– А ты не забыл, что поляцкие черти не пьянеют? – пьяно икая, напомнил он. – Я не мог оставить тебя без помощи, сынок. Где она?
Без пояснений было понятно, о ком он. Её образ и его мучил все эти годы. Я кивнул на шкуру, под которой она лежала. Мой отец посмотрел на бездыханное тело долгим и пристальным взглядом, но подходить не стал. На миг мне показалось, что на его лице отразилось облегчение.
– Это сделал ты?
– Да.
Отец шагнул вперёд и молча прижал меня к груди.
– А знаете что, у меня же самая большая машина. Могу помочь отвезти всех, кого нужно, в участок, – стараясь разрядить обстановку, предложил дядя Войцех.
Я посмотрел на капрала, он сидел на чьём-то голубом рюкзачке, в то время как агент Овцек перевязывал ему раны бинтом из автомобильной аптечки. Эльвира разрывалась между желанием тут же взять у всех эксклюзивное интервью и одновременно хоть как-то помочь мне. Совесть взяла верх, и она кинулась проверять меня на предмет синяков и ссадин после драки с кабаном…
Мы с дядей пошли на улицу, мне нужна была его помощь, чтобы затащить кабана в машину. Бывший телохранитель Дэмианы уже успел вернуться в чертячий облик и жалобно верещал, что его подставили, он ни в чём не виноват и полиция опять давит на меньшинства. Когда мы запихивали его в авто, глаза телохранителя загорелись искренней ненавистью.
– Я говорил ей, что ты опасен. А она не верила. Ты нам всё испортил…
– Я тоже пытался её отговорить…
– Где Дэмиана? – Он завертел головой.
– Она мертва. – А вот тут я испытал удовольствие, глядя, как исказилось его лицо. Здоровяк сразу поник и стал тише мыши. Видимо, и его сердце было похищено коварной полунницей.
– Это что, настоящий кабан-оборотень?! В первый раз в жизни таких вижу! – восхищённо воскликнула подошедшая Эльвира, привычным жестом выхватывая из сумочки телефон, чтобы сделать фото.
– Тише, милая. Это же не толерантно так относиться к представителю национальных меньшинств, – пошутил я, беря её за руку, и был счастлив, что она не отняла ладони. – Их у нас в Полякии тоже не очень много. К сожалению, они туповаты и часто связываются с криминалом, считая, что останутся безнаказанными.
Вампира мы посадили в машину Дэмианы, чтобы не сажать с кабаном. Не нужно было, чтобы эта парочка договорились о показаниях.
Овцек помог мне дотащить капрала до машины, на которой мы приехали, и обязал одного из юнцов отвезти полицейского в больницу. Перепуганный парень сразу согласился.
– Всё в порядке, – пробормотал капрал, с трудом шевеля побелевшими губами. – Это мой троюродный племянник. Нет, я не знал, что он с ними. Ты, главное, за теми следи…
– Не сомневайся, дружище.
– И кстати. Я тебя прощаю.
– Спасибо, – улыбнулся я. – Но ты же не…
– Не бойся, умирать я не собираюсь.
Я пожал ему руку, и маленький «жук», взревев, пустился по заснеженной грунтовой дороге в нашу районную больницу. Ничего, полицейского примут и ночью, мой отец созвонился с пьяными врачами.
– Наши попали в заносы, будут через пятнадцать минут, – отчитался Овцек.
– Отлично. Тогда вы позаботьтесь о телах, – ещё раз напомнил я. – А я буду ждать вас в участке. Слишком много народу нужно допросить. Спать сегодня не придётся.
Вообще-то у меня не было никаких полномочий на поляцкой территории, кроме устного разрешения от старшего констебля. По идее, власти могут полностью взять дело в свои руки. Но если я сумел обойтись без их помощи при задержании, то уж стандартную процедуру допроса так же проведу без проблем.
– Не волнуйтесь, сержант, мы не собираемся забирать это дело у местной полиции. Будем работать вместе.
– Это хорошо, – сказал я, не уточняя лишний раз, что я не работаю в местной полиции, хотя, конечно, скорее всего он это и сам знал.
Но сейчас мне было важно первым допросить телохранителя и секретаря Дэмианы, чтобы узнать, кто был их осведомителем. Всё указывало только на одного чёрта, но как же мне не хотелось, чтобы это оказался он…
Ночь действительно получилась бессонной. Все члены организации «Черти – Вершители Судеб» знали, что в маленькой деревеньке от правосудия нигде не спрячешься. Ребят предупредили об ответственности и получении реального срока за попытку бегства.
Так что в участок честно пришли все двенадцать. Каэтана я предварительно вывел через заднюю дверь. Парень опасался получить тумаков от бывших товарищей по организации. В конце концов, он же их сдал…
В камере мы заперли только кабана-оборотня. Вампир сидел в наручниках на скамейке под охраной дяди Войцеха. Этот Грабовский всем существом выражал готовность к сотрудничеству со следствием, лишь бы максимально скостить ответственность за соучастие.
Эльвира помогала мне записывать показания несостоявшихся убийц и жертв. Под действием её красоты и обаяния размякшие парни счастливо выбалтывали всё, лишь бы она и дальше улыбалась и строила им глазки. Ну а она, как опытная журналистка, не забывала задавать нужные вопросы.
Я же тем временем прошёл в камеру, побеседовать с одним из главных преступников.
– Ваше имя?
– Решил познакомиться, ищейка парижская? – Кабан сплюнул на пол, но назвался. – Дзык Боровски. Слыхал обо мне?
– Нет, но обещаю запросить о вас информацию в базе данных полиции Полякии и сопредельных государств. А теперь скажите: когда и где состоялось ваше знакомство с Дэмианой Смолярек?
Ещё толком не пришедший в себя после грандиозного фиаско кабан сначала попытался перевести все стрелки на секретаря. Дескать, он был только телохранителем, тупо выполнял приказы, ничего не знает, в убийствах не участвовал и вообще был уверен, что работает в «клубе по интересам».
Пришлось пообещать помощь в серьёзном послаблении срока, если он выдаст своего информатора. Боровски крепко задумался…
– Вы же знали, что нас будет только двое. Вы были готовы к этому, – мягко нажимал я. – Не думайте, что этот чёрт спасет вас от суда. Против него и так полно улик. Он получит по полной, а вот у вас другой возможности помочь себе уже не будет.
– Хорошо, пся крев, – сдался кабан. – Но вы мне обещали!
– И сдержу слово. Вам зачтут добровольное содействие следствию, и свой срок вы будете отбывать в разных колониях.
– Тогда мне нечего его выгораживать. Это ваш старший констебль.
– Старший констебль…
– …Кошмарэк, – хмыкнул Дзык Боровски. – А ты что, удивлён, да? Полицейский-предатель, вот так новость, ха!
Я, конечно, знал, кого он назовёт. С девяностопроцентной уверенностью знал. Но всё равно для меня это был удар. Как же так? Ведь он всегда был главным врагом Дэмианы, он разогнал её первый клуб, чтобы никто из нашей молодёжи больше не погиб и не стал убийцей. Потерял карьеру, возможность продвижения по службе, но остался верен себе. Он был примером для подражания для меня все эти годы. И вот так… Зачем? Ради чего?!