«Надо перехватить Филателиста до того, как он уйдет в комнату для тайных переговоров», – сообразил Пошта. Другого шанса может и не быть.
Пошта встал и двинулся наперерез Филателисту. Того якобы конвоировали, а на самом деле – уважительно провожали в сторону дальней двери, ведущей, очевидно, в тот самый закрытый зал заседаний. Пошту в сером балахоне попытались остановить, но листоноша оттер ополченца плечом и осенил остальных сложным жестом, который только что сам и выдумал.
– Именем Серого Света, – пробормотал Пошта зловеще, – предлагаю вам, глава клана листонош, совершить таинство причастия перед важной беседой.
Ополченцы-конвоиры все как один начали суеверно плеваться через плечо, а Филателист, несколько офигев от такой дерзости, приготовился раздавить жалкого сектанта всей мощью своего авторитета. Но Пошта приподнял капюшон, показал Филателисту свою физиономию и подмигнул. Лицо у главы клана вытянулось, и он проворчал что-то:
– Ладно, ладно, таинство так таинство… Где бы мы могли уединиться, уважаемые?
Место для совершения таинства нашлось в крошечной комнатушке, служившей кладовкой. Пошту и Филателиста оставили наедине. Пошта запер дверь, для верности подпер ее шваброй и начал было что-то говорить, когда Филателист сгреб его своими ручищами за грудки и оторвал от пола:
– Ты что здесь делаешь?! – прошипел рассвирепевший глава клана листонош. – Ты где должен быть?!
– Успокойтесь, – попытался вразумить взбесившегося старика Пошта. – И поставьте меня на землю. Я все объясню.
Филателист наконец-то отпустил листоношу, от поправил балахон и начал сбивчиво говорить:
– У меня есть предположение… точнее, гипотеза… я еще в Джанкое заподозрил… – Перед тем, как сказать самое страшное, Пошта замялся. Такого обвинения еще никогда не звучало в клане листонош. – Среди нас есть предатель.
– Что-о?! – округлил глаза Филателист.
– Кто-то в клане работает против нас. Не знаю, на кого, в чьих интересах… Но уж очень много информации утекает наружу. Враги знают каждый наш шаг, постоянно нас опережают. Мы попадаем из ловушки в ловушку, да еще и эта череда дурацких подстав, после которых на нас ополчился весь Крым…
Филателист недоверчиво покачал головой.
– Бред, – заявил он безапелляционно. – Не может быть. Мы же – листоноши. Это у нас в крови, в ДНК, в наших генах и в наших способностях. Листоноша не может перестать быть листоношей, как волк не может перестать быть волком.
– Но и волки превращаются в собак, – подметил Пошта. – И среди таких мутантов, как мы, могут случиться выродки.
– Не может этого быть, – Филателист, мрачнее тучи, присел на какую-то коробку и огладил усы. – Не верю. Если такое случилось – тогда все зря. Весь наш клан, вся борьба за возрождение цивилизации.
«Ох, лукавишь, старый лис, – подумал Пошта. – Красивые слова говоришь, а сам шпиона Сургуча к ополченцами небось не вчера заслал, давно он тут под прикрытием тусит, слишком уверенно себя чувствует…».
– Ты мне, Пошта, лучше скажи, какого хрена тебя в Старый Крым занесло? Тебя с какой миссией отправляли? И куда? В Керчь и на Карадагскую биостанцию, так? А ты, доброхот энергичный, на что время тратишь? А?
– Я хотел очистить имя клана, – твердо ответил Пошта.
– Балбес! – сплюнул в сердцах Филателист. – Да если мы не доберемся до бункеров первыми, не будет больше никакого клана! И никакого Крыма, вероятно, тоже не будет!
Пошта понурился.
– Как далеко вы продвинулись в своей экспедиции, пока вас не потянуло на подвиги?
– Не знаю.
– Как это – не знаю? – изумился Филателист.
– Я Бандерольку с Телеграфом и доктором Стасом отправил в Керчь, на связь они пока не выходили, поэтому о прогрессе неосведомлен, – доложил Пошта.
– Та-ак, – зловеще протянул Филателист. – И кто такой этот доктор Стас?
– Севастопольский военный врач. С атомного крейсера «Адмирал Лазарев». Хороший мужик, надежный.
– А где Штемпель, профессор в конце концов?
– Штемпель погиб. Еще в Советском. Прикрывая наш отход. Мутанты-нетопыри.
Филателист вздохнул. Еще одним листоношей стало меньше в Крыму… Слишком быстро они уходили – надежные друзья и товарищи.
– Слыхал, – сказал глава клана неформально, по-дружески, – у Контейнера племяша похитили. Помнишь пацаненка с бумерангом? Того самого. И кто похитил – неясно, выкупа не требуют, условий не ставят. Прямо из Джанкоя, как – ума не приложу.
Пошта замялся.
– Ну, вообще-то он сам сбежал, Костя-то, – виновато сообщил Пошта. – С нами. В экспедицию.
– Да ну? – хлопнул себя по коленям Филателист. – Ай да Костя, ай да сукин сын! Весь в дядьку пошел! Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня, жив, негодяй! А чего ж вы его обратно-то не вернули?
– Времени было жалко, да и пацан толковый…
– Ну да, ну да, – покивал Филателист. – Может, оно и к лучшему. Всяко безопаснее, чем сидеть в Джанкое под бомбами и испытывать на себе гнев Контейнера. Где он, пацан этот? Куда пристроили?
– В актовом зале сидит, в сером балахоне…
– Что-о?! – Филателист аж привстал. – Ты притащил ребенка в это змеиное логово?!
– У меня не было выбора, – начал оправдываться Пошта.
Филателист горестно вздохнул.
– Ох и времена настали! Уже и дети воюют… Ладно, Пошта. Слушай меня внимательно. Твоя миссия – важнее всего на свете. Важнее тебя, меня, Кости, всего клана листонош. Ты должен во что бы то ни стало добраться до бункеров. Ты и Бандеролька, раз уж вы разделились. Проникнуть в них, добыть содержимое и сделать все, чтобы оно не попало в руки таким, как эти придурки – Рыжехвост, Дорошенко, Арслан Гирей и прочие Волобуевы.
Сделав паузу, Филателист опять погладил свои знаменитые усы.
– Здесь я уж как-нибудь сам разберусь, – продолжил он. – То, что противников много, иногда играет на руку не только им. Слишком глубоко гнездятся корни ненависти в их сердцах. Пираты ненавидят татар, татары – казаков, казаки презирают горожан, те, в свою очередь, боятся, а значит – ненавидят пиратов. Ты замечал, что в основе ненависти всегда лежит страх? В первую очередь – страх непонятного, чужого. Молится не так – враг. Кожа другого цвета – враг. Говорит на другом языке – архивраг! Нет, эти ребятки каши вместе не сварят. Нервы они нам, конечно, под Джанкоем знатно потрепали, но цитадель взять не смогли. Я так думаю, что за пару деньков челночной дипломатии рассорю я всю эту гопкомпанию к чертовой матери.
Филателист самодовольно хмыкнул, а Пошта подумал: этот может.
– Ты же, брат Пошта, отправляйся туда, куда шел – на Кара-Даг. Самый короткий путь лежит через Коктебель, но будь осторожен, по слухам, там активизировались морские гады, подводные мутанты выбрались на берег и бесчинствуют там. Когда дойдешь до Кара-Дага, найди батискаф, профессор Кайсабек Аланович должен разобраться, как им управлять. И спускайся в бункер, не медли…