Один за другим, держа наготове оружие, люди выбрались из темной утробы вентиляционного колодца, и остановились, оглядываясь по сторонам. Густая непроходимая чаща сплошной стеной окружала киоск ВШ. Каких деревьев тут только не было: сосны, березы, осины, липы и прочие их собратья стояли, как солдаты на построении — плечом к плечу. Могучие, раскидистые, покрытые густой зеленью. Борис привык, что в черте города даже здоровые растения выглядели как-то коряво, и напоминали больше не строй атлетов, а парад инвалидов. Здесь, на острове Елагин, деревья росли совсем другие. На Лену особенно сильное впечатление произвели плакучие ивы, стоявшие у самой воды. Они напоминали девушек с роскошными косами, собравшихся посплетничать и опустивших волосы прямо в реку.
— Какая красота! — ахнула Лена и захлопала в ладоши. За это тут же получила от Бориса легкую воспитательную оплеуху.
— Красота будет, когда Данзана найдем. А пока молчи и в оба смотри, — приказал сталкер.
Среди корней дубов и елей жались кусты: шиповник, боярышник, малина, ежевика и прочие. Ягод заметно не было, зато шипы торчали во все стороны; Молотов посматривал на них с опаской — двадцатисантиметровая колючка спокойно могла и глаз выбить, и ОЗК проколоть.
— Ладно, пошли, — распорядился Борис, не заметив поводов для беспокойства.
— Только не стреляйте, — напомнил мальчик; за время пути он уже раз десять предупреждал сталкеров. — Беда. Черные проснутся. Беда.
— Кто-кто? Черные? Негры, что ли? — допытывался Борис. Но в ответ мальчик начинал нести такую чушь, что Молотов только посмеивался. И решил для себя, в крайнем случае, все же применить оружие.
В стороне от тропинки Борис заметил какое-то странное сооружение, напоминающее клетку. На выцветшей табличке было написано: «Corvus Сотах». Сталкер отодвинул стволом автомата еловую лапу, чтобы лучше рассмотреть разрушенный вольер. Внутри никого не оказалось.
«Ишь ты. Корвус Коракс. Что бы это значило? Кого тут держали, каких зверей?» — подумал Молотов, шагая дальше.
Из зарослей в двух шагах от тропинки, по которой вел их Сяо Яо, торчал информационный плакат: стальной треугольник, прикрепленный к деревянному столбу. На нем был изображен симпатичный зверек с длинным пушистым хвостом.
— «Осторожно: белки!» — прочитал Борис. — Явно до Катастрофы сделана табличка. Тогда в чем логика? Почему люди должны бояться белочек?
— Наоборот же, — рассмеялась Лена, — это белкам от людей доставалось. Эх, Боря...
Договорить девушка не успела. Откуда-то сверху прямо в затылок Будде, замыкавшему шествие, спикировал метательный снаряд. Шишка. Точность и сила броска поражали воображение. Бурят коротко охнул, чертыхнулся, потер ушибленную голову, оглядываясь по сторонам.
Отряд застыл на месте. Минуту они стояли, высматривая среди деревьев затаившегося врага. Все было спокойно. Но стоило Лене слегка расслабиться, решив, что шишка могла упасть и сама, как ей прямо в макушку врезался здоровенный желудь. Фонтаны искр вспыхнули перед глазами. Лена завизжала от резкой боли, молнией пронзившей голову.
Борис вскинул АКМ и ударил по кронам деревьев короткой очередью. Тело убитого зверя, подстреленного сталкером, упало в кусты. Разглядеть его Молотов не успел — из чащи леса послышался нарастающий шорох. Маленькие когтистые лапы цеплялись за кору деревьев.
— Нет! Нельзя! — заплакал в ужасе Сяо Яо. — Стрелять нельзя! Черные! Черные проснутся!
Молот не слушал. Он засек среди ветвей движение. Потом еще. Еще. Рыжие пушистые хвосты. Ушки с мохнатыми кисточками. Звери, живущие на острове Елагин, были поразительно похожи на картинку с плаката.
