— Именно он, — обрываю я. — Он среди нас единственный Нездешний, а у них ритм жизни более медленный, одну-две ночи не поспать ничего не стоит. К тому же он и видит в темноте лучше нас всех. А ты, Гитранн, тогда возьми плащ Тэль-Арно, он потеплее, а мы укроемся твоим — все равно огненное кольцо не даст нам замерзнуть.
— Хорошо, — кивает Он.
Час спустя я уже лежу на охапке сохнущей травы, натягивая на себя край плаща цвета ясеневой листвы. Лоти и Тэль-Арно рядом со мной давно уже сопят, но ко мне сон не идет, несмотря на усталость, — я всегда плохо засыпаю под открытым небом. То и дело снова открываю глаза и вижу Гитранна, который стоит, прислонившись спиной к березе, и вслушивается в шорохи вечерней степи. Руки Его скрещены на груди под черным плащом Рыцаря Залов, темно-пламенные волосы схвачены на затылке каким-то кожаным обрывком, чтоб не мешались, а левая щека испачкана сажей костра… Невольно снова и снова возвращаются в сознание слова Смерти Огня: «Мир припал на брюхо, как Волк в кустах, мир почувствовал то, что я знаю с весны…» Он не доверяет степи, я знаю это, но сейчас Он — органичная ее часть, куда более органичная, чем любой из нас троих, чем даже фыркающие в березняке вороные кони…
Багровый степной закат… Хорошо хоть дождя ночью точно не будет — не сезон. А то довелось мне однажды вот так проснуться от холодного душа с небес — до сих пор как вспомню, так вздрогну…
Пробуждаюсь я от тихого шепота в самое ухо:
— Лиганор! Просыпайся, Лиганор, очнись!
— А?.. Что? Который час? — выговариваю я еще в полусне, толком не разомкнув век.
— Час после полуночи. Вставай — сюда движется конный отряд!
Меня словно ветром выдувает из-под плаща.
— Какой отряд, Гитранн?
— Одно могу сказать — не Волчий. Волки ночью по степи с факелами не ездят.
Голова, проклятая, раскалывается. Шесть часов (а вероятнее всего, только пять) для меня — не сон, а издевательство. Небо сплошь усыпано звездами, но луна уже села — чуть заметно серебристое зарево у горизонта. А у другого края горизонта, откуда прискакали мы, медленно, но верно разгорается другое зарево — отсвет земного рыжего огня.
— Через сколько они будут здесь? — спрашиваю я, перепрыгивая через алое кольцо углей, чтобы лучше всмотреться. Тело сразу же обдает леденящим холодом осенней ночи — бр-р!
— Думаю, меньше, чем через час. Они идут по следу, всматриваются…
— Если я погашу их факелы, будет больше, чем через час?
— Я уже думал об этом. Они зажгут их снова. А если гасить все время — это то же самое, что громко крикнуть на всю степь: «Мы рядом!» Наверняка у них с собой есть какой-нибудь завалящий маг, а чтобы обнаружить нас, им и такого хватит.
— Так что же делать?
— Прежде всего будить наших рыцарей…
Я прыгаю назад, в огненное кольцо, сдергиваю со спящих плащ Гитранна и заворачиваюсь в него сама.
— Лоти, Тэль, вставайте! Тревога!
Они вскакивают, мутно озираются спросонья.
— На наш след напали!
— Волки? — спрашивает Тэль-Арно, еще не придя в себя.
— Какие Волки! Это отряд Ниххата! Сколько их там, Гитранн?
— Да уж не меньше двадцати. Отсюда трудно точнее…
— Так, народ, прочь из кольца, сейчас я буду его гасить. Нечего облегчать им задачу!
Кольцо полностью покорно моей воле — достаточно властного «спи!», даже не произнесенного вслух, как оно мгновенно гаснет, оставив лишь теплый пепел.
— Ну что, по коням? — Тэль-Арно смотрит на нас с Гитранном, ожидая приказа.
— Да, вы седлайте коней. А мы… двадцать-то минут у нас в запасе есть, Гитранн?
— Столько есть, но не больше. Через полчаса мы уже не сможем бежать, придется Говорить. А через сорок минут, боюсь, и Говорить будет поздно.
— Тогда в последний раз пробуем разомкнуть пространство…
Поляна, поляна, я не очень хорошо помню, как ты должна выглядеть ночью… к черту, попробуем что-нибудь другое, например…
— Лиганор, это бесполезно] Я снова не читаю тебя!
— Слушай, у меня такое ощущение, что дело в тебе, — яростно шепчу я. — С Лоти у нас все получалось, только сил не хватило. А тебя словно что-то экранирует…
— Что может меня экранировать? Ты вроде бы счистила с меня все наваждения Райнэи… На мне даже защитного браслета нет.
Защитный браслет…
И тут приходит ослепительное озарение.
— Кольцо! — почти ору я. — Кольцо на твоей правой руке!
— Не говори глупостей, Лиганор, оно серебряное. Я же принимал вчера Нездешнее обличье, но боли не чувствовал…
— А ну сними! — не слушая Его, приказываю я. — Дай сюда… Так я и знала! Если серебро намагничивается, то я ручная крыса из борделя Китт! Оно только посеребренное, кольцо твое! — сую этот несчастный кусочек металла в пояс, а руки трясутся, не слушаясь… — И вот теперь давай попробуем еще раз! Если и сейчас ничего не выйдет — тогда по коням… Руку!
Контакт происходит мгновенно и мощно — словно прожектор включился в ночи. Уверенный энергетический поток Нездешнего — мощное дерево, по которому я взбираюсь плетью дикого винограда. Я нервничаю, меня всю трясет, некогда сосредотачиваться на нашей несчастной поляне, поэтому я цепляюсь именно за этот образ — старые деревья, замшелые и увитые этим самым виноградом…
— Вижу Цель!!! — раздается рядом со мной Его звенящий радостью голос!
Я открываю глаза. В темноте разрыв ткани мироздания почти незаметен — просто в одном месте темнота кажется более теплой и влажной, дрожащей от тяжелых испарений… Гитранн делает шаг — и оказывается ТАМ, Его вытянутая рука выскальзывает из моей ладони.
— Ты удержишь этот разрыв минуты три? — спрашиваю я.
— Постараюсь.
— Тэль, Лота, — кричу я в полный голос, — хватайте лошадей и проводите их слева от меня, со стороны спины! Живее, мать вашу!
— Только осторожнее, — словно с того света доносится Его голос, — по-моему, здесь болото.
Я оборачиваюсь через плечо — зарево заметно приблизилось, уже можно различить отдельные огни факелов, ветерок доносит обрывки команд. Мы не видны в темноте, но мои крики и звон конской упряжи, судя по всему, были услышаны — отряд быстро спускается в ложбинку с березами. Ничего, несколько минут у нас еще есть. Лота проводит свою кобылу — я кожей ощущаю, как раздвигаются края разрыва, пропуская зверя и его хозяйку.
— Скорее, Тэль, где ты там?
Мы успеем, не можем не успеть… Тэль появляется бегом, таща за собой коня.
— Эй! — крик сверху. — Выходите лучше сами! Вы там, мы же слышим! Все равно не скроетесь!