— Вам помочь собраться? — спросил Евгений у Анны Петровны бесцветным голосом. Он ощущал себя последним дерьмом и не знал, каким чистящим средством сможет потом от этой грязи отмыться.
— Да нет у меня никаких особых вещей, — убито ответила Анна. — Ушла, в чем была. А сумку, что мне Дима принес, еще не разгрузила.
— Вот! — победно воскликнула Жанна. — Еще одна беглянка из дому! Точно мне говорили, что по вам психушка плачет! Классический случай старческого маразма!
Никто не обратил внимания на ее оговорку, только Евгений, издав какой-то хриплый звук, начал поворачиваться к своей жене, чтобы заткнуть, наконец, этот фонтан гадостей, что лился из нее. Но тут открылась дверь, и на пороге появился Кирилл Ильич.
Он не выглядел ни убитым, ни растерянным. Скорее на лице его было написано злое веселье. Весу его веселью добавляло охотничье ружье, которое он в переломленном виде держал в руках. Он улыбнулся одной стороной рта, достал из кармана два патрона, вставил их в патронники и четким, уверенным движением одной руки защелкнул ружье.
Все, раскрыв рты, наблюдали за его действиями. Глаза Жанны готовы были вывалиться из орбит.
— Ки… Кирилл Ильич! Вы чего?
— А я чего? Я ничего. Другие вон чего — и то ничего! — поддразнил Кирилл. — Сын мой! И ты, недостойная сноха, не заставляйте меня повторять подвиг Ивана Грозного и Тараса Бульбы. А ну-ка, быстренько собрали свои ноги в руки, прыгнули в машину — и домой. Чтоб вашего духу тут через минуту не было. Вы мне так весь вечер испортите.
— Точно, Кирилл Ильич, безумие — это заразно. Вы тоже с ума сошли! Чистый псих! — огрызнулась Жанна.
— В машину, я сказал! — прикрикнул Кирилл и щелкнул, взводя курки.
Жанна побледнела, ойкнула и ринулась в дверь, оттолкнув мужа. Евгений двинулся за ней, но на его лице успела мелькнуть облегченная и злорадная улыбка.
На улице он быстро сел в машину, завел мотор. Жанна еще задержалась у открытой двери.
— Вы об этом пожалеете! Я клянусь, что вы будете локти грызть! — пригрозила она.
— Я уже жалею, — холодно ответил Кирилл, с презрением глядя на нее. — Я жалею, что лет двадцать назад не вышвырнул тебя со своего порога. Но, видимо, понимание приходит с годами.
— Вы… — начала было Жанна.
— Не надо испытывать мое терпение, — в голосе Кирилла прорезались звенящие металлические нотки. — На улице холодно, я могу случайно дернуть за спусковой крючок.
— А ну заткнулась и быстро села в машину, — сухо скомандовал Евгений.
Жанне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Через секунду «Кузьмич», выбросив вверх столб снега, прыгнул с места в галоп и скоро скрылся из глаз.
Вся компания высыпала во двор. Анна прижалась к Кириллу с одной стороны, стараясь поддержать его в эту минуту. С другой на нем повисла Даша.
— Ну, дед, ты просто крутой Уокер какой-то! В жизни не знала, что ты так можешь. У меня прямо кровь стыла от твоего голоса. «В машину, я сказал!» — передразнила она, передав скорее интонации Жеглова, чем Кирилла Ильича.
— Супер! — восхищенно прошептал Димка, гладя пальцем ствол ружья. — А оно заряжено?
— Нет, конечно, — усмехнулся Кирилл. — Я пустые гильзы вставил.
— А вы меня стрелять научите? Я в компьютер уже миллион монстров перебил, а по-настоящему стрелять еще не умею.
— Научу, конечно. У меня тут недалеко есть местечко знакомое. Там обрыв высокий, чтоб ни в кого случайно не попасть. И не ходит никто. Только туда на лыжах ехать надо. Ты и на них, поди, тоже только на компьютере катался?
