— Роза… кто? — спросила Луиза, удивляясь, что даже не слышала такой фамилии. А она-то думала, что более-менее знает всех великих кутюрье.
— Ох уж эти нынешние детки, — ответила Гленда, сморщив нос.
— Что может быть идеальнее для дня рождения Брук? — воскликнула Марла, не ответив на ее вопрос.
— Откуда вы знаете? — спросила Луиза, которую по-прежнему нервировала сверхъестественная способность Гленды и Марлы в точности угадывать цель ее поисков.
Разве она уже сказала им про затею с костюмированной вечеринкой? И о том, что это день рождения Брук? Вряд ли.
— Кажется, оно и в самом деле идеальное, — неуверенно проговорила Луиза, приближаясь к платью, чтобы получше его рассмотреть. — Но где вы его откопали? Так и кажется, что ему место в музее, а не в магазине винтажа.
— Будь оно в музее, неужели тебе предложили бы его примерить? — спросила Гленда. — В таких местах у них масса всяких правил.
— А вдруг я его порву? Оно такое тонкое.
— Вопросы, вопросы! Нет чтобы просто сказать «спасибо», — перебила ее Марла, неодобрительно цокая языком.
— Хотя для него еще не совсем настало время. Ты не согласна, Марла? — сказала Гленда, понизив голос и бросив на свою сообщницу острый взгляд. — Как говорится, все решает время.
— Ты права, кажется, в последние дни я и впрямь теряю нить времени, — быстро ответила Марла, снова хватаясь за стойку с бальными платьями пастельных оттенков. — Моя дорогая, ты не против, если мы дадим тебе его примерить на следующей распродаже?
Луиза осторожно провела рукой по нежной бледно-голубой ткани; у нее появилось ощущение, что она, того и гляди, рассыплется под ее пальцами. Сколько же лет этой вещи? Собственно говоря, она знала, что такого рода платья слишком старые, чтобы считаться винтажем. Оно наверняка антикварное, а значит, невероятно дорогое.
Тифф Фридман сроду ничего такого шикарного не носила. Тодд снова обратит внимание на Луизу, а может быть, даже в нее влюбится, когда увидит в этом роскошном наряде. Ради одного восхитительного вечера она могла притвориться богатой и позволить себе такое дорогое, будто специально для нее сшитое платье.
— Ну пожалуйста, — принялась умолять Луиза. — Мне так хочется его примерить.
Женщины обменялись нервными взглядами, но не успели они ответить, как в парадную дверь громко постучали. Под трезвон колокольчиков в облаке пыли в домик влетела рассерженная Брук.
— Брук? Что ты тут делаешь? — спросила в изумлении Луиза, пятясь в глубину помещения. У нее было такое чувство, будто столкнулись две совершенно разные стороны ее жизни.
— Лу, как ты могла скрыть от меня, что идешь на распродажу? Можно подумать, что ты ведешь какую-то тайную жизнь или что-то в этом роде. А я-то думала, мы подруги, — выпалила Брук, вскидывая руки в полном смятении.
— Мы и есть…
— Мне пришлось у твоей матери выспрашивать, где ты, — печально добавила Брук, словно речь шла о самом последнем предательстве. — Я думала, мы ничего не скрываем друг от друга. Да, конечно, я не понимаю твоей страсти к бэушной одежде…
Луиза заметила, что Гленда невольно помрачнела.
— Мы предпочитаем термин «винтаж», солнышко. «Бэушная» звучит как-то… вульгарно.
— О’кей. — Брук, все еще так и стоявшая на пороге, закатила глаза. — Пусть к винтажной. Но я хочу, чтобы меня держали в курсе!
— О, дорогая, — пробормотала Марла, быстро запихивая на место стойку с открытыми вечерними платьями, чтобы заслонить застекленный шкаф.
— Я просто… — заикаясь, начала Луиза, не уверенная в том, что сумеет увести разговор в сторону.
— Брук, дорогая моя. До чего мы рады снова тебя видеть! — воскликнула Гленда неестественно бодрым тоном, быстро пересекая комнату и покровительственным жестом обнимая за плечи расстроенную девочку.
— Видишь ли, Луиза не сказала, что вдет к нам, потому что ей хотелось удивить тебя на вечеринке своим новым платьем, — добавила Марла, гладя Брук по белокурой головке.
— Постой, что это на тебе? И в этом наряде ты собираешься явиться на мой день рождения? — спросила Брук, таращась на подругу.
Луиза опустила глаза на свой наряд — наполовину японский, наполовину в стиле восьмидесятых — и окончательно смутилась. Она и забыла, что это причудливое сочетание кимоно с мини-платьем могло производить ошеломляющее впечатление.
— Нет, конечно, — ответила она, краснея.
— А на тебе-то что, черт возьми? — громко спросила Гленда, отступая назад, чтобы окинуть критическим взглядом розовую хлопчатобумажную кенгурушку от «Juicy Couture» [34] и черные леггинсы, которые считались в Фэрвью вполне нормальной, даже модной одеждой, в которой будто бы ходили пришельцы с планеты «Бабл-Гам» [35] .
Гленда даже передернулась, когда провела длинными крючковатыми пальцами по велюровой ткани. Потом она взглянула на вшитую в воротник бирку.
— «Juicy Couture»? Ха! Я вам сейчас покажу, что значит настоящий кутюр! — воскликнула она, театрально тряхнув своими взъерошенными рыжими волосами.
— По-моему, у нас есть кое-что от одного маленького модельера по имени Карл Лагерфельд, это будет потрясающе на тебе смотреться.
— Не сомневаюсь, — равнодушно пожала плечами Брук, бросив на Луизу острый взгляд.
Пока Марла с Глендой вели Брук в дальний конец магазина, чтобы показать ей обширный ассортимент одежды Карла Лагерфельда, Луиза на цыпочках скользнула за стойку к заветной витрине и медленно раскрыла застекленную дверцу. Затаив дыхание, она ждала, что вот-вот сработает сигнализация или на голову с потолка свалится сетка-ловушка, но ничего подобного не произошло. Ей хотелось во что бы то ни стало примерить это великолепное старинное платье, потому что другой такой возможности ей наверняка не представится.
Она сбросила с себя бирюзовое шелковое кимоно и с трудом освободилась от обтягивающего платья, пока не хватились хозяйки. Ее тянуло к этому шкафу с такой силой, как будто ее звала сама ткань. Искусная вышивка — конечно, ручной работы — была выполнена с таким мастерством, что захватывало дух.
Луиза сняла со стойки это роскошное голубое, цвета яйца малиновки, платье, и по рукам пробежал холодок. Это покалывающее ощущение было знакомо Луизе еще с прошлого раза, когда она обнаружила переливчато-розовое платье, которое перенесло ее на «Титаник». Ей показалось, будто все это уже было.
— Луиза, дорогая! Брук нашла для тебя потрясающий наряд! — раздался скрипучий голос с другого конца забитой платьями комнаты. — А видела ли ты на камине восхитительные красные танкетки «Феррагамо» [36] , которые мы тебе приготовили? Классика! И как раз твой размер! Где ты, дорогая?