– И что? – устало вздохнул Эдик. – Дорога для того и есть, чтоб по ней ездили.

– Ну… Я не знаю. – Сержант безразлично пожал плечами. – Сильно хотят слышать проверяющего.

Лейтенант зашел в домик, морщась от духоты, приложил к уху старенькую телефонную трубку.

– Слушаю. Да, работаем. Ну. Как? Я не понял, что значит – сниматься? Американцы пришлют свой комендантский наряд? Нет, погодите! На это мне нужен письменный приказ. Можете передать его с нарядом, но без письменного указания Деда я пост сдать не могу, вы же сами понимаете. Да при чем тут сложная обстановка? Что за чушь собачья? Почему это Дед не может давать указаний? Что?! Как это – уволился? Он мне утром распоряжения отдавал! Что там у вас происходит, в конце концов? Да не кричите вы на меня! Почему я должен выслушивать этот испорченный телефон, почему я получаю такие распоряжения через дежурного, а не через лиц, уполномоченных их отдавать? Да, распоряжение зама меня устроит. Письменное. Хорошо.

Эдик изумился, увидев, как дрожит рука, укладывая трубку на телефон.

– Что там стряслось? – подозрительно спросил Иван Андреевич.

– Не знаю… Дурдом какой-то. Дежурный сказал, что нас на посту сменят американцы, а когда я потребовал письменный приказ Деда, мне заявили, что начальник городского управления уволился. Это нормально?

Рыжик закинул автоматный ремень на плечо и протяжно присвистнул.

– Похоже, что ваш татарин целиком прав, – хмуро кивнул Эдик. – Американцы готовят что-то крупномасштабное. Что будем делать?

– Можно подумать, у нас есть выбор… – пожал плечами Иван Андреевич. – Ждать будем, когда сменят.

– Лично меня очень волнует неясность с Дедом… – поделился беспокойством Эдик. – Ну сам подумай, Иван Андреевич! Разве Дед мог бы уволиться просто так?

– У меня такое ощущение, что нас просто решили подставить, – хмуро заметил Рыжик. – Если выполним указание зама, то потом выплывет, что Дед отдавал совершенно другой приказ. Еще и под суд попадем… Но в то же время, если не выполним, может получиться то же самое, только в профиль.

Иван Андреевич открыл было рот, но говорить ничего не стал, призадумался.

– Что там у вас, уважаемые? – лежа на матрасе, подал голос Миджит.

Рыжик небрежно от него отмахнулся.

Татарин пожал плечами и, продув трубку, засунул обратно в карман. Он явно чувствовал себя лучше всех. Мировые проблемы его не интересовали.

– Ну и задача… – Рыжик снял фуражку и почесал короткую рыжую шевелюру. – Но какое-то решение принимать все равно придется. Либо мы выполняем приказ зама, либо настаиваем на подтверждении Деда.

– Да уж прямо! – вспылил Иван Андреевич. – Так тебя и спросили. Через час приедут, снимут с поста, и все. Драться будешь, что ли?

Рыжик сел в траву и поставил автомат между коленей.

– Хреново… – тяжело вздохнул он. – Слышь, лейтенант, может, по пятьдесят грамм? Для снятия стресса?

– Нашел время… – зыркнул на него Эдик.

Помолчали. Жара откровенно начала донимать.

Иван Андреевич тоже снял фуражку и небрежно бросил в траву.

– Как меня все это достало за двадцать лет безупречной службы… – зло сказал он, поправив ремень с кобурой. – Дрязги эти бестолковые… Дележка власти… Надо доесть, что осталось, не оставлять же американцам.

– Насухую не влезет, – напомнил о самогонке Рыжик.

Никто ничего не ответил. Рыжик скис.

– Зря вы мучаетесь… – снова подал голос Миджит. – Хотите совет, да? Вы сейчас думаете не о том, как сделать правильно, а том, чтоб не подставиться. Так? Значит, надо ставить на того, кто сильнее. Всегда выиграешь.

– На американцев, что ли? – презрительно скривился Иван Андреевич.

– Зато вам точно ничего не будет, – широко улыбнулся хитрый татарин. – Но я сейчас скажу, почему это вам не пришло в голову. Потому, что и среди ментов иногда встречаются нормальные люди. Вам стыдно сдать позиции. Да?

Иван Андреевич только рукой махнул, а Рыжик сильнее ссутулил плечи.

– Только я вам скажу, как надо делать, – успокоил Миджит. – Русским звоните. Они тоже сильные, но свои. Совесть мучить не будет. Они ничего не знают, а вы им скажете про планы американцев. Тогда сразу станет понятно, как поступать.

Идея понравилась всем, даже Рыжик заметно оживился. Готовилось что-то, выходящее за рамки скучной рутины.

И тут же на площадку въехал знакомый каждому городскому милиционеру сверкающий белым лаком «мерседес».

– Мля… – ошарашенно поднялся с травы Рыжик и бросился надевать фуражку.

– А вот и Дед… – на этот раз присвистнул Иван Андреевич.

15 ИЮНЯ. ЛАГЕРНАЯ

– Значит, по воде шел? – напряженно спросил Джека Фролов.

– А то я совсем дурак… – скривился парень. – Лучше бы помазали мне спину зеленкой, а то еще получу заражение от этих стекол на мусорке.

Он расслабленно лежал на диване, словно подрался с соседской собакой, а не сбежал от ментовского задержания. Японец наконец вышел из оцепенения и вопросительно глянул на Таню.

– На кухне зеленка… В угловом шкафу, – напомнил Саша.

Таня сорвалась с места. Тут же в кармане Джека зазвонил телефон.

– На, – передал он трубку Фролову.

– Привет… – раздался из динамика рокочущий голос Громова. – У меня тут важные новости.

– Говори. – Саша знал, что Гром просто так звонить бы не стал.

– Нам только что звонили менты с Гончарного. Они говорят, что американцы готовят вооруженный прорыв в город по ялтинской трассе. Я бы решил, что они обкурились, но угадай кому они передали трубку?

– Это сотовый, говори короче… – буркнул Саша.

– Самому Деду! Так вот он сказал, что управа полностью захвачена америкосами, а зам по оперативной и мэр, наша сладкая парочка, полностью на стороне врага. Поскольку у нас указание из Москвы предпринимать любые действия для отстаивания интересов России, мы собираемся послать в Гончарное подмогу. Знаешь, мы рассчитывали на тебя.

– Я гражданский.

– Хрен ты, а не гражданский! – вспылил Гром. – То он мне плачется, что ронин, то ему предлагают стать самураем, а он в кусты. Сейчас обстановка такая, что надо собрать всех, кого только можно. Из старых, обстрелянных. Ты ведь слышал, что Андрюха погиб? Все же достали они его. Гады… Понимаешь, у америкосов сейчас новые броники из армированного стеклокевлара, так их, блин, никакая пуля не прошибает, а у нас ни одной «Рыси», все давно забрали в Москву. Ты же брал у меня патроны, я же знаю, что там, в Каравьюрте, ты пришхерил пушку. Саня, решайся. Надо их остановить. Это тебе даже не Каравьюрт, это уже прямо под носом.

– Патронов надо штук пятьдесят.