При подходе к каюте владельца яхты я услышала женские визги, которые перемежались отборным матом, произносимым опять же женскими голосами. Я узнала голос Ксении Ивановой, так как совсем недавно имела счастье (или несчастье) с ней беседовать. Никаких мужских голосов не слышалось. Но меня вызвали с рации Галтовского! Неужели ему так плохо? Он без сознания?
Я подбежала к открытой двери в каюту (то есть очередную анфиладу комнат), зашла – и остолбенела. Прижавшись к стене слева от двери, стоял помощник бармена и расширившимися от ужаса глазами смотрел на катающихся по полу женщин. Его от них отделяла тележка, на которой он привез в каюту Галтовского выпивку и закуску. Бутылка шампанского все еще стояла в ведре, закуска полностью была сброшена на пол. Роман Борисович собственной персоной стоял в другом дверном проеме, ведущем в еще одну комнату, и с явным удовольствием наблюдал за разворачивающейся у него перед глазами сценой. По полу в черной икре, сливочном масле и раздавленных сваренных вкрутую яйцах катались правозащитница Ксения Иванова и супермодель Ангелина. Обе были почти обнажены. То есть, вероятно, на каждой из них изначально было мало одежды, а ту, которая была, постаралась сорвать соперница. Женщины визжали, матерились, рвали друг другу волосы, царапались, кусались и в ближайшее время явно не намеревались прекратить драку. У обеих еще оставалось много сил.
Неужели он хочет, чтобы я их разнимала? Наверное, для этой цели следовало бы пригласить кого-то другого. Но не указывать же мне Галтовскому, кого и для чего приглашать?
Я встретилась глазами с хозяином яхты.
– Сходите пока за вашим медицинским чемоданчиком, – спокойно сказал Роман Борисович, не обращая внимания на визги на полу и только стряхивая с руки прилетевшую туда икру – как севшего комара. – Вы, вероятно, уже можете оценить, что потребуется.
– Мне трудно это сейчас определить, – невозмутимо ответила я, будто каждый день наблюдала драки дам в икре за олигарха. – Гипса на яхте нет, а шину мне будет удобнее накладывать у себя. И вообще, их, наверное, вначале нужно будет помыть. Вы хотите, чтобы я их мыла? Здесь? Или для этой цели стоит позвать финских гастарбайтеров?
Галтовский в задумчивости почесал щеку. Он вел себя так, словно вопрос о том, кому отмывать его любовницу от икры, не был для него ничем необычным.
– Я слышал, что человеческий укус может быть опаснее собачьего. Это правда? – спросил он, не отвечая мне.
– Да. Лично знаю человека, которому пришлось отрезать руку – к счастью, только до локтя. После укуса жены, от которой он собрался уходить.
Галтовский улыбнулся и посмотрел на меня с интересом.
– Она его так удержать хотела?
– Да, – кивнула я. – Он с чемоданом уже был, а она вначале на коленях стояла, потом в руку впилась зубами, как бультерьер.
– Кусок мяса-то откусила?
– Нет, просто прокусила знатно. У него воспаление началось. Наверное, еще инфекция какая-то попала. Он же сразу не продезинфицировал место укуса. И к врачам не обратился сразу же после того, как рука огнем начала гореть.
– И чем дело кончилось?
– Вернулся к жене. Она рядом с его постелью в больнице дежурила, когда он находился между жизнью и смертью. Да и не нужен он любовнице однорукий, а жене любой нужен.
– А уголовное дело завели?
– С какой стати? Никто ни на кого заявлений не подавал. Да и наши органы не любят семейные дрязги, предпочитают, чтобы супруги сами между собой разбирались. Они и разобрались.
– Вы меня можете познакомить с этими людьми? – спросил Галтовский, теперь совсем не обращая внимания на продолжающих драку Ангелину и Ксению. Помощник бармена тоже внимания не обращал и слушал нашу беседу. Девицы визжали и катались по полу. От закуски уже мало что осталось.
– Зачем? – не могла сдержать удивления я.
– Наверное, я не успел вам сказать, Варенька, что недавно приобрел телеканал. Конечно, я уже нанял людей для того, чтобы думали, как изменить сетку и чем привлечь народ. Но я и сам хочу участвовать в создании новых проектов – для собственного удовольствия и на радость гражданам. Сейчас я, например, продумываю новую передачу – «Угадай статью». «Угадай мелодию», по-моему, уже устарела, а про статью, по крайней мере, будет актуальнее.
– В смысле, на какую статью тянет преступление?
– Не совсем так, Варенька, не совсем.
Галтовский решил представлять народу какого-нибудь проворовавшегося чиновника или группу чиновников, или депутата, или бизнесмена. Потом юристы будут объяснять, на какую статью Уголовного кодекса тянут эти деяния. А гражданам предстоит угадывать, по какой статье чиновника на самом деле привлекут (или привлекли) и сколько дали. Начать Галтовский собирался с прошлых громких дел, как раз напомнить про вдруг прогремевшие, но быстро исчезнувшие из прессы рассказы о деяниях некоторых лиц. Например, в каком состоянии сейчас трубное дело – когда в Петербурге вместо новых труб проложили километры старых, почищенных, привезенных из других регионов? Где фигуранты? Сколько получили и по каким статьям? А сколько получит хозяйка тринадцатикомнатной квартиры, которая вдруг стала творческой личностью и, как творческая личность, наверное, не понимала, как воровались миллионы? А свидетель по тому же делу тоже не знал, как его дурили бабы?
Галтовский считал, что при правильном формате и подборе тем передача будет иметь высокий рейтинг.
– А «Модный приговор» не хотите назвать? – спросила я.
Галтовский покачал головой.
– Во-первых, такое название уже есть – и ассоциация будет другая. По-моему, «Угадай статью» будет лучше. Еще думаю про «Кто? Кому? Сколько?». Это вместо «Что? Где? Когда?». Тоже нужно формат продумать.
В это мгновение Ангелина на полу издала дикий вой. Ксения со злым выражением лица сидела верхом на мулатке, которая лежала на спине, и сжимала руки у нее на шее. Сейчас правозащитница мало походила на ту женщину, которую я видела совсем недавно. Возможно, она с таким выражением выступает на митингах. Хотя мне показалось, что с таким выражением не борются за спасение чего-либо, а убивают, что Ксения, похоже, и собиралась сделать. Она была растрепана, расцарапана и еще издавала какой-то звериный вой. А Ангелина уже хрипела.
Первым среагировал Галтовский. Он подскочил к Ксении и вырубил ее одним ударом в челюсть. Правозащитница разжала руки и рухнула на тело своей соперницы.
– Вначале займитесь Ангелиной, – сказал мне Галтовский, развернулся и ушел куда-то в глубь анфилады комнат.
* * *
Я привела в чувства любовницу босса, от обработки ссадин она отказалась и предложила мне убраться (вежливо) и забрать с собой «эту». Мысли мулатки были только о том, какая «эта» гадина. Ксения как раз пришла в чувство и осматривалась осоловевшим взглядом. Может, у нее после удара кулаком Галтовского откроются какие-то уникальные способности?
Я предложила Ксении проследовать со мной, подставила плечо и повела в свою каюту. Помощник бармена остался убирать остатки закуски.