывали о своих намерениях всем кому не лень. Ну может, я и преувеличиваю, но, во всяком случае, написать в письмах о своих намерениях они возможным сочли. Так что их, голубчиков, просто повязали по одному прямо на улицах. А вот если бы за организацию покушения взялись господа вроде Савинкова или Гершуни – настоящие мастера террора, – то государь, несомненно, погиб бы.
– Я бы не назвал Геннадия и его компанию профессиональными террористами, – не сдавался Никонов. – Поверьте, я все же больше вас с ними общался, причем довольно близко! Вот уж кто-кто, а они точно романтики! По сути, ничего серьезного в жизни не делали. Только мечты, да и те…
– Зато на их стороне – знания, – возразил Каретников. – У нас изданы и «Воспоминания террориста» Бориса Савинкова – кстати, он был недурным литератором, – и материалы следствия над цареубийцами, и вообще – прорва всего на эту тему. И потом, учтите – Гена с Дроном не станут баловаться с гремучим студнем и взрывателями из сахара и кислоты. Одноразовый гранатомет добыть вполне реально, а если вспомнить, что они недавно взяли на аптечном складе несколько килограммов кокаина… мне бы сразу сообразить! – раздраженно закончил доктор. – Оружие в обмен на наркотики – классика криминальных сюжетов!
– Да, если они протащат сюда эти ваши… «мухи» со «шмелями», так, кажется? – то у охраны государя не будет ни единого шанса предотвратить цареубийство, – нерадостно подтвердил Корф. – Это же никаких метальщиков не надо – пульнул по карете государя шагов со ста – и давай бог ноги! Ведь прямо посреди улицы можно эту «шайтан-трубу» вытащить, изготовить и на карету направить – и никто ничего!
Каретников усмехнулся – Корф явно многого нахватался от мальчишек.
– Да не надо никаких гранатометов! – подал вдруг голос Ромка. – Царь ваш ездит по улицам, как все, так? Прикрути к чугунной ограде моста пару монок – и знай дави на кнопочку радиоподрыва. Всего-то делов – заранее маршруты вычислить, а на это у них люди есть с рациями. Никакие филеры не помогут.
«Ну и ну! – отметил про себя доктор. – А ведь обычно Ромка старается отмалчиваться. А тут, раз уж зашел разговор на «узкоспециальные» темы…»
– Да и кому нужны эти взрывы? – продолжал десантник. – Показуха… царь вон у себя в имении по дорожкам гуляет, так? В сад, конечно, никого не пускают, а вдоль ограды-то домики! Залечь на крыше с эсвэдэхой или «винторезом» – и все, где ваш царь? Нету никакого царя, вон, лежит с дырой в голове…
– Это вы, сержант, Царское Село «имением» называете? – поинтересовался Корф. – Любопытно… а в общем, вы правы, конечно. Если они передадут эти штучки из будущего террористам…
– Ну тогда надо просто сообщить о «Террористической фракции» жандармам! – предложил Никонов. – Пусть их переловят заранее – и вся недолга! Тем более вы сами говорите, что злодеи на слишком-то и скрываются.
– Ну во-первых, они пока только болтают и ничего не делают, – возразил Корф. – А в России сейчас кто только не болтает! Если их арестовать – в чем их обвинишь? В намерениях? Оружия у них наверняка пока еще нету…