– Нельзя впрыскивать газообразный кислород в кровь, – со вздохом сказал я. – Это грозит пузырьковой эмболией. Пузырьки закупорят сосуды, и все.
– Чушь, – отмахнулась Ольга. – Никто о газообразном кислороде не говорит. Я бы ввела два катеттера – один в артерию, другой в вену. Отбирала бы венозную кровь в гипотетическое устройство, насыщала бы там молекулярным кислородом, а затем возвращала через катеттер в артерию. Таким образом, аппарат просто взял бы на себя функцию легких, временно заполненных жидкостью. Правда мне тут в голову пришел еще один способ.
– Какой? – заинтересовался я.
– Нет смысла сейчас говорить. Надо кое-что проверить.
На этом тема была исчерпана, и мы легли спать. Не могу сказать, что спать с Ольгой под одним одеялом мне было очень легко. Скорее напротив – очень нелегко, потому что возбуждала она меня неистово, как не возбуждала еще ни одна женщина. Ее волосы источали такой аромат… Да, несомненно, именно так, на мой взгляд, и должна пахнуть настоящая женщина. Но… Но малейшие попытки хоть как-то проявить возбуждение приводили к тому, что Ольга уходила в свою каюту. А мне этого не хотелось. Да, спать с ней под одним одеялом было очень нелегко, зато очень приятно. Я не мог себе в этом отказать. К тому же, привыкнув, что я на нее не наседаю, Ольга была не против моих объятий. Не приветствовала их, но и не злилась. Главное, чтобы объятия не перерастали в большее. Так что мне приходилось довольствоваться хотя бы этим.
С одной стороны это было не очень умно – желать женщину, которая тебя не желает. Но с другой… Я понял, что попросту влюбился в нее. Влюбился так, как и представить себе не мог. И мне было без разницы – отвечает она на мое чувство так, или отвечает иначе, или не отвечает вообще… Мне было просто приятно ее любить. Само по себе.
Через несколько дней мне показалось, что я готов к пилотированию корабля. После последнего десятимильного перехода мы уже третий день лежали на грунте, ожидая более или менее подходящего момента для того, чтобы тронуться в дальнейший путь. С подстраховкой Дока, который сидел в кресле второго пилота, я чуть опустошил балластные цистерны, приподнял корабль над дном и на малом ходу взял курс на Рошан, до которого оставалось еще около семидесяти миль. Локатор показывал низкую активность биотехов вокруг. В трех милях к западу притаилась тяжелая мина, поэтому я старался не разгоняться, чтобы не насторожить ее. Взрыв такой громадины даже на приличном расстоянии был способен свернуть нам все навесное оборудование. И хотя новое расположение орудий подстраховывало от повреждений ударной волной, но все же рисковать не хотелось.
В зоне действия локатора также можно было различить три стаи патрульных торпед, поэтому нельзя было без необходимости подниматься высоко над грунтом, где нас проще было засечь ультразвуком. И хотя концепция Большой Охоты предполагала уничтожение биотехов в как можно больших количествах, Борис не спешил вступать в очередную схватку. Счет убитым тварям и так шел уже на десятки сотен, а боезапас, в особенности торпеды, был на исходе. Учитывая, что нас ждал еще и обратный путь, не стоило тратить гарпуны и торпеды. У нас была цель – баржа с золотом, и все уже настроились на нее.
Шельф был неровный, и глубина постоянно росла. Пройдя три мили, я глянул на глубиномер, показавший триста метров. Это была зона сумерек. В видимом спектре на мониторах виднелись только багровые тени, поэтому я перевел камеры в инфракрасный режим. И почти сразу заметил на дне странный, явно рукотворный объект. Борис его тоже увидел.
– Что это? – спросил он.
Док присмотрелся и негромко сказал:
– Похоже на затопленный корабль.
– Подойди к нему ближе, – скомандовал Борис.
Я подработал гребными винтами, взяв новый курс, и вскоре мы легли на грунт рядом с сильно заиленным кораблем. Точнее, это была баржа – однотипная той, которую мы разгружали возле Рошана.
– Интересное дело… – Борис сощурился. – Не из одного ли они каравана?
– Думаешь, эта тоже с золотом? – спросил я.
– Можно предположить… – ответил капитан. – А вот проверить сложно.
– Да, выйти с газовым аппаратом на трехсотметровой глубине проблематично, – согласился Док. – Надо подумать.
– О чем? – глянул на него Борис.
– О том, как это можно сделать.
Я сразу вспомнил, о чем мы говорили с Ольгой. Будь у нас сейчас аппарат жидкостного дыхания, мы, возможно, вернулись бы на базу с куда большей добычей, чем рассчитывали. Но у нас не то что оборудования подобного не было, а даже технология его постройки не была разработана. По большому счету ни с кем, кроме Ольги, я подобными идеями не делился.
– Остаемся на грунте, – решил Борис. – Мне тоже надо подумать. Док, а как насчет выхода с кислородом? Декомпрессию обеспечим.
– Даже если проведу разведку, то разгрузка будет под большим вопросом. Вот поднять бы ее:
– Вблизи поверхности насядут торпеды и все равно не дадут работать, – резонно заметил Борис. – Ладно. Пообедаем, там видно будет. Как минимум надо точно отметить координаты баржи, на всякий случай.
Оставив рубку, я направился в каюту. Мысли о жидкостном аппарате так завладели мной, что голова снова начала кружиться. Проходя мимо медицинского блока, я заглянул туда, но Ольги у Саймона не оказалось – врач сидел один, работая за компьютером.
– Опять легли на грунт? – спросил он.
– На этот раз по странной причине, – ответил я и рассказал о случившемся.
Саймон усмехнулся.
– Рано или поздно этого стоило ожидать, – сказал врач.
– Ничего удивительного, – пожал я плечами.
– А ты в курсе, что Ольга работает над решением этой проблемы?
– Ну… Мы говорили об этом. Но силами корабельной мастерской жидкостный аппарат не построить. Да и технология создания устройства, насыщающего кровь кислородом, лично для меня покрыта мраком.
– Жидкостный аппарат тут ни при чем, – улыбнулся Саймон. – Ольга думала в другом направлении.
– В каком, интересно?
– По своему профилю. Мы с ней вместе поставили кое-какие опыты. Вполне успешные. Она обещала вскоре создать прототип.
– Прототип чего? – поразился я. – Устройства?
– Я же говорю, это не устройство. Поговори с ней сам. Она у себя.
До крайности заинтригованный, я добрался до Ольгиной каюты и придавил пальцем пластину звонка. Она открыла через минуту. Заспанная.
– Скоро обед, а ты спишь, – упрекнул я ее, перешагивая порог.
– Устала, – ответила она. – Уже которую ночь работаю.
– Над тем, о чем мы говорили недавно?
– Откуда ты знаешь?
– Саймон сказал.
– Поспешил. Я не хотела, чтобы об этом стало известно, пока я не закончу.
– Обстоятельства так сложились, – сказал я.