«Потому что она зовет тебя. Это не тот призыв, который ты можешь проигнорировать. Твоя судьба зависит от этого. Судьба твоего народа зависит от этого».
«Но как я найду ее?» – спросил Тор, удивленно глядя на горизонт. – «Я не знаю, как…»
Тор повернулся к Аргону, но в эту минуту он был потрясен, увидев, что друид уже исчез.
«АРГОН!» – крикнул Тор, поворачиваясь во все стороны, чтобы его найти.
Он стоял и смотрел, ожидая, выглядывая не один час, пока первое солнце не коснулось неба, но не имеет значения, как долго он смотрел, ответом ему было только завывание ветра.
Гвендолин сидела на своем троне в восстановленном зале Совета. Ранний утренний свет первого солнца бил через витражные окна, окрашивая комнату в приглушенные тона. Она окинула взглядом большое количество людей, заполнивших покои. Гвен с трудом верила в то, что столько людей оказалось в зале – советники, доброжелатели, дворяне, лорды, слуги – и теперь, в такой особенный день, как сегодняшний, за стенами комнаты, внизу, и за стенами замка выстроились просители. В день после Летнего Солнцестояния, по традиции, правители выслушивали прошения, и Гвендолин, несмотря на сильную усталость, не собиралась разочаровывать своих людей.
Кроме того, Гвен была поражена тем, насколько блистательно теперь выглядела комната. Всего лишь шесть лун назад она сидела здесь, в этом зале, который представлял собой груду щебня, и холодный ветер врывался сюда через дыры в стенах. Теперь стоял прекрасный летний день, и через открытые арочные витражные окна налетал умеренный ветер. Это был самый прекрасный зал в обоих королевствах. Гвен удвоила размер этого прославленного зала, удвоила размер стола совета и построила для них удобные сиденья, чтобы они смогли достойно ждать.
Именно в этом зале Гвен теперь проводила большую часть своих дней. Ей хотелось выйти отсюда, отправиться в поле, быть беспечной, как во времена своего детства. Или проводить время с Тором, гуляя по дворам и садам. Но, увы, правление королевством требовало большого количества мелких решений и вопросов, выслушивания одного человека за другим. Уже не первый день, приходя сюда, Гвен рассчитывала на то, что рано покинет эти стены, но она не успевала замечать, как день клонился к вечеру и она уходила с наступлением темноты.
Гвен решила, что сегодня будет иначе. В конце концов, Летнее Солнцестояние наступало только раз в году, а сегодняшний день был Днем Отъезда – многие люди отправятся в разные уголки королевства. Люди верили, что отъезд на следующий день после Летнего Солнцестояния приносил удачу и относились к этому серьезно.
Поблизости находились Тор, Рис, Кендрик, Годфри, Эрек, Абертоль, Штеффен, Алистер, Селезе и десятки ближайших советников, включая всех тех, кто когда-то был членом совета ее отца. Гвен чувствовала усталость после празднеств прошлой ночи, и еще большую усталость из-за своей беременности. Целительницы говорили ей, что роды могут наступить в любой день, хотя она ощущала это и без их слов. Ее ребенок шевелился как сумасшедший, и с каждым днем Гвен становилось сложнее восстанавливать дыхание. Она сидела в этом зале ранним утром, чувствуя сонливость, борясь с тем, чтобы не закрыть глаза.
Гвен заставила себя сконцентрироваться. В конце концов, это большой день, один из самых важных и благоприятных дней в году, и зал совета, уже и без того полный, становился все более переполненным.
Гвен принимала иностранных делегатов и доброжелателей с самого рассвета, встречала посетителей изо всех уголков Кольца и Империи, которые прибыли на ее свадьбу. Угол комнаты уже был наполнен свадебными подарками для нее и подарками для ее ребенка. До ее свадьбы все еще оставалась половина луны, но подарки уже поступали: золотые подсвечники, драгоценные камни, древние ковры, всевозможные деликатесы… Их было больше, чем Гвен могла сосчитать или когда-либо использовать в своей жизни. Массы людей осыпали ее своей любовью и она быстро становилась народной Королевой. Возможно, причина крылась в том, что она страдала, и люди – все те, кто также по-своему страдал – были связаны с ней.
Народ любил ее, так же как и дворяне, а это было редкостью в королевстве. Даже ее отец не мог наслаждаться такой любовью. Дворяне МакГила уважали его, а народ боялся и ценил. Все считали его справедливым королем, но ни один из них его не любил. Отец Гвен держал народ и дворян на расстоянии, Гвендолин же держала двери открытыми и относилась к ним как к членам семьи.
Закончив развлекать всех своих иностранных делегатов, когда все ее внешние дела были завершены на сегодняшнее утро, пришло время обратиться к внутренним делам. Абертоль прокашлялся, постучал своим посохом по полу и вышел вперед, начав заседание. Присутствующие в зале притихли.
«Мы начинаем с отчета сборщика податей», – объявил Аргон.
Эрнан, старый сборщик податей ее отца, вышел вперед, поклонился и зачитал со свитка.
«Две тысячи бочек с вином», – объявил он хриплым голосом. – «Тысяча бочек с элем. Восемь тысяч цыплят, шесть тысяч кур. Одна тысяча коров…»
Он опустил свиток и поднял голову. Лицо его было угрюмым.
«Королевские празднества и свадьба королевы, организованные нами, представляют невиданную прежде щедрость в истории двух королевств. Миледи, Вы – самый щедрый правитель из всех, что когда-то сидели на этом троне. Но эти празднования также являются поводом и для тревоги. Мы уже потратили то, что осталось от королевской казны».
Комнату накрыла мрачная тишина, когда глаза всех присутствующих устремились на Гвендолин.
«Я знаю о расходах», – сказала она. – «И все же люди счастливы. После всех трудностей им нужен повод для радости. Ни один пенни не потрачен зря. Без сильной души и духа нет воли».
«ДА! ДА!» – закричала толпа в зале в ее защиту.
«Может и так, миледи», – ответил Эрнан, но в мои обязанности казначея входит сохранение наших запасов. Они должны быть пополнены. Я предлагаю повысить подати для людей».
Толпа начала свистеть, пока Абертоль несколько раз не стукнул своей тростью. Люди притихли.
Эрнан прокашлялся и продолжил:
«Восстановление королевского двора стоило нам немало, миледи. Люди получают от этого выгоду. Они также должны помочь нам заплатить за это».
Все присутствующие в зале повернулись и посмотрели на Гвен. Она тщательно задумалась над его словами, пока, наконец, не пришла к выводу.
«Я благодарна тебе за выполнение твоих обязанностей», – сказала Гвен Эрнану. – «Ты хорошо делаешь свою работу. Тем не менее, я не буду облагать свой народ большим налогом. Чтобы решить эту проблему, ты можешь взять средства из моего собственного состояния».
Глаза Эрнана широко распахнулись от удивления.
«Миледи?» – переспросил он.
«Все эти подарки, которые я получила, все эти драгоценности ты можешь взять для казны. Возьми все это. Я скорее предпочту взять все это у себя, чем у своих людей».