— Будем прыгать! — крикнул я президенту.

— Ни за что! — Он весь сжался и попятился. — Ни за что!

— Да это не страшно. — Я взял президента за руку и подвел к обрыву, чтобы показать озеро. Разглядеть его было не просто: вода ударялась о черные валуны и рассыпалась на тысячи капель, исчезавших в пелене тумана, клубившегося над поверхностью воды.

— Оскари, туда нельзя прыгать. Мы разобьемся.

— Не разобьемся. Зуб даю.

Я крепко схватился за пиджак президента и велел ему идти вдоль обрыва, аккуратно ступая по мокрым камням. Мы медленно уходили от той части водопада, где вода спадала мощным широким потоком. Мы остановились, дойдя до скалистого выступа слева от обрушивающейся в озеро реки.

— Здесь самое безопасное место, — убедил я президента. — Снимайте пиджак.

— Нет. — Президент завертел головой и сделал шаг назад. — Уж лучше я с ними попробую договориться.

— Но они убьют вас! — Грохот воды почти поглотил мои слова.

— Что меня точно убьет, так это прыжок с водопада. Если бандиты сразу меня не пристрелили, то есть шанс, что мне удастся с ними договориться.

— Тогда они убьют меня! — прокричал я. Пока мы говорили, я снял лук и колчан, расстегнул камуфляж и стряхнул его на землю. Потом снял куртку и, перед тем как тоже бросить ее, вынул из кармана коробку со спичками.

— Ты им не нужен, — ответил президент. — Как только они поймают меня, то о тебе и думать забудут.

— Они вас не поймают! — прокричал я, пряча спички в карман толстовки. — Я им не позволю! — Я опустился на корточки, достал нож и стал разрезать камуфляжную сетку на полоски, чтобы связать их в веревки. — Снимайте пиджак.

— Мне это совсем не нравится! — прокричал мне на ухо президент.

— Доверьтесь мне. Я отсюда первый раз прыгал, когда мне было пять. — Я взял первую веревку и обвязал ее вокруг пояса президента, туго затянув узел.

— Правда? — ошарашенно спросил президент.

— В пять лет я прыгал вместе с папой, а потом много раз сам. — Я надежно обвязал себя второй веревкой. — Снимайте уже свой пиджак.

— Много раз, говоришь?

— Ну, вообще-то два. Но я точно знаю, что это не опасно, при мне тут куча народу прыгала. Мы все прыгаем с этого водопада в пять лет.

— Да что вы тут все, не в своем уме?

— Нет. Я же говорил, что у нас надо быть сильным.

— Это точно.

Я взял третью веревку, сделал петлю и закрепил ее на той, которой был обмотан президент, пропустив для верности новую веревку под поясом его брюк.

— Когда мы с папой прыгали, — объяснил я, — мы тоже обматывались, чтобы не расцепиться.

Другой конец веревки я надежно привязал к своей и добавил:

— Снимайте пиджак, он вам будет мешать.

Президент сглотнул ком и посмотрел мне прямо в глаза:

— Раз уж ты смог прыгнуть в пять…

Я вложил нож в футляр на поясе и застегнул его на кнопку, а потом проверил спички в кармане на молнии. Затем я взял в руки колчан и стрелы. Теперь у меня было все, без чего не выжить.

— Нет, ты действительно прыгал здесь в пять лет? — спросил президент, сняв пиджак и бросив его в озеро, чтобы никто не нашел.

— Да, правда. А теперь… Погнали!

Выкрикнув это, я столкнул президента с обрыва и бросился следом.

В глубине

Соединявшая нас с президентом веревка туго натянулась, и мы падали все ниже и ниже. Вокруг меня яростно носился ледяной ветер, он бил в ноздри и приоткрытый рот, до краев наполнял легкие морозным воздухом, и казалось, что они сейчас взорвутся. Брызги водопада окружали нас дождевой пеленой, от шума ветра и воды заложило уши. Но не прошло и секунды, как я врезался в озеро.

От удара о его гладь в голове будто снаряд разорвался. Я ушел под воду и начал тонуть. Мощь водопада давила на меня, и я все глубже опускался в холодное темное озеро, теряясь в пространстве. Я уже не мог определить, где верх, а где низ. Президента отнесло в другую сторону, и веревка крепко сдавила пояс. Грудь распирало от сильного желания глотнуть воздух. Надо было выбираться на поверхность, но я не представлял, в какую сторону плыть. Я начал в панике дрыгать ногами, но джинсы и ботинки потяжелели от воды, и тут я понял, что совершил ошибку. Зря мы прыгнули. Теперь нас ждет гибель в глубине озера, мы утонем, раздавленные каскадом воды.

Пойманный среди скал в круговорот пузырей и подводных течений, я завертелся, пытаясь понять, где берег. Когда я стал подниматься, как мне показалось, на поверхность, лук ударился о камни у меня за спиной и застрял. К горлу подступил смертельный страх. Нужно было скорее высвободиться.

Я постарался занырнуть под лук и стал извиваться, чтобы расшатать его. Наконец лук поддался, но обрушивающаяся на меня вода неодолимо потянула на дно.

В груди нестерпимо жгло. В легких не осталось воздуха, а в голове потемнело. Я думал только о накки, который поджидал меня в глубине озера, смотрел из засады своими выпученными желтыми глазами. Мне представлялось, что он обовьет щупальцами мои ноги и потащат в свое логово. Мне снова было пять лет, я снова боялся чудища из озера и снова в панике колотил ногами. Я хотел открыть рот, втянуть воздух, но воздуха тут не было. Страх обволакивал меня, шептал мне, что надо вдохнуть, что надо разжать рот. Но я знал, что, как только поддамся ему, вода попадет в легкие и всему придет конец. Случится то, чего я боялся, когда в первый раз прыгал с отцом: накки схватит меня, и я умру.

В схватке с мощным потоком воды я не заметил, как веревка, которой я был обвязан, снова натянулась. В руках и ногах уже не осталось сил бороться, и я смирился со смертью, не чувствуя, что мое тело движется к поверхности.

Я поднимался. Все выше и выше. Пузырьки облепляли тело.

Это мой папа. Он вытаскивал меня. Иначе и быть не могло. Папа, самый сильный. Папа, победивший медведя. Папа, поднявший меня из воды, когда я чуть не утонул в пять лет. Папа снова спасал меня, тащил на поверхность, чтобы отвести домой, к маме.

Вот его руки ухватили меня за капюшон толстовки и тянут из воды, наверх.

Вынырнув, я шумно вдохнул и, широко открыв рот, стал жадно заглатывал воздух. Было легко и радостно от того, что я могу дышать.

— Папа! — позвал я и огляделся. Голова кружилась, и я не до конца понимал, что происходит.

— Пап!

— Это всего лишь я, Оскари.

Президент обеими руками держал меня за капюшон, и ему приходилось работать ногами, чтобы удержаться на плаву. Он был по подбородок в воде, о его лицо разбивались маленькие волны, и он то и дело сплевывал озерную воду.

— Что, думал, игре конец?

— Лук застрял. Выплыть не получалось.