— Обижаете, — насупился Димка. — На лыжах я вам еще фору дам.
— Верю, — согласился Кирилл. — Но завтра мы сначала стульчик для Артемки сколотим, поменяем в машине масло и тормозные колодки, набьем патроны — а вот потом уже поедем пострелять.
— У-у-у, как много дел, — расстроился Димка.
— Глаза боятся, а руки делают, — потрепал Кирилл пацана по затылку. — На самом деле это все быстро можно провернуть, особенно если умеючи. А вы, — обернулся он к Даше и Роману, — завтра за учебники. А то завалите сессию, и не будет у меня тогда вообще никакой личной жизни.
— Что ты все время скалишься? — взбешенно кричала Жанна. — Радостно тебе, да? Тряпка ты половая! Даже словечка ни разу не вставил! Привык, что всю жизнь я все за тебя делаю, а ты только результатами пользуешься да щеки потом надуваешь. Я майор! Я менеджер! — она нарочно пыталась уязвить Евгения побольнее, чтобы хоть на нем отыграться за свою неудачу. То, что это именно она со своей идиотской тактикой убила малейшие шансы на достижение результата, она понимала, но отгоняла это понимание куда подальше, срывая зло на муже.
Забыла! Забыла, дура самоуверенная, что Скрынникова-старшего нахрапом не возьмешь, его сломать нельзя, если только хитростью и обманом. Это не сынок его. Который, кстати, гонит по МКАДу за сто двадцать километров в час и улыбается во всю свою идиотскую морду.
— Да что ты щеришься?! Решил окончательно меня из себя вывести?
Но Евгений не обижался. Он испытывал странное облегчение. Отцу после этого на глаза он больше не посмеет показаться. Но, во всяком случае, больше никто не заставит его совершать подлости. Дышалось легко. Он знал, что боль придет потом. Боль за содеянное, за слабость свою, которая привела к предательству. Но это потом. А сейчас — аж до ломоты в плечах было легко от слетевшего ярма.
Он тормознул возле дома, не заезжая во двор, и повернулся к жене.
— Вот что, Жаннка, — с сожалением посмотрел он на нее. С сожалением, потому что жаль было ему эту глупую бабу, всю жизнь себе сломавшую в погоне за достатком и «положением», потерявшую в этой погоне обычное человеческое счастье. — Все правильно ты говоришь. Слабак я. Тряпка. Чмо последнее. Потому что вовремя тебя не остановил. Но, похоже, все. Кончился мостик.
— Что ты мелешь? — все еще не понимая, зло бросила Жанна. — Загоняй машину!
— He-а, Жаннка, — почти радостно сказал Женя, потрепав жену по плечу. — Все. Конец. Аллес. Зетс олл! Я сегодня покатаюсь по городу. Может, к друзьям заскочу. А может, в машине прикорну. Не хочу я домой.
— Нашел кого-нибудь? — прищурилась Жанна.
— Может быть. Но скорее я еще в поиске. В поиске себя. А пока… Пока, Жаннка, подумай над вариантами. Ухожу я от тебя. Ни к кому. Просто ухожу. Не могу я больше с тобой, подыхаю. Сразу после праздников подам на развод. Сделаем по-быстрому. После этого мы — чужие люди. Никто квартиру забрать не сможет. Дети уже большие, поймут и простят. Подберем размен. Например, на «двушку» и комнату. Я в комнату съеду. С бандитом этим как-нибудь разберусь, ты уже никак не будешь причастна. Живи, в общем, и радуйся.
— Я не поняла, — только и смогла выдавить из себя Жанна.
— Да что тут понимать, — горько рассмеялся Евгений. — Не люблю я тебя. Давно не люблю. А сегодня все — лопнуло. Потому что вместо нелюбви другое чувство просыпается. Нельзя, чтобы люди с таким чувством рядом жили. До греха недалеко.