Укрыв лицо и шею от надоевшего песка, Пахом поразмышлял несколько мгновений, и решил укомплектоваться по полной программе. Отцепил от одного из поясных карабинов обмотанные изолентой гогглы и нацепил их поверх арафатки.
Теперь порядок, можно и оглядеться в поисках напарника и браминов.
Пахом и Ярик уже третий год пасли многочисленное стадо браминов, двухголовых коров, принадлежавших джанкойской общине. Стадо было общим, на его содержание собирались средства не только с рядовых обитателей Джанкоя, свою лепту вносил и клан листонош. Ведь только ученые мужи из клана умели обрабатывать мясо браминов так, чтобы не только удалить из него все токсины и радиацию, но и оставить его после обработки пригодным для употребления в пищу. Эта говядина высоко ценилось не только внутри стен цитадели или в Джанкое, но и далеко за их пределами.
А Пахом и его напарник вносили плату своим трудом. Они, как и ещё несколько погонщиков, посменно приглядывали за браминами, перегоняя стадо с одного пастбища на другое. Конечно, растительность в окрестностях Джанкоя сейчас небогатая, но для прокорма нескольких сотен хвостов её хватало. Почему хвостов? Да ведь хвост у брамина один, а головы – две.
Пахом оглядел раскинувшиеся перед его взглядом степные просторы. Судя по пылевым столбам и витающим в небе птицам (погонщик надеялся, что это просто птицы, а не степные попугаи), стадо отошло немного на юг. Конечно, это небольшое отклонение от традиционного маршрута, но иногда погонщики позволяли животным самим выбирать куда идти. Вдруг там травы больше? А если возникнет необходимость, то погонщики всегда могли пустить в дело свои длинные хлысты и направить стадо в нужную им сторону.
Где-то вдалеке громыхнуло, и Пахому показалось, что в небе он увидел отблеск молнии. Неужели гроза?
Понаблюдав ещё какое-то время за белесым небом и так и не заметив на нем ничего подозрительного, Пахом достал из рюкзака старенькую, но исправно работающую рацию. Вытянув антенну на максимум, он щелкнул тумблером и стал прослушивать частоты. Почти все каналы были забиты помехами и шумами, но иногда сквозь весь этот гул и скрежет прорывались обрывки фраз. В основном это были частицы так называемого «радио эхо» или «радиопризраки». Слова, произнесенные десятки лет назад, все еще блуждающие в эфирном потоке. Но если найти свободную частоту, то можно обмениваться сообщениями с напарником, используя азбуку Морзе.
Неожиданно «белый шум» в динамике рации сменился барабанной дробью и хриплым хрипловатым мужским голосом.
– Здорово, это диджей Алмаз! Сегодня я и мой коллега эмси Топоров поставим для вас самые забойные хиты семидесятых и восьмидесятых! И первой композицией в нашей вечерней программе прозвучит «AC/DC»… и их «Highway to Hell»… шьию… трррр…
Эфир вновь заполнили помехи. Пахом ещё некоторое время провозился с рацией, после чего выругался и спрятал аппарат обратно в недра рюкзака.
Оседлав своего железного скакуна, погонщик направился к своему стаду. Стоит отметить, что велосипед у него был не простой, а специально модернизированный для передвижения в степи: небольшие, но широкие колеса, которых насчитывалось не две, а три штуки. Конечно, в отличие от детских трехколесных велосипедов, байк погонщика был изрядно больше размеров. Рама из прочных, но легких металлов, хорошо смазанная цепь и специальные защитные полусферы на педалях, способные уберечь ноги седока от укусов различных ползучих гадов.
Пахом заработал ногами, с трудом вращая педали на первых метрах своего пути. Это было нестрашно, так как стоило велосипеду разогнаться, на помощь погонщику приходила сила инерции. С каждым новым оборотом цепи скорость велосипеда увеличивалась, и уже через минуту для её поддержания от Пахома только и требовалось, что совершить пару вращений педалями.
Через некоторое время погонщик даже поймал себя на мысли, что сегодняшний день больше напоминает ему прогулку, нежели рабочую смену. Но судьба не прощает подобные приступы беззаботности.
Что-то пошло не так. Пахом понял это в тот момент, когда осознал, что стадо не приближается к нему, а отдаляется, все быстрее и быстрее двигаясь в южном направлении. А ещё через минуту Пахом увидел первого мертвого брамина.
Кто-то буквально располовинил бедное животное. На острый запах крови уже слетелись тысячи насекомых и птицы-падальщики, чьи силуэты в небе Пахом приметил ещё издалека. Времени на осмотр туши брамина у погонщика не было, поэтому он просто объехал его по широкой дуге, намереваясь как можно скорее нагнать стадо.
Бешено вращая педалями, Пахом молился степным богам, чтобы погибший брамин стал единственным. Возможно, это всего лишь какой-нибудь мутант выполз из-под земли и убил двухголовую скотину, напугав тем самым остальных браминов и вынудив сорваться с места в карьер. Такое редко, но случалось. Так почему Ярик не подал напарнику условный сигнал, выстрелив в небо из ракетницы? Решил, что справиться в одиночку? Это на него не похоже – Ярик опытный погонщик и никогда не стал бы рисковать понапрасну, особенно если дело касается общинного стада.
Вскоре Пахом понял, что все гораздо хуже, нежели он предполагал. На его пути все чаще и чаще стали попадаться трупы животных. Вот ещё один брамин, разделенный неведомой силой на две равные половины, только на этот раз не вдоль, а поперек. Следующему оторвали обе головы. А эту парочку словно накрыло исполинского размера стальной сеткой, порубившей их тела на ровные аккуратные квадраты из мяса и костей.
Глядя на эти расчлененные трупы, Пахом почувствовал себя нехорошо. В глазах у погонщика помутилось, а к горлу подкатил ком. Погонщику стоило невероятных усилий побороть рвотный позыв.
В этом ему, как ни странно, помогла мысль о том, что если его вырвет, то прямо на арафатку деда. А совершить подобное неуважение к памяти предка любящий внук не мог себе позволить ни при каких обстоятельствах.
Оставляя за собой хвост ярко-оранжевого цвета, в небо устремилась сигнальная ракета. При взгляде на неё у Пахома немного отлегло от сердца – значит, Ярик ещё жив. Но почему он медлил и не подавал сигнал раньше?
Вслед за первой ракетой взвилась вторая, а затем и третья.
– Да ты что там, грибов объелся? – закричал Пахом, – Нахрена ты все ракеты разом запустил?
Быть может, он предупреждает меня об опасности?
Холодная неприятная мысль словно парализовала Пахома. Задумавшись над ней, он перестал вращать педали и дальше ехал лишь по инерции. Что если напавшие на стадо – это не монстры, а люди? Мало ли в степи бандитов и мародеров. Конечно, нужно быть последним идиотом, чтобы напасть на собственность клана листонош. Но в степи может случиться все что угодно.
Из ступора погонщика вывела грянувшая громкая музыка. Чей-то голос, под аккомпанемент ревущих гитар, запел на незнакомом погонщику языке.
No stop signs, speed limit
Nobody’s gonna slow me down
Like a wheel, gonna spin it
Nobody’s gonna mess me round.
Hey Satan, payed my dues