— Ё-моё! Точно, — понял сталкер, переводя прицел с одной зверушки на другую. — Или у меня белочка началась, или... Ну, белки — это ладно, это не страшно.
«Но Сяо боится каких-то черных, а белки-то рыжие. Значит, тут есть еще какие-то твари. Час от часу не легче», — Борис сглотнул и перевел АКМ на одиночный огонь, чтобы экономнее расходовать боеприпасы.
— Черные-черные!!! — завизжал вдруг Сяо и ничком рухнул на землю, закрыв голову руками.
В ту же секунду с раскидистой ивы прямо на Будду, стоявшего в стороне от товарищей, спикировала огромная черная птица. Атака была такой неожиданной и такой стремительной, что даже Шаградов, обладавший феноменальной реакцией, ничего не успел предпринять. Да и палица для молниеносных выпадов подходила плохо. Зашуршали в воздухе широкие крылья. Черная молния промелькнула в воздухе, и мгновение спустя огромный клюв с невероятной силой стукнул бурята по голове. Бадархан, точно надломленная ветка, беззвучно рухнул на траву. Больше он не шевелился. Тяжелая палица выпала из ослабевших рук. Лена кинулась на помощь, перевернула бурята на спину, попыталась привести его в чувство, но ничего не получалось. Проклиная себя за медлительность, Борис открыл огонь. Огромные черные птицы, до этого сидевшие на ветках неподвижно и напоминавшие то ли наросты, то ли тени, все разом закричали, захлопали крыльями, и точно стая чертей, вырывавшихся из самой преисподней, ринулись в атаку на людей. А тут еще белки, точно сговорившись с воронами, обрушили на головы сталкеров град орехов и желудей. Вреда метательные снаряды причиняли мало, но отвлекали здорово.
Первое время Борису удавалось сдерживать наступление. Ни одна пуля не пропала даром. Восемь раз выстрелил АКМ. Восемь черных крылатых монстров, от клекота которых дрожал и вибрировал воздух, рухнули в кусты. Черные перья закружились в воздухе, медленно опадая на траву вокруг поля битвы. Потом боеприпасы у Молота кончились, и той секунды, которую он потратил на замену ствола, воронам хватило, чтобы вывести из строя и его. Огромная птица, чьи крылья достигали в размахе полуметра, спикировала на Бориса. Точный удар, который Борис не успел отбить прикладом, — и вот, ни разу не выстрелив из «Стечкина», Борис упал рядом с Буддой.
Сяо перестал причитать: «Беда! Черные проснулись, черные проснулись!» Видимо, понимал: слезами и криками делу не поможешь. Вместо этого мальчик выхватил из ножен катану. Именно он и дал стае самый яростный и достойный отпор. Там, где оказались бесполезны и грозная палица Бадархана, и автомат Калашникова, пришелся кстати прекрасный японский меч. Ловко уклоняясь от птичьих клювов и когтей, Сяо Яо за считаные секунды изрубил пятерых ворон. Лена, быстро сообразив, что от нее сейчас требуется, заняла позицию за спиной Сяо, прикрывая его с тыла. Острием копья она пробила крыло одной птице, и еще одну добила уже на земле.
Грозные, красивые птицы, черные как смоль с головы до лап, превращались под ударами самурайского меча в жалкие кучи мяса, крови и перьев. Но стая не отступала, и в конце концов Сяо совершил ошибку: попал ногой в ямку, оступился, покачнулся, попытался отбить очередную атаку, но птица оказалась проворнее. Лена махнула копьем, но промахнулась, острие рассекло воздух в паре сантиметров от головы вороны.
Страшный удар клюва пришелся точно в висок Сяо. Кровь заструилась по волосам мальчика, по плечам, по траве. Сяо глухо застонал, повалился ничком на траву и больше не шевелился. Он был мертв.