– Откуда это? – спросила она пересохшими губами.
– Нравится? – фыркнул Роджер. – Это я на Шарашке сторговал. Кучу патронов отвалил за диковину.
В другое время Кошка бы подумала, что людям жрать нечего, а придурошный начальник вместо того, чтобы народ накормить, балуется всякими редкостями. Но теперь ее в первую очередь интересовало другое.
– А у них откуда? У них есть еще такие?
– Из музея, – сказал Роджер. – Есть у них там неподалеку музей… забыл, какой. Революции, что ли? Нет, не революции, но похоже как-то называется.
– Эволюции, – неожиданно для себя вдруг сказала Кошка.
– Во, точно, э-во-люции! – восхитился Роджер. – Какие ты слова-то знаешь! Они говорят, что в музее таких ракушек еще полным-полно. Но добираться туда опасно. А еще ходят слухи, что там люди бывают непростые. Про Изумрудный Город слыхала? Вот оттуда, говорят, гости приходят в музей. Хотя, может, врут сталкеры, чтоб цену набить, – с них станется… – И, увидев, как у Кошки загорелись глаза, добавил:
– А чего б тебе не пройтись туда? Ты ж вон от безделья киснешь, я вижу. Диковинок себе надыбаешь. А я тебе маляву к пахану тамошнему дам – надо мне с ним перетереть кое-чего. Отнесешь – сотню «маслят» заплачу. Ну что, пойдешь?
– Пойду, – решительно сказала Кошка. Дело было, конечно, не в обитателях Изумрудного Города, в которых она толком и не верила, и даже не в патронах. Просто она вспомнила рассказы Сергея. Кошка даже половины не понимала из того, что он ей тогда наговорил, хотя почти все слова его помнила. «Мы должны пройти путем эволюции», – так, кажется, он сказал. Наверное, там, в музее, разобраться в этом будет проще. Несмотря ни на что у нее в душе теплилась, слабая надежда, что ученый остался жив. Все-таки она ведь не видела мертвым ни его, ни Рохлю. Вот будет здорово, если она что-нибудь прихватит из этого музея на память для Сергея! Он ведь так радовался тому камешку, закрученному в спираль, – как маленький. И еще ей казалось, что если она упомянет при нем, что рисковала жизнью, чтобы побывать в музее, то сразу вырастет в его глазах. Кошка улыбнулась было, но тут же нахмурилась. Скорее всего, его в живых уже нет. Но тогда, может, она хоть сумеет понять, о чем все-таки он говорил тогда? Что это за путь эволюции, как по нему идти и куда он заведет?
Правда, для того, чтобы добраться до Академической, ей придется миновать Ленинский проспект. А ведь бегство оттуда в компании несчастного Егора Кораблева началось с того, что она увидела на станции знакомого с Китай-города. Впрочем, скорее всего, он ее не успел заметить. К тому же с тех пор прошло уже несколько дней, и не факт, что он там ее караулит до сих пор.
Роджер внимательно следил за ней.
– Вот и ладушки, – сказал он. – Сейчас я тебе маляву дам.
Он, отвернувшись, что-то быстро начертил на клочке бумаги, затем тщательно свернул несколько раз и засунул в пустую гильзу, а сверху капнул немного воска, отщипнув от укрепленной на колонне свечки, и пришлепнул своим перстнем.
– Дела у нас с ним секретные, так что не вздумай свой нос совать. Откроешь – тебе же хуже будет.
– Да на что мне твои секреты сдались? – протянула она.
Кошке уже не терпелось отправиться в путь. Правда, она тут же с раскаянием вспомнила про маленького Павлика, дожидавшегося ее на Октябрьской. Наверняка с тех пор прошло уже много времени. Как поступит Регина? Вдруг подумает, что Кошка не вернется, что погибла, и отдаст кому-нибудь ребенка? Конечно, Кошка предупреждала ее, что может задержаться, но лучше было не испытывать судьбу. «А с другой стороны, что я могу сделать, если Роджер почему-то меня пока не отпускает? – тут же постаралась найти себе оправдание она. – К тому же еще день-два наверняка погоды не сделают…»
– А когда я вернусь с Академической, смогу уйти на Октябрьскую? – на всякий случай уточнила она.
– Конечно, сможешь, – заверил ее Роджер. – Как только вернешься, пойдешь – я уже тут все улажу.
Кошка вышла и не слышала, как он бормотал ей вслед:
– Сможешь, сможешь. Если, конечно, вернешься. Грехи наши тяжкие, доходы наши скудные, а туннели наши длинные и темные…
* * *
Собралась Кошка быстро, только попросила одну из женщин приглядеть за Нютой, пока она будет отсутствовать. Сунула в рюкзак химзу и противогаз, немного еды на всякий случай. Роджер дал ей пока рожок патронов в задаток, а окончательно расплатиться обещал, когда она вернется.
Когда она немного отошла от станции, ее стало разбирать любопытство. Она достала гильзу, посмотрела на воск – с одной стороны он наполовину отклеился. Кошка острожно подцепила другую половину кончиком ножа и вытащила свернутую в трубочку бумажку. Развернула.
На бумажке был нарисован череп, а под ним скрещенные кости. И все.
Кошка снова скрутила бумажку, опять затолкала в гильзу, залепила сверху воском и пошла дальше, недоумевая. Возможно, руководители станций пользовались каким-то особым шифром для общения, но в таком случае к чему такая секретность? Что изменилось от того, что она увидела послание? Она ведь все равно не понимает, что означает этот рисунок для адресата. То есть, что означают обычно череп и кости, конечно, ясно, но что конкретно имел в виду Роджер, посылая этот рисунок начальнику Академической, – абсолютно непонятно.
Кошка задумчиво брела по туннелю, машинально прислушиваясь к непонятным шорохам и звукам. И вдруг впереди послышался лязг. Первое, что пришло почему-то на ум, – прикованный цепями скелет. Знакомые сталкеры однажды рассказывали ей о такой находке в подземелье. В следующий момент она вспомнила про Даньку Ключника и застыла, прислушиваясь. Неужели это не досужие байки?
Но вдруг впереди забрезжил слабый свет.
Кошка немного успокоилась – вряд ли призрак станет расхаживать по туннелям с фонарем. Она прижалась к стене и стала ждать.
Вскоре показался пожилой человек с фонарем, сжимавший в другой руке ружье. Он словно вовсе не удивился, увидев ее.
– Как же людно стало в метро, – произнес он. – Уходишь в туннель искать уединения – обязательно на кого-нибудь наткнешься. Не бойся, дитя, я не причиню тебе вреда.
Кошка обиделась.
– Я не кто-нибудь, – сказала она.
– И кто же ты? – иронически спросил человек.
Она хотела ответить и вдруг задумалась. А в самом деле, кто она? Беглая убийца? Сталкер? Победительница мутанта?
– Вот видишь, – сказал человек, – ты даже не можешь определить – кто ты, зачем, откуда? У тебя проблемы с самоидентификацией. Спрячь коготки, не выпускай без надобности.
Кошка догадывалась, что он опять сказал что-то обидное, но его слова про коготки насторожили. Человек словно хотел дать понять, что знает про нее больше, чем она думает. И она решила на всякий случай с ним не ссориться. К тому же у нее появилась мысль – если он, судя по разговору, человек ученый, то, может, посоветует ей что-нибудь?