Шадрак почувствовал, как в висках застучала кровь. Он-то думал, будто посылает Софию в безопаснейшее место на свете, а оказалось – навстречу страшной опасности.
– Но тогда, – начал он медленно, – люди, которые находятся там сейчас…
– Тоже исчезнут, – докончила за него Бланка. – Впрочем, следует выразиться точнее. Смещение границы сопровождается, знаете ли, разрушениями. Ледники не то чтобы растут себе потихоньку. Они движутся – и сметают все на своем пути.
– Но тамошние жители должны быть осведомлены о происходящем, – схватился за соломинку Шадрак. – Наверняка они заблаговременно покидают опасные места!
– Да, – ответила Бланка. – Им уже сообщили, что на север надвигается некая неодолимая сила. Увы, они полагают, что это всего лишь смерчи или иная погодная катастрофа.
Некоторое время Шадрак непонимающе смотрел на нее.
– Думаю, – сказал он затем, – именно вы и внушили им эту веру!
Бланка пожала плечами:
– А я должна была сделать так, чтобы миллионные толпы обитателей Пустошей ринулись на север, точно мигрирующие муравьи?.. Принцесса Юста Кануто, с которой, кстати, я хорошо знакома, – типичная монархиня: она желает высшего блага лично для себя, а вовсе не для своего королевства. Я без труда убедила ее, что Нохтланд легко выстоит против любого урагана. Опять-таки, ударятся люди в бегство или будут сидеть по домам – особой разницы нет…
Шадрак требовательно спросил:
– И насколько быстро надвигаются Южные Снега?
– Их смещение началось медленно, однако похоже, что скорость увеличивается по экспоненте, – пояснила Бланка. – Сперва наступление ледников измерялось дюймами, теперь речь идет о милях.
– Все-таки должен быть способ остановить их, – не сдавался Шадрак. – Что вообще вызвало этот процесс?
– Полагаю, мы и вызвали, – ответила Бланка.
– Каким образом? – Шадрак напряженно уставился на нее.
– Изначальная причина остается неизвестной. Вы, с вашей склонностью к эмпирическим заключениям, наверняка оспорите мою теорию, посчитав ее слишком умозрительной… Так вот, я уверена: человечество навлекло на себя беду своей неспособностью жить согласно единому времени. Известно вам, например, сколько систем отсчета времени существует сейчас? Две с лишним тысячи! Мир не может вмещать столь несопоставимые эпохи. Время в буквальном смысле рвется на части, и мы тому свидетели… – Бланка помолчала, по всей вероятности оценивая, как подействовали на Шадрака ее слова. – Я же говорила, что сумею вас переубедить, – проронила она после паузы. – Надеюсь, теперь вы понимаете: если мы в ближайшем будущем не предпримем решительных мер, Южные Снега поглотят всю планету!
– И какой части света предстоит пасть первой?
Бланка бессильно оглянулась на карту:
– Честно признаться, Шадрак, я не знаю. Это вы должны мне сказать. Необходимо добраться до Карты Всех Карт прежде, чем она скроется подо льдом. А когда мы ее найдем, вы, единственный картолог современности, обладающий умением создавать водные карты, исправите ее. Вы воссоздадите мир, каким он был до Разделения!
– Но старый мир бесповоротно исчез! Его больше нет! – возмутился Шадрак. – Вы и ваши нигилизмийцы одержимы иллюзиями! Нельзя возвратить ушедшее прошлое. Даже если предположить, что Карта действительно существует и нам удастся ее найти, как я стану определять должный возраст земного шара? Мы ведь даже не знаем, в какую эпоху случилось Разделение. В наше время или позже лет на четыреста… В какое столетие я должен буду вернуть мир?..
Когда Бланка снова заговорила, Шадрак понял по голосу, что она улыбалась.
– В мое, – сказала она.
– Что за высокомерие! – раздраженно вырвалось у него. – Откуда нам знать, что именно наша эпоха…
– Не ваша. Моя, – перебила она.
– Ваша? О чем это вы?
– О том, что мы с вами – из разных эпох, – произнесла она. – И моя эпоха относится к вашей примерно так же, как ваша собственная – к пещерному веку. – Она чуть помедлила. – Вообразите себе время, когда во всех уголках света воцарился мир. Когда были в полной мере изучены явления материального порядка, а человечество достигло пика свершений… Вот откуда я родом, Шадрак. Вы о моей эпохе даже не слышали, а ведь она называется Передовой!
Шадрака удивило благоговение, звучавшее в ее голосе.
– Покорнейше прошу меня простить, если я впечатлен не так сильно, как следовало бы, – сказал он. – Однако если Великое Разделение чему-то нас и научило, так это тому, что совершенных эпох нет. Как и неприкосновенных.
Бланка погрузила в песок кончики пальцев, обтянутых перчатками.
– Я и не рассчитывала, что вы поймете, Шадрак, насколько Передовая эпоха во всех отношениях превосходит остальные… – Она тряхнула головой, а когда заговорила снова, в ее голосе зазвучала боль. – Вы имеете хоть приблизительное понятие, сколько ошибок наделало человечество на протяжении своей истории? Жуткие разрушения, упущенные возможности, немыслимые жестокости… Передовая эпоха все это преодолела. Только представьте мир, в котором нет места злу и насилию! Передовая эпоха оставила просчеты человечества в прошлом. В наше время они исчезнут, словно песчинки, поглощенные морем. Так, словно их и не было никогда! – Бланка сделала паузу и удовлетворенно вздохнула. – Итак, вы скорректируете водную карту, Шадрак. Точно так же, как исправляете бумажные. Осторожно сотрете линию за линией – и нарисуете на их месте новую карту. Мы с вами воссоздадим Передовую эпоху, целую и невредимую, чтобы она охватила весь мир.
Шадрак затряс головой.
– Безумие! – вырвалось у него.
– В самом деле? – негромко поинтересовалась Бланка. – Вы же ученый. И знаете, что течение времени меняет земную поверхность. Века минуют один за другим. Неужели вы не желаете наступления эпохи, отмеченной познанием, изобилием и спокойствием? По-моему, вы просто боитесь потерять привычное окружение!
– Вы потрясающе самоуверенны, – враждебно бросил Шадрак. – В жизни не встречал такой слепой веры!
Бланка вновь покачала головой под вуалью.
– Это как раз ваша черта, – не повышая голоса, проговорила она. – Подумайте о том, какой ценой вы ограждаете первобытные эпохи, за которые вам угодно цепляться. Идя на поводу у своих сантиментов, вы готовы терпеть мелких тиранов, бесконечные войны и повальное невежество! Уж вам-то, приверженцу науки, полагалось бы приветствовать окончание теперешних темных веков с их заблуждениями и ложными знаниями!
– Без наших «ошибок и заблуждений» ваша благополучная эпоха никогда не настала бы, – резким тоном перебил Шадрак. – Каждый последующий век во многом обязан веку минувшему!
– И вынужден расхлебывать заваренную им кашу, – сказала Бланка. – Вы даже не представляете, насколько губительна ваша слепота.
– Вы мне льстите, – ядовито заметил Шадрак. – Я ведь, по-вашему, песчинка из прошлого, место которой – на морском дне.