— Напоследок? — сощурился я, перекладывая винтовку с правого плеча на левое. — Честно говоря, мне не хочется, чтобы ты исчезал. В сказке про Снежную Королеву ты всегда мне нравился больше других героев.
— Даже больше Герды? — удивился Олень.
— Несомненно.
— Забавно… — протянул Олень. — Однажды я прочел на сушеной рыбе, что некоторым писателям второстепенные персонажи удаются лучше главных. Но не думал, что это про меня.
— Может, другим Герда нравилась, но меня больше всего впечатлял момент в мультике, где ты идешь вперед наперекор ветру. Когда у меня что-то не ладилось, я вспоминал тебя, как ты топал и топал, опустив голову, — только вперед. Это не давало мне опустить руки.
— Честно?
— Зачем мне врать?
— Обычно люди врут из выгоды. Может, ты думаешь, что я, поддавшись лести, подвезу тебя в направлении восемь по азимуту?
— Не отказался бы, а то пятки замерзли. Но все, что я говорил, — правда.
— Вот так под конец жизни иногда узнаешь, что жил-то, оказывается, не зря.
— Может, тогда не надо солнца? — попробовал уточнить я.
— Надо.
— А ты подумал о других людях? Думаешь, я один такой? Только представь, сколько еще поколений будет воспитано на твоем образе! А так исчезнешь, и все.
— Н-да… — Олень помотал мордой. — В твоих словах есть определенный резон. Значит, тебе надо найти такое солнце, которое все растопит и тут же исчезнет. Надо отыскать очень быстрое солнце. Тогда снег растает, я наемся травы, но умереть от жары не успею. А? Как тебе вариант?
— Годится, — кивнул я. — А что, бывает такое быстрое солнце?
— Конечно. Надо только выбрать нужное и позвонить ему по телефону. Сейчас, погоди.
Олень сильнее ударил копытом в наст, пробил его и начал копать. Через несколько секунд я заметил в ямке глянцевую желтую обложку. Несомненно, это был справочник «Желтые страницы Москвы», какие обычно лежат в таксофонах. Нагнувшись, я опустил у ног винтовку и поднял увесистый том.
— Смотри на букву «эс», — посоветовал Олень. — Там должны быть номера телефонов солнц.
Я перевернул несколько страниц и действительно нашел рубрику «Солнца», где было двенадцать номеров. Причем номера странные — не семизначные, как в Москве, а пятизначные.
— И какой из них нужный? — глянул я на Оленя.
— Думаю, что третий. Тут, понимаешь, важно знать, какое солнце сейчас не в отпуске. То, которое в восьмой строке, отсняло в прошлый раз. Остается одиннадцать. Казалось бы, не выбрать, но я уверен, что нужное солнце третье.
— Почему?
— Понимаешь, у разных народов магическое число разное. У русских это тройка, у древних египтян была семерка, а на Востоке до сих пор девятка. И еще есть два числа, которые придумал очень хороший писатель. Цвет этих чисел желтый, как и у солнца, так что ты не забудешь.
— Зачем же мне их запоминать, если ты уверен, что нужно просто запомнить телефон в третьей строке?
— Да, совершенно незачем. Но ты сам разберешься. Я отчертил ногтем третью строку с телефоном, но цифры начали расплываться, и я никак не мог разобрать номер.
— Ты не спеши, — посоветовал мне Олень. — Только после того, как взойдет солнце, можно охотиться на солнечных зайчиков, выскочивших из зеркала.
— И я должен буду в них стрелять? — удивился я. Солнечные зайчики всегда ассоциировались у меня с чем-то хорошим.
— Необязательно, — ответил Олень. — Я понимаю, как нелегко стрелять в собственное отражение.
Строчки в книге совсем перепутались, начали метаться по страницам и прыгать, как блохи. Я испугался, уронил толстый том и тут же проснулся.
…Из кухни доносился аромат кофе, тихонько бормотал телевизор, бодро постукивали клавиши компьютера под пальцами Кати. За окном было уже светло, но по-прежнему бушевала метель. Захотелось в горячую ванну.
— Доброе утро! — поприветствовал я Катю.
Несмотря на победу в Интернете, утро не казалось мне таким уж добрым. Приснившийся сон продолжал ярко жить в памяти, навевая устойчивое чувство тревоги. Что-то уж очень много знаков было — странных и непонятных. Особенно нехорошее чувство возникало от воспоминания о вмерзшем в глыбу Андрее.
— Устало выглядишь, — Катя встала из-за компьютера и подсела ко мне. — Опять началось?
Я понял, что она имеет в виду военные сны.
— Нет, не волнуйся. Как говорилось в старом анекдоте, бывают ведь и просто сны.
— Но ты загрузился не по-детски.
— Да. Бредятина какая-то снилась. Куча цифр, аж голова пухнет.
— Цифры, которые снятся, надо обязательно запоминать, — серьезно сказала Катя. — Они всегда что-то значат. На собственном опыте знаю.
— Да ладно… — у меня были сомнения на этот счет.
Не очень я верил в вещие сны, хотя и у самого в жизни было с десяток совпадений. Например, покойники точно снились всегда к дождю или снегу, говно — к деньгам. А высокие здания к какой-нибудь яркой удаче.
— Зря улыбаешься, — сказала Катя. — Тут нет никакой мистики. Просто подсознание человека во сне способно творить удивительные вещи, соединять обрывочную информацию в целое так, как на сознательном уровне никогда не получится, если же говорить о мистике, то я верю, что во сне мозг человека способен улавливать телепатическую информацию от близких людей, сигналы об опасности, о болезнях, к примеру. Но и не только это. Иногда мне даже кажется, что спящий может подключаться к полю всей существующей информации во Вселенной, найти ответ на любой вопрос. Только для этого нужны особые состояния, вроде медитативных. Иногда такое под наркотой бывает. Например, древние шумеры считали, что существует некий не то гриб, не то бог, родственный с грибом, который знает абсолютно все на свете. Вроде бы как он сам и есть весь свет, но там очень все сложно и запутанно. Так вот шумеры считали, что если откусить от особого гриба, то во сне тебе привидится фантастическое животное, которое даст точные ответы на важные вопросы.
Я не подал виду, но насчет фантастического животного было в самую точку. Правда, сомнительно, что вчерашние грибы в салате могли обладать чудесными свойствами, к тому же Катя их тоже ела — и ничего.
— Ага, — я улыбнулся. — Это салат из грибов так на меня подействовал.
— А что? — Катя тоже подхватила шутливый тон. — Все грибы в какой-то степени родственники.
Зайдя в Интернет, я глянул на счетчики посещений и остался не очень доволен — прирост посещений оказался меньше, чем я ожидал. Кнопку нажимали неплохо, а вот в баннеры, где я рекламировал Катю, кликали все меньше и меньше. В общем-то понятно — неизвестное имя, которое не твердят из телевизора, мало у кого вызывало любопытство. Я психанул и улегся на диван.