Было решено, что Донал и его люди уедут утром. Так и вышло. Незаконный сын графа Морея пообещал прислать известие, как только поговорит с отцом. Всадники проехали по мосту, и его снова подняли, чтобы обезопасить замок Дун от непрошеных гостей.
Граф был очень удивлен, когда несколько дней спустя на холме над замком появился большой отряд всадников. Солдаты высыпали на стены. Потом от отряда отделился всадник и поехал по дороге в Дун. Ангус узнал Донала.
– Опустите мост, – приказал он.
Гость проскакал во двор замка, где ожидал граф. Он немедленно спрыгнул с коня, поклонился и сказал:
– Граф Морей шлет привет. Он просит вашего разрешения войти в замок, милорд.
– Я с радостью впущу его и еще десять человек, но не больше. Сами понимаете, я должен быть осторожен. Но я не ожидал вас так скоро.
– Я встретил отца на дороге, милорд. Он скоро должен ехать в Йорк, но отклонился от маршрута, чтобы посетить Дун.
– Тогда приведите его, – кивнул граф.
Анабелла была потрясена тем, что могущественный граф Морей мог прервать ради них путешествие.
– Вряд ли он отклонился от маршрута, чтобы повидать тебя, – сказала она мужу. – Йорк находится на другом конце Англии. У него точно какое-то дело здесь, на западе, иначе он не позаботился бы приехать. Но я должна знать, останется ли он на ночь, а он, конечно, останется. А мы должны кормить его отряд!
Она позвала слуг и приказала приготовить самую большую спальню для Морея, а потом поспешила на кухню сообщить кухарке о неожиданном приезде гостей. Потом взбежала наверх, в свою комнату, чтобы переодеться в платье, более подходящее для приема регента Шотландии, чем то старое, которое на ней было.
Джин ждала ее и помогла облачиться в наряд из вишневого бархата, отделанный мехом темной куницы. Это платье Анабелла надевала ко двору два года назад. Возможно, оно вышло из моды, но заметит ли это регент? Вряд ли.
Джин быстро расплела косу Анабеллы и уложила в узел.
– Как по-вашему, Ангуса арестуют? – спросила она.
– Не думаю. Говорят, Морей человек практичный. Дун не представляет угрозы для него и маленького короля. Ему просто любопытно, поскольку Донал, встретив на дороге отца, очевидно, рассказал ему все. Морей скорее всего прислушается к мнению сына.
Анабелла встала и расправила юбки.
– Спускайся в зал и слушай, – велела она и поспешила вниз.
Ангус вышел во двор приветствовать гостя.
– Милорд Морей, добро пожаловать в замок Дун.
Темные глаза Морея быстро вбирали все увиденное, ничего не упуская.
– Не ожидал найти строение такого размера в этой части страны, – признался он.
– Покойная королева-мать Мария Гиз была так добра, что позволила мне построить этот замок, милорд.
– Это была ваша первая связь с домом Гизов, милорд? – осведомился Морей.
– Это моя единственная связь с этой семьей, – честно ответил граф. – Прошу вас, зайдите в зал. Моя жена уже ждет, чтобы приветствовать вас.
Он повел графа и его людей в замок.
Анабелла немедленно выступила вперед и низко присела перед регентом.
– Добро пожаловать в Дун, милорд! – воскликнула она, вставая.
– Благодарю, мадам.
И снова он окинул зал любопытным взглядом.
– Пожалуйста, – пригласила Анабелла, – проходите и садитесь у огня.
Она сделала знак слуге принести графу Морею кубок с вином.
– Надеюсь, вы окажете нам честь, остановившись в замке на ночь. Я велела приготовить для вас лучшую гостевую спальню.
– С удовольствием, мадам, – кивнул Морей. – Благодарю за гостеприимство.
– Передать вашим людям за стенами замка, чтобы раскинули лагерь? – спросил Ангус. – Я пришлю им барана, пусть поджарят на ужин.
– Крайне великодушно, – отметил Морей. – Да, передайте, чтобы раскинули лагерь.
Он заглянул в кубок, понюхал вино, попробовал. Легкая улыбка коснулась его губ.
– У вас превосходные винные погреба, милорд, – похвалил он.
Анабелла про себя вспоминала, что знает о Джеймсе Стюарте. Он был незаконным сыном Якова Пятого и Маргарет Эрскин, жены Дугласа. Маргарет была самой любимой из нескольких королевских фавориток. Джеймсу в детстве подарили аббатство Святого Эндрю, доходы с которого шли ему в карман. Когда его отец был убит, вдова короля собрала всех бастардов мужа под свое крыло. Они росли в королевской детской вместе с маленькой Марией. Он уже был довольно взрослым, когда родилась Мария.
Джеймс был высок, как многие Стюарты, с большим носом и выступающим подбородком. Рыжеватые волосы и янтарные глаза он унаследовал от Стюартов. Мария Гиз гордилась им, как собственным сыном. Ходили слухи, что она собиралась сделать его регентом дочери, если окажется на смертном одре, прежде чем Мария выйдет замуж.
Джеймс Стюарт любил Марию Гиз, как родную мать. В отличие от дочери она была женщиной практичной, а этим качеством в женщинах он восхищался.
Как многие шотландцы своего времени, он стал протестантом и перешел в реформатскую церковь. И даже пытался наставлять единокровную сестру, но рассорился с ней из-за ее решимости выйти за Генри Дарнли. Несколько лет он провел в оппозиции и ссылке, после чего Мария официально простила его и вернула ко двору. Но их отношения уже больше никогда не были прежними, особенно после убийств Риччо и лорда Дарнли и поспешного брака Марии с Босуэллом. Но все было в прошлом. Мария сбежала, а он стал регентом Шотландии и правил вместо маленького племянника.
После короткого молчания он пригласил Ангуса и его жену сесть рядом.
– Мой сын Донал рассказал мне все, – начал он. – Теперь я хотел бы выслушать вас, милорд Дун. У нас было доказательство вашей измены. Теперь вы привозите прямо противоположное доказательство. И заявляете, что вы честный человек. Какой истории я должен верить? Обе вполне правдоподобны.
– Милорд, могу я задать вопрос? – спросил Ангус.
Морей кивнул.
– Кто привез вам эти сведения?
– Не знаю, – пожал плечами Морей. – Один из моих людей подслушал все это в таверне.
– Так у вас нет веских оснований для обвинения? Только слухи? Я отрицаю, что изменил вам и стране, милорд. Фергюссоны из Дуна имеют репутацию людей, избегающих политики и всяческих заговоров. Оглядитесь. У меня хороший дом и жена. Двое маленьких детей. Мне нечего желать. Почему, во имя Господа, я должен подвергать опасности все, что у меня есть, ради провального дела?
– Так вы считаете дело королевы провальным?
– Именно. Как многим вашим знакомым, мне не нравилось обращение с королевой после ее поражения при Карберри. Она – помазанница Божья. Но когда несколько месяцев назад она вновь потерпела поражение при Лэнгсайде и сбежала в Англию, я, подобно многим былым союзникам, больше не мог оправдывать ее действия. Я не принадлежу ни к партии короля, ни к партии королевы. Я стою за Шотландию, а маленький Яков Шестой – и есть Шотландия.