– По вашим меркам копейки…
– Копейка рубль бережет, – отрезал старик. – Наша комиссия при аналогичных объемах составляет двадцать процентов.
– Десять, – машинально ответил я.
– Это утвержденные тарифы.
– Пятнадцать процентов на золото, двадцать на серебро. И тогда я попробую согласовать эти условия с поставщиками.
– Очень советую вам убедить своих партнеров, – многозначительно произнес Ян Карлович. – Завтра я пришлю человека с контрактом на поставку полутора килограммов серебра и килограмма золота. Срок исполнения – четыре месяца.
– Хорошо.
– И учтите, – выставил перед собой худощавую ладонь глава Торгового Союза, – если мне станет известно, что металл уходит на сторону, я приму меры.
– Договор есть договор, – беспечно отозвался я. – Но если вдруг ко мне с неприятными расспросами нагрянут бандиты, мои партнеры сумеют донести до вас всю степень своего недовольства.
Охранник торговца напрягся, но Ян Карлович только похлопал его по плечу.
– Мы с вами деловые люди, – мягко улыбнулся он. – Вовлекать в наши взаимоотношения бандитов неразумно, с какой точки зрения ни взгляни. Просто не забывайте о своих обязательствах.
– Не забуду, – ответил я. – Предусмотрите в договорах наличный расчет.
– Это можно, – пообещал старик и направился на выход легкой походкой человека в самом расцвете сил. Телохранители вышли следом.
Я подошел к окну и без особого удивления увидел, что на улице его встречает боевая бригада Цеха в полном составе. Рассыпавшиеся по округе парни в одинаковых серых куртках двигались столь синхронно, что казались единым живым организмом. Стоило только Яну Карловичу забраться в черный внедорожник без эмблем производителя, они погрузились в стоявший на углу «дефендер» и покатили следом.
У меня вырвался вздох облегчения. Повезло. Повезло, что незваный гость приходил не за деньгами, а за властью. А в том, что серебряный рудник – это власть в чистом виде, сомневаться не приходилось. Приток серебра позволит полностью перекроить финансовый рынок и диктовать остальным игрокам свои условия. До определенных пределов, но диктовать.
А радиодетали… Радиодетали главе Торгового Союза были неинтересны. Не тот масштаб. Но отщипнуть кусочек от чужого пирога он, разумеется, не преминул. И как ни удивительно, сейчас мне это было только на руку. Дело даже не в том, что Клим не откажется обналичить свою долю с дисконтом в пятнадцать процентов к рынку, истинной моей занозой в заднице оставался Платон. Гравер будет делать штампы никак не меньше месяца, а с кондуктором требовалось рассчитаться прямо сейчас – долго кормить его байками о сломавшемся прессе не получится, как бы того ни хотелось. Продажа по фиксированным расценкам полутора килограммов серебра позволит выиграть время, и пусть придется пожертвовать частью своей доли, но главное для меня было остаться в игре.
И я в игре останусь. А что касается Семеры – торгашу теперь нет никакого резона сдавать меня бандитам, раз уж мы пришли к взаимовыгодному соглашению.
Негромко рассмеявшись, я ушел за стойку и налил себе пива, сделал несколько быстрых глотков. Нервная дрожь отступила, накатила расслабленность. Захотелось позвонить Ирине, но та была на дежурстве, поэтому с тяжелым вздохом я отправился на кухню разжигать плиту.
Посетителей с утра было немного, разве что заглянул худощавый длинный парень в кожаном плаще и не по погоде легкой кепке, от которого пахло табаком и почему-то раскаленным металлом, но не стал ничего заказывать и вышел на улицу. Я этому только порадовался – с похмелья от запаха табака едва ли не выворачивало.
Потом вновь звякнула колокольчиком дверь, новый посетитель оказался невысоким и неприметным, со спокойной улыбкой он подошел к стойке, и пришлось отставить стакан с чаем в сторону.
– Что будете? – спросил я, а больше ничего сделать не успел.
Парень неуловимым движением оказался рядом, заломил руку и навалил грудью на стойку, так что я и вдохнуть поглубже не мог без риска вывиха плечевого сустава. Аж дыхание от боли перехватило.
Уверенная рука задрала полу рубахи и выдернула из кобуры револьвер, но выпрямиться мне не позволили даже после этого.
– Чего надо? – прохрипел я, но ответа не дождался.
Вновь звякнул колокольчик входной двери, я попытался взглянуть на вошедшего и даже не смог толком задрать голову. Сначала в поле зрения возникли кожаные туфли с серебряными пряжками и выглаженные брюки темно-синего цвета, затем удалось разглядеть низ пиджака и ухоженные кисти рук с длинными тонкими пальцами. Левое запястье охватывал тонкий серебряный браслет с нанизанными на него серебряными же шариками, но не гладкими, а с резными боковинами, изукрашенными сложным черненым и золоченым орнаментом.
– Достаточно, – заявил незваный гость, и хватка ослабла.
Невзрачный паренек позволил мне выпрямиться, но остался за спиной. Затылок от его пристального взгляда так и заломило.
– Ты еще кто такой? – хрипло выдохнул я, разглядывая хлыща моих лет с длинными, но аккуратно подстриженными волосами. С улицы он зашел в одном только пиджаке, под который была поддета черная водолазка, а значит, приехал сюда на машине, но на бандита нисколько не походил.
Вновь распахнулась дверь, и к нам присоединился новый персонаж – среднего роста, худощавый и конопатый. Его я знал.
Григорий Кузьминок, глава отдела контрразведки Дружины.
Не бандиты, что уже радует, но не так чтобы слишком сильно…
Придерживая ремень свисавшей с плеча спортивной сумки, Григорий по-приятельски кивнул мне и на всякий случай объявил:
– Контрразведка.
– Да понял уже, – пробурчал я, разминая руку. – Чем обязан?
Так и не представившийся франт покрутил серебряный обруч на запястье и кивнул на револьвер:
– Разрешение на оружие имеется?
Я обернулся к пареньку за спиной:
– Не дергайся, ладно? – потом вытащил из кармана удостоверение резервиста и разрешение на ношение оружие.
– Ах вот оно что! – улыбнулся хлыщ. – Что-то еще?
Неприметный отодвинул меня в сторону, достал из-под прилавка «Шершень» и пневматическую винтовку и выложил их на стойку.
– Целый арсенал, – покачал головой франт.
– Все законно, – парировал я.
– А вот убивать людей незаконно, – легко срезал меня тот.
Но я только фыркнул:
– Владеть оружием и убивать – две большие разницы.
– Присядем? – предложил тогда хлыщ и указал на ближайший стол.
Я ничего не ответил, да у меня и выбора никакого не было – в спину немедленно подтолкнули. Пришлось выполнять распоряжение.
Григорий Кузьминок и его напарник уселись напротив.