Я решила, что выходить из дома через дверь будет слишком рискованно, поэтому подсадила Исиду на подоконник, а следом за ней забралась на него сама. Затем я взяла Исиду на руки и спрыгнула вниз. Земля под окном была мягкой, так что мое приземление прошло почти беззвучно, лишь слегка хрустнуло что-то у меня под ногой.

Нервы мои были натянуты до предела, живот скрутило от страха за Гаджи, и в таком вот состоянии я начала свое путешествие к Луксору, а дальше по его темным улочкам к бунгало майора Гриндла.

Ночной Луксор совсем не был похож на Луксор дневной – впрочем, то же самое можно сказать о любом другом городе. Достопримечательности, красивые уголки, привычные ориентиры – все это поглотила, спрятала в тенях ночная мгла. Веселый и яркий днем, ночной Луксор казался мрачным, опасным. Даже долетавший издалека смех звучал сейчас зловеще, выступавшая из темноты ветхая кирпичная кладка домов выглядела заброшенной и жуткой, как кладбищенская стена, вдоль которой прогуливаются призраки. Исида умело помогала мне обходить стороной и шумные стайки британских туристов, вышедших погулять по ночному городу, и молчаливые группки местных жителей, с неприкрытой неприязнью следивших за веселящимися инглизами. Но ни мрачные дома, ни опасные компании людей на улицах не были самым худшим, с чем мне пришлось столкнуться.

Днем Луксор наполняла благотворная божественная энергия, которую излучали руины древних храмов. Но ночью, во тьме, те же развалины начинали отравлять атмосферу совершенно другой, темной магической энергией. Ее за прошедшие тысячи лет в стенах храмов тоже накопилось немало – сколько за это время они впитали в себя проклятий, недобрых взглядов и слов, частиц черной магии! Сами каменные стены не были про́кляты, однако, словно магнит, притягивали к себе все осевшие в городе и его окрестностях силы зла. Это могли быть фрагменты наложенных на древние артефакты проклятий, задержавшиеся, витающие возле гробниц духи мут или акху. В любом случае ощущение было неприятным и сильно действовало мне на нервы.

От Сефу пользы не было никакой – он постоянно убегал куда-то вперед, затем возвращался посмотреть, идем ли мы следом, и вновь уносился прочь. Каждый раз, когда Сефу исчезал в темноте, я начинала бояться, что никогда больше не увижу его. А потом он объявлялся вновь, заставляя мое сердце сбиваться с ритма.

Поняв наконец, что мы с Исидой идем не туда, куда он ведет нас, а своим путем, Сефу уселся прямо посреди улицы и принялся пронзительно вопить.

– Тсс, – сказала я ему. – Я не смогу помочь Гаджи в одиночку. Нам нужна помощь.

Сефу либо понял меня, либо решил сдаться – во всяком случае, он, слава небесам, перестал орать и поплелся, подскакивая, рядом со мной.

К тому времени, когда мы добрались до бунгало майора Гриндла, я взмокла от пота и принялась прикидывать, сколько молний гнева обрушатся сейчас на мою бедную голову. Все огни в доме были погашены, свет горел только в одном заднем окне – это было, по моим расчетам, окно кабинета. Я решительно расправила плечи и негромко постучала в дверь.

После долгого молчания я наконец услышала тихие, приближавшиеся из глубины дома шаги. Дверь отворилась, и на пороге появился майор Гриндл с зажженным фонарем в руке.

– Мисс Трокмортон? – воскликнул он и сердито сверкнул глазами, когда увидел, что я пришла одна. – Я точно помню, что строго-настрого запрещал вам передвигаться по городу одной.

– Запрещали, сэр, – ответила я, бесстрашно глядя в глаза майору. – Но у меня не было другой возможности передать вам сообщение, а оно крайне важное и неотложное. Кроме того, со мной Исида. Она охраняет меня.

Я показала зажатый у меня в руке поводок. Майор проследил его глазами до нижнего конца, обвязанного вокруг шеи Исиды, и сказал:

– Кошка – это не защитница.

– Вы просто не знаете Исиду, сэр, – возразила я. – Между прочим, Ови Бубу считает ее не простой кошкой. Впрочем, – поспешила я добавить, – я бы ни одну кошку не назвала простой.

Майор продолжал скептически разглядывать Исиду.

– Уверяю вас, сэр, как только вы узнаете, по какой причине я рискнула к вам прийти, вы меня поймете. Мне можно войти? – негромко спросила я.

– О да, конечно, входите. Мне очень не терпится узнать, что настолько важное могло произойти, чтобы вы отважились отправиться ко мне одна и посреди ночи.

Он посторонился, давая нам с Исидой пройти в дом. Когда майор уже собирался закрыть за нами дверь, с улицы в дом пулей пронесся какой-то серый клубок и сразу растворился в темном коридоре.

– Во имя всего святого, что это было? – спросил майор.

– Обезьянка Гаджи, сэр. Собственно говоря, все самое главное вы уже знаете. Гаджи похитили.

Глава двадцать вторая. Волшебный кабинет майора Гриндла

Майор Гриндл мгновенно посерьезнел и спросил:

– Как вы узнали об этом?

Я порылась в своем кармане и протянула майору записку.

– Они оставили вот это на моей подушке.

Майор поднял брови, но ничего не сказал, просто взял у меня из руки записку. Прочитав ее, он коротко кивнул и сказал:

– Слуги Хаоса, разумеется. Но что это за Изумрудная табличка, которую они требуют в виде выкупа?

– Может быть, присядем, сэр? Боюсь, это довольно долгая история.

– Хорошо. Пойдемте в кабинет, там нам будет удобнее. Подозреваю, нас ждет впереди длинная ночь.

Войдя в кабинет майора, я вздрогнула, ощутив обрушившуюся на меня волну бурной, беспорядочно перемешанной магической энергии. Исида остановилась в дверях, и шерсть на ней встала дыбом – вся, до последнего волоска, а Сефу высоко подскочил, как ужаленный. Приземлился Сефу не на полу, а на столе майора и встал, тряся головой и щелкая своими зубами.

– Что это с ним? – спросил майор Гриндл.

– Думаю, ему не по нутру потусторонняя атмосфера этой комнаты, сэр. – Я силком затащила в кабинет Исиду, затем уселась в одно из кресел возле письменного стола, и спросила: – Вы не будете возражать, если я отвяжу Исиду? Она ужасно не любит сидеть на поводке.

Майор молча махнул рукой, показывая, что я могу поступать как мне заблагорассудится. Я отстегнула поводок от ошейника Исиды, и она осторожно отправилась исследовать комнату.

– Табличка, – напомнил майор Гриндл.

– Ах да, табличка. Видите ли, это был как раз тот предмет, который я вернула тем людям, с которыми вы схватились в Луксорском храме.

– Часть вашей клятвы умирающему? – шевельнул своей медвежьей бровью майор.

– Да, сэр, – сглотнула я.

– Я бы не сказал, что они очень уж обрадовались, получив от вас этот предмет, – подколол меня Гриндл.

– На самом деле обрадовались, – нахмурилась я. – Просто кроме таблички они хотели получить еще и Гаджи. По словам Ови Бубу, табличка представляет для этих людей огромную ценность. Они были готовы на многое, чтобы вновь заполучить ее.