На них было бремя опасности, как и сейчас
Это цена, которую мужчины платят за почести.
Мэри Рено
Теплый ветер шумел над головой, не давая по звуку определить путь отхода противника. Я раздвинул траву и, подтягивая карабин за гарпун, прополз чуть вперед.
– Стой! – Вовка Лукич ухватил меня за штангу боевого каркаса. – Заметят!
– Не учи ученого! – фыркнул я.
Новая позиция позволяла целиком разглядеть поляну, где по траве катились волны, как в океане. Таких ровных проплешин между деревьями было множество. Леся говорила, что они возникли от воздушных взрывов последней войны. Я ей верил хотя бы потому, что земля в подобных местах была утрамбована, а за пределами круга – рыхлая, часто изрезанная оврагами и промоинами.
Из-за облака выглянуло солнце и блекло отразилось в центре поляны.
– Кажется, мину оставили, гады, – повернулся я к Вовке.
– Идиот, – буркнул Лукич и подполз ко мне ближе, отцепляя от каркаса бинокль. – Может, это оплавленный камень блеснул.
– Это у тебя вместо головы камень! – недовольно ответил я, выхватывая бинокль у него из руки.
Мина была самодельной, это понятно, но каждый охотник знает, что от такой штуки можно ждать любых гадостей, тогда как вылупившегося зверя можно обезвредить по каталогу Вершинского.
– Ну, что там? – нетерпеливо заерзал Вовка.
– Вертится на месте. Железная.
– Понятно, – нахмурил брови напарник, принимая у меня бинокль и придвигая окуляры к глазам. – Лазером щупает. Как только чиркнет по одежде, датчик отреагирует на пятнышко и активизирует детонатор.
Он был лучшим сапером в нашей команде, поэтому мне и в голову не пришло сомневаться в его теории.
– И что делать? – глянул я на него.
– Весла сушить. Это хорошая мина, и лучше ее обойти. – Он вновь приложил бинокль к глазам. – На краю поляны есть небольшой овраг. Можно пролезть по нему.
Идея с разминированием меня привлекала больше, но я не хотел перечить здравому смыслу. Мы тихонько перебежали к оврагу и поползли, вминая локтями влажную глину. Посредине овраг перегородила большая мутная лужа, и, переползая через нее, мы извозились, как черти. Лукич тихо бурчал, я двигался молча, цепляя гарпуном редкие стебли травы.
Вдруг я различил впереди тихий шлепок. Что-то упало в грязь.
– Засада? – вздрогнул я, готовый к обороне.
– Лежи! – Вовка вжал меня в глину. – Не вздумай поднять голову из оврага! Там мина!
Сердце у меня вздрогнуло, как перепутанный зверек в клетке.
– Они знали, что мы полезем через овраг, – сквозь зубы прошипел я. – Надо было обезвреживать мину!
– Отходим, – шепнул напарник, пятясь мимо меня. – Еще поглядим, кто кого сделает!
Получилось, что я прикрываю отход. Ползать задом у меня выходило плохо, а на корточках ничего, но это отнимало огромное количество сил, ноги моментально затекли и двигались заторможено. Зато я вовремя заметил противника.
– Лукич, они сверху! – крикнул я, разглядев на краю оврага тень человеческой фигуры. – Мина была обманкой!
– Вот гады! – с досадой выдохнул напарник.
Я взвел карабин. Наша позиция оказалась не из лучших, но погоня была завершена, и теперь многое будет зависеть от нашей сноровки. Взяв на прицел тень на краю оврага, я был готов выстрелить, как только фигура появится на фоне неба.
Но их было двое – я услышал короткий хлопок, и мне в лицо полетели алые брызги с Вовкиного плеча. Вторая пуля попала напарнику в грудь и сразила его наповал. Леденящий испуг овладел мной. Мне бы развернуться и всадить гарпун в неприятеля, а я рванул вперед, петляя по оврагу, словно заяц. Две пули мелькнули мимо меня, влажно вонзившись в глину.
Было понятно, что я обречен, что поверху бежать значительно легче, чем путаться в траве и вязнуть в грязи оврага. Но адреналин не позволял мне думать об этом, и я выжимал из своего организма все, на что был способен. Вновь за спиной хлопнуло, но и в этот раз пуля скользнула стороной. Мои нервы не выдержали. Не видя цели, я развернулся и дернул спусковой крючок карабина. Гарпун со звоном покинул ствол и ударил в грудь одного из противников.
– А-а-а! – протяжно выкрикнул он, соскальзывая на дно оврага.
Дрожащими руками я рванул с боевого каркаса второй гарпун и запихнул его в ствол. В общем-то, мне не оставили выбора – только драться. Грязный, перепуганный, я вылез из оврага, опасаясь в любой момент получить пулю из-за ближайшего дерева. Ветер кидал мне пыль в глаза, но, к моему облегчению, поляна была пуста. Дрожа от возбуждения, я шагнул к лесу, и тут же из ближайших кустов раздался характерный хлопок. Пуля чиркнула по листве и ударила меня в грудь, забрызгав красным вымазанную в грязи рубашку.
– Черт! – выкрикнул я, но решил не падать. Ни к чему театральные эффекты, когда ясно, что битва проиграна. – Это не честно!
– Что именно? – выглянула из-за кустов Леська, поигрывая ружьем.
– На самом деле должны побеждать охотники, а не пираты!
– Кто же виноват, что вы оба такие копухи? – пожала плечами Леська. – Меня раньше возьмут в охотники, чем кого-то из вас.
– Девок в охотники не берут, – буркнул я.
– Тебе-то почем знать?
– Не должны брать.
– Должны, не должны. Гадалка. Эй, Вадик! – она присела над краем обрыва, подавая руку напарнику.
– Ты тоже хорош! От такого копухи гарпун получить!
– Да он драпал, как заяц! – Вадик был из нас самым старшим и проигрывал неохотно. – Кто мог подумать, что он пальнет с разворота?
– В бою некогда думать, – наставительным тоном заметила Леська. – Высовываться надо меньше, тогда не придется изображать дохлятину.
– Помогите кто-нибудь вылезти! – долетел снизу призыв Лукича.
Я подал ему руку, и он вскарабкался к нам, похожий на вылезшего из болота утопленника.
– Идемте на речку! – предложила Леська. – Все равно вам надо отмыться. И еще я знаю одну важную тайну.
– Как подманить охотников? – язвительно спросил Вадик.
– А если так, то что? – С хитрым прищуром она сунула руку в карман штанов.
– Попытка двадцать четвертая, – отмахнулся Вадик.
Две недели назад мы уже пытались подманить охотников, выйдя в море на надувном плотике. Леськина идея состояла в том, что, кроме охотников, вызволять нас будет некому, но вышло не так, как она задумала. Нашли нас муниципалы из Светлогорска, а мама взгрела меня так, что надолго отбила желание даже играть в охотников, не то что приманивать их.