Да, деликатничать никто не собирается – все три акции задуманы максимально жестоко, в духе Беслана или Буденновска, чтобы посильнее напугать и власти, и обывателей. А если учесть, что именно в это время в Петербурге боевики Бригады собираются грохнуть государя… я невольно поежился. Эти скоты спланировали громкую кровавую акцию, подобной которой этот мир еще не знал и, даст бог, не узнает в ближайшие лет тридцать. А может, и больше – подобные штучки невозможны без точнейшей координации по радио, и тем более при наличии бдящих «органов». Российская же полиция, как мы уже успели убедиться, мышей не ловит. Нет, с пьяными, карманниками и прочей шушерой она справляется, но и только. А преступления таких масштабов для них пока за гранью добра и зла.
Генерал-губернатору мы, увы, помочь ничем не сможем, хотя жаль мужика, конечно. Нам попросту никто не поверит – дадут по шее и слушать не станут. Хотя… почему, собственно, не можем? А если…
– Кувшинов! Ко мне!
– Есть, господин старший патрульный!
Старший патрульный – это я. Мы скопировали систему званий у скаутов. А что? Удобно, практично…
– Вот что. Есть тут одно дело… только по загривку можно крепко получить. И скорее всего, попадешь в полицию. Потом-то вытащим, но сразу…
Через час (время летит, летит!) Кувшинов, известный в гимназии возмутитель спокойствия, отправился к зданию канцелярии генерал-губернатора. Задача ему поставлена предельно простая: прогуливаться по тротуару возле парадного подъезда, дожидаясь господина с фотографии (карточка студента Лопаткина, одного из ярых подвижников Бригады, кокаиниста и народовольца, прилагается) и, буде тот появится в поле зрения, бросить в упомянутого студента «капитошку» с чернилами. «Капитошка», если кто не в курсе, – это такая бумажная бомбочка, сложенная на манер оригами из тетрадного листа; в «капитошку» обыкновенно наливают четверть воды и используют в школьных баталиях. Я изрядно удивился, когда узнал, что искусство изготовления «капитошек» известно и в девятнадцатом веке, хотя называются они здесь по-другому. Короче, самое трудное в изложенном плане – вовремя наполнить бумажную «капитошку» чернилами из припрятанного в рукаве пузырька и ухитриться при этом не перемазаться самому.
После выполнения задуманного нашему «террористу» следовало упасть навзничь с громкими воплями: «У него бомба, хватайте, православные!» Если не получится пустить в ход чернила – ограничиться криками. Как бы дело ни повернулось, а на прием к губернатору студент Лопаткин после этого уже не попадет. Возле парадного подъезда дежурит пара городовых, да и какой теракт с рожей, измазанной чернилами?
Есть, правда, крайний вариант: у Лопаткина сдадут нервы и он приведет бомбу в действие сразу, не дожидаясь встречи с Долгоруковым, – но тут уж приходилось рисковать. Мы сообщили Кувшинову об этой опасности, особо предупредив не подходить к студенту ближе чем на пять шагов, – с большего расстояния бумажную бомбочку не добросить.
Ну а нам предстояло иное, ничуть не менее рискованное мероприятие. Минуты то невыносимо ползли, то неслись вскачь; я не отходил от окна, ожидая возка с Владимиром Алексеевичем Гиляровским…
– Что ж, молодые люди, ну и задачка… Значит, говорите, супостаты из будущего? Оттуда же, откуда вы, Роман, ваш, Иван, батюшка, и доктор Каретников?
– Да, Владимир Алексеевич, – кивнул Ромка. – Простите, что сразу вам ничего не рассказали, но – сами понимаете…
– Да уж понимаю, – не стал спорить репортер. – Правильно, наверное, не рассказали. Не поверил бы я вам, а то и написал бы какую заметку сдуру-то… Мне и сейчас, признаться, не слишком-то верится…
– Это ненадолго, Владимир Алексеевич, – заверил репортера Ромка. – Скоро сами все увидите.
– Мне вот тоже не сказали, – сказал Сережа. – Только сейчас узнал. А Варя, кузина, между прочим, до сих пор не в курсе…
Услышав о Варе, Иван потупился – упрек был слишком очевиден. Впрочем, Гиляровский пришел на выручку:
– Вот и хорошо, что не в курсе! – пробасил он. – Не хватало еще, чтобы гимназические барышни сплетничали о таких материях!..
– Но Варя вовсе не… – вспыхнул от возмущения Сергей, однако журналист не собирался вступать в спор.
– Ну что вам сказать… известие, конечно, поразительное. Но уж я, с вашего позволения, охать и поражаться потом буду, а пока есть дела и поважнее. Что вы собираетесь предпринимать, молодые люди? И зачем я вам понадобился? То есть я, конечно, польщен, помогу в меру сил – ведь вы, как я понимаю, не собираетесь обращаться в полицию?
– Мы и рады бы, Владимир Алексеич, – развел руками Николка. – Но вы же сами понимаете, как нас встретят…
– Да уж, – согласился Гиляровский. – Поверить не поверят, а вот винтовки отберут – просто так, на всякий случай. Да и проку от полиции в таком деле… вот если бы военные – совсем другое дело. Но те без приказа начальника гарнизона и пальцем не шевельнут.
– Подполковник Фефелов – шевельнет, – возразил Ромка. – Если поверит – наверняка поможет. Если выведет роту с оружием – проблема, считайте, решена. Мы ему письмо набросали, сейчас пошлем кого-нибудь в Фанагорийские казармы. Может, и вы, Владимир Алексеевич, припишете пару слов, от себя?
– Зачем? – влез Иван. – Если Фефелов телеграмму получил от Корфа – то и без того все сделает как надо. А если не получил – то приписывай – не приписывай, – все равно без команды в город воевать не пойдет. Ему небось погоны еще не жмут…
Гиляровский просмотрел письмо.
– Ну почему же – воевать? Может, просто маршем пройтись по городу – в качестве воинского упражнения и для поднятия верноподданнических чувств обывателя. Потом, конечно, спросят, – но это не страшно, отбоярится. Ну а если и вправду что-то эдакое стрясется – тогда уж и спроса не будет, если бандитов побьет. Победителей не судят.
– Так вы, Владимир Алексеич, согласны, что в полицию обращаться незачем? – переспросил Ромка.
– Увы, – развел руками репортер. – Слишком уж хорошо мне эта публика известна. Да и времени не осталось: пока выслушают, пока раскачаются – уже начнется стрельба. Есть у меня, правда, пара знакомых в здешней части, но пока их разыщу… Нет уж, давайте-ка сами, как решили. Мне-то винтовочку дадите? Все же воевал, турецкая кампания за спиной, Егория имею, да и силушкой не обидел Создатель…
Гиляровский еще до начала репортерской карьеры состоял сначала в военном училище, а потом, не ужившись с военной дисциплиной, отправился добровольцем на Кавказ. Что до «силушки» – мощь Гиляровского, выступавшего в цирке борцом, стала в Москве легендой.
– У нас, Владимир Алексеевич, будет к вам другая просьба, – ответил Роман. – Вы ведь имеете опыт дигг… прогулок по подземельям Москвы? А Ивану именно туда и надо – и как можно быстрее. Так что – поможете?
Иван вздохнул. Это он послал одного из «волчат» за репортером, как только они с Николкой и Романом заявились в гимназию. «На крайний случай помни о методе Евсеина», – писал отец. Но как же не хотелось Ване пускать его в ход…