– О, так вы по возвращении не разговаривали со своей женой? А зря…
– Да?
– Дело в том, что мэр пригласил на свадьбу какого-то модного фотографа-эксгибициониста из столицы. И тот оказал честь вашей жене, выбрав её для серии снимков, которые будут опубликованы в каком-то престижном журнале, кажется, в «Ну и морда». Лучшие чертовки всего цивилизованного мира хотят туда попасть.
– Да моя жена три года подряд получала первое место и титул «Уродина года» в Мокрых Псах, – не без гордости заявил месье Труппенс. – Разумеется, она мне говорила про фотографа, да. Я просто был в другом конце парка в это время.
– Но тогда вы должны знать, что по традиции он должен был, как бы неожиданно выскочив из-за куста, запечатлеть вашу жену, её шок и возмущение. А потом рассерженное лицо мужа и как получает в морду от него. Столичный гость был страшно оскорблён тем, что вы его проигнорировали, не вступившись за честь жены. А уж в какой ярости была ваша супруга, потому что надеялась вернуть былую славу модели! Она не отпускала фотографа, таская его по всему парку и выкрикивая ваше имя. Но вас не было…
– Я был! Я просто… не слышал, стоял в сторонке…
– Значит, вы ещё не в курсе, что она обратилась ко мне как к представителю власти с просьбой помочь вас найти. А фотограф пожелал написать заявление, обвинив вас в оскорблении его профессиональной чести! Я еле отделался, упирая на то, что нахожусь здесь не на службе. Моя жена подтвердит это, как и куча свидетелей, наблюдавших за истерикой мадам Труппенс. Та ругала вас последними словами.
– Я вам не верю. – Инспектор почему-то отъехал на стуле к стене.
– Да? Вы же там были. И вам должно быть известно, что было, а чего нет. Кстати, фотограф собирался зайти утром и оставить заявление. Я немного удивился, зачем ему это? Всё-таки чужой город, ограниченные возможности, финансовые потери, – даже не скрывая зевоту, протянул шеф. – Но он сказал, что, напротив, для него это только в удовольствие, потому что сутяжничество – его хобби. Кстати, нужно будет попросить его принести фото. Они могут быть важным дополнением к делу.
– Какое дело, да?! Что, мне нельзя было просто отойти подышать свежим воздухом?
– Только не в то время, когда произошло убийство! – неожиданно громко рявкнул наш старый комиссар, грозовой тучей нависая над сжавшимся у стены Труппенсом.
– П-почему вы решили, что это я?
Шеф молча поставил на стол два старых кобольдовских фонаря. На днище каждого зияла вмятина.
– И чё?! – попытался вновь взять себя в руки инспектор. – Ну фонари, да?
– Расположение вмятин говорит о том, что ими ударили сверху, а обе жертвы, и Лошар и Ойсен, были ниже вас ростом. Кобольдов в этом случае вообще нельзя брать в расчёт.
– Оставьте это для присяжных, я ничего не понимаю в таких вещах. Лучше скажите, где нашли тело, да?
– В канализации, – нехотя процедил я, зная, что сейчас он нас высмеет.
– Ха-ха! И вы думаете, я смог бы пролезть туда с таким пузом? – Он демонстративно потряс руками обширное пузо, бывшее едва ли не больше, чем у комиссара. – И это всё, что у вас есть, да? Два одинаковых фонаря. А с чего вы взяли, что это мои? Там что, было выгравировано моё имя или вы нашли отпечатки пальцев?
– В канализациях все надевают рукавицы.
– Не смешите, да? Ладно, допустим, надевают. Разве не очевидно, что кто-то хотел подставить меня, да?
– И кто же?
– Кобольды.
– Им не хватает роста.
– О, это хитрые бестии! Поверьте, они его и убили.
– Кого именно? – уточнил комиссар.
– Ну… их обоих – Лошара и Ойсена!
– Допустим, а за что?
– За махинации со страховками. Что-то не поделили. Теперь-то понятно, почему было столько выплат, да! – радостно вскинулся месье Труппенс, не понимая, что уже закопал себя с головой. – Они были сообщниками. Поэтому им и удавалось всё это так ловко проворачивать. А ведь я их считал верными и добросовестными помощниками! Но мне пора. Надеюсь, я вам помог. У меня дети уже ждут свою страшную сказку на ночь. Возникнут ещё вопросы, адресуйте их моему адвокату. Именно так, да!
И он положил на стол явно заранее заготовленную визитку.
– Ну так где вы были, когда вся свадьба вас искала? – невозмутимо произнёс ему в спину шеф.
– В туалете, – безмятежно откликнулся инспектор и ускорил шаг.
Наверное, боялся, что мы бросимся вслед и арестуем его. Я подождал, пока Чмунк закроет за ним дверь, потом встал со стула и громко зааплодировал.
– Шеф, это было нечто! Вы могли бы дать фору любым столичным актёрам. Этот блеф с фотографом просто великолепен!
– Глупости, – проворчал чрезвычайно довольный собой комиссар. – Любой обман должен содержать хотя бы семьдесят процентов правды.
– Фотограф был и он действительно снимал мадам Труппенс?
– Да, был. Нет, не снимал. Вернее, снимал, но не её. Всё прочее, разумеется, игра, – важно согласился Базиликус. – Но вы просто подставили меня, нашли убийцу и не нашли улик! Сержант Брадзинский, это мрак…
Кто бы говорил! В то время как он объедался деликатесами и веселился на свадьбе, мне пришлось дважды лезть в канализацию, ползать там, обливаясь нечистотами, а наверху отбиваться от нападения… После всего этого я ещё должен был смиренно вернуться ночевать в камеру. И я же ещё и виноват, что не собрал достаточно улик?!
Но, по сути, он был прав. Мы столкнулись с так называемым мошенником, а не убийцей, а преступники такого типа, как правило, ведут себя крайне глупо, не оставляя улик, но практически чуть ли не открыто признавая свою вину. Их можно лишь прижать к стенке и заставить сознаться, но собрать для суда всю доказательную базу очень проблемно…
– Возьмите Чмунка и проследите за ним, – велел мне шеф.
– Вы уверены, что инспектор не пошел домой рассказывать детям сказку?
– Уверен. У него нет детей. Моя жена ходит с его супругой на занятия по составлению траурных букетов. А вечерами компостирует мне мозг рассказами о жизни каждой приятельницы с этих курсов. Так что я их биографии наизусть выучил!
– Сочувствую, – холодно заметил я.
– У вас это ещё впереди. В общем, он не пойдёт домой. Ему туда не нужно. Если нам удалось его напугать, то месье Труппенс сейчас будет пытаться замести следы и дать дёру из города.
– Думаете, он нам поверил? А если позвонит жене?
– Вряд ли. Опять же со слов жены я знаю, что свою он боится до чёртиков.
– Тогда понятно, почему, перед тем как ехать к нам, он не договорился с ней о показаниях. Хорошо, тогда мы за ним, – приободрился я.
– Возьмите ключи от моей машины, она надёжней.
– А вы?