Book.

— Саша! — отбросив камеру, что было сил отчаянно закричал Лешка. — Сашка-а-а!!

Но девочка не оборачивалась, словно не слышала.

И тогда Лешка вскочил и бросился следом. Догнав Сашу, он схватил ее за руку и пошел рядом. Теперь их было двое, и гора вонючего железа резко сбавила ход и уже почти остановилась, но в следующее мгновение, словно устыдившись собственной слабости, снова двинулась вперед.

Теперь металлического монстра и детей разделяло пространство всего в несколько метров, и казалось, еще секунда — и бездушная махина сметет, раздавит, уничтожит маленьких людей. В этот решающий миг Саша вдруг опустилась и села в траву. Рядом с ней уселся Лешка…

Железная гора, рыча и дыша дизельным смрадом, остановилась.

И тут Лешка и Саша услышали «ура».

— Ура! — кричали их товарищи. — Ур-р-ра-а!!

Выбежав из укрытий, они мчались к двум еще продолжающим движение бульдозерам. Подбежав к ним вплотную, они тоже бросились в траву, преграждая чудищам путь: Джейн и Леннон — под один, Муромец и Асисяй — под другой…

Нашествие было остановлено.

Однако в следующее мгновение за кустами вспыхнули автомобильные фары, и к лежащим направились рослые парни. Они похватали ребят и, как котят, побросали их в джипы.

— Ну, Александры Матроскины, — крикнул один из них, — а теперь поехали медали получать!

— Где бензопилы? — встряхивая Лешку, допытывался Шкаф. — Куда дели, щенки?

Лешка молча сложил из пальцев фигу и ткнул ее в нос вопрошающему, за что тут же получил по лбу щелбан — не столько болезненный, сколько обидный…

Через полчаса у ворот мирно спящего лагеря в холодном свете ксеноновых фар джипов под светящейся надписью «Полоса препятствий» и суровым взглядом Достоевского понуро стояла «великолепная шестерка».

— Вот, значить, — снисходительно говорил Шкаф, — ваши детки в целости и сохранности… получите и распишитесь! На первый раз, как говорится, прощается, но если они еще раз на делянке появятся и начнут хулиганить — пеняйте на себя…

— А вы, собственно, кто? — сдвинув брови, сухо осведомился Достоевский.

— Я представляю фирму «Маротекс», — ответил Шкаф.

— «Бр е-кекекс», — передразнил Лешка.

— Еще вопросы есть? — не обращая внимания на дразнилку, осведомился Шкаф. — Ваши… э-э-э… воспитанники у нас бензопилы украли, так что нужно принимать серьезные меры.

«Украли» он произнес с нажимом.

— Ваши документы, пожалуйста…

Шкаф пожал плечами, полез в карман:

— Прошу…

Достоевский внимательно рассмотрел удостоверение:

— Ну, допустим… А лицензия на вырубку леса у вас имеется?

— А как же! Но в данный момент с собой не захватил. А вас, уважаемый, это каким боком? Вы ведь даже не рыбнадзор!

Достоевский вернул ему удостоверение:

— Как связаться с руководством вашей фирмы?

— А зачем вам? Вы бы лучше своими воспитанниками интересовались, — в глазах Шкафа блеснули насмешливые огоньки, — где ваши мальчики и девочки ночами шляются и чем, я извиняюсь, занимаются…

— Разберемся… Так как насчет телефончика вашего начальства?

— Никак, — развел руками Шкаф. — Тоже, значить, не захватил…

— Понятно, — усмехнулся Достоевский. — Так я и думал.

— За имуществом наш представитель заедет завтра, так что будьте любезны, и наше вам! И пожалуйста, без фокусов, иначе, помимо материального ущерба, будете еще и простои возмещать. Всего вам доброго, — неожиданно с интонацией известного телеведущего добавил Шкаф и издевательски ухмыльнулся.

— Покидать пределы лагеря без моего разрешения категорически запрещается, — сердито произнес Достоевский, когда вражеские джипы отъехали. — А ночью и подавно. Вы что, забыли?

Ребята молчали. Как говорится, крыть было нечем.

— То вы, понимаешь, клады по ночам ищете, то с браконьерами воюете! Значит, так: еще одна самовольная отлучка, пусть даже днем, — и без разговоров марш домой, в город. Ясно?

— Они реликтовый лес уничтожают! — подняла голову Саша. — И Огонь-гору хотят на щебенку пустить! А мы, как мартышки, на лианах висим…

— Хотите спасти лес — флаг вам в руки! — рявкнул Достоевский. — Только к чему этот ложный героизм? К чему эта жэковская самодеятельность, казаки-разбойники и камнепады? Зачем ломиться в открытую дверь? Есть закон…

— Закон, — с горечью повторил Лешка. — Они вон лесника побили, чуть дом ему не спалили. А милиция — что? Ноль внимания… Потому что куплена!

— Это еще надо доказать. Значит, надо подниматься выше. Обратиться, я не знаю, в экологическую комиссию при губернаторе! Приедут люди, которые за это получают зарплату, и во всем разберутся…

— Откуда мы знали? — вздохнула Джейн.

— А надо было перво-наперво ко мне прийти и все рассказать, мы бы вместе что-нибудь и скумекали. Каждое доброе дело надо сначала обмозговать, чтобы вреда не вышло…

— Они жулики, — сказал Леннон.

— Ясный перец, жулики! — воскликнул Олег Иванович. — Но каждый должен заниматься своим делом! Вы — отдыхать и развиваться. А я — вас… отдыхать и развивать!

Но ни на отдых, ни на что иное времени у ребят не оказалось: вскоре «великолепная шестерка» в полном своем составе была вызвана для дальнейшего разбирательства в домик Достоевского.

В кабинете начальника лагеря на телеэкране бульдозеры опять валили, крушили деревья, — Олег Иваныч просматривал снятое Лешкой нашествие железных монстров: хрупкая фигурка Саши опять отважно шагала вперед и ложилась в траву, преграждая путь чудищу…

— Фирма «Маротекс»! — кричал в трубку Достоевский. — Да!.. Чуть моих ребятишек своими бульдозерами не передавили… Что значит — не может быть? У нас доказательства есть! Мои-то все на видеокамеру сняли, так что не отопрутся… Да!.. Так есть у них лицензия или нет?.. Ага… Ну, я так и думал… Спасибо! Хорошо… Мы тут проследим… Буду держать вас в курсе! Да! Ясный перец!.. Всего доброго!

Достоевский положил трубку, оглядел понуро стоящую батакакумбу.

— Ну что? Лицензии на работу в заповеднике у них, конечно, нет. Значит, они действуют на свой страх и риск и какой-то чиновник их поддерживает. Скорее всего, очень крутой. В общем, пообещали разобраться. Кстати, где их пилы? Их нужно срочно вернуть!

— Ура!! — закричали ребята.

— Значит, гора спасена? — спросила Джейн.

— Будем надеяться, — уклончиво ответил Олег Иванович.

— И тех, кто лес рубил, накажут?