Под вопли Маргариты я бросилась к кровати, пощупала пульс. Но моя помощь тут уже не требовалась.
То есть не требовалась Тоне – ее живот шевелился сам по себе.
– Быстро! – заорала я продолжающей повизгивать Маргарите. – Несем ее к тебе!
Но Маргарита была не в состоянии мне помогать. К счастью, на ее вопли отреагировали другие, да и финн, возможно, позвал подмогу. Прибежали начальник службы безопасности, вернулся финн с напарником, появился бармен Стас. Начальник службы безопасности вначале заявил, что он должен сперва тут все заснять, и только потом можно будет убрать тело.
– Там дети! – заорала уже я. – Детей надо спасать. Это вам не цирк с зоопарком!
Потом начался полный кошмар… Если бы мы находились в настоящей операционной, если бы мы находились в нормальном роддоме – они теперь оснащены хорошей техникой…
Но было то, что было. И Маргарита не могла мне помочь. Она совершенно расклеилась, и ей самой требовалась помощь, но мне было не до нее. Помогать мне вызвался бармен Стас.
– А ты?..
– Я знаю, что нужно делать, – твердо заявил он.
«В какой ситуации?» – хотелось уточнить мне, но было некогда.
И он на самом деле не в первый раз в жизни ассистировал на операции. Или он даже оперировал? Но мне было не до вопросов ему, я боролась за жизнь детей…
Через какое-то время к нам со Стасом присоединилась Маргарита. Она пришла в себя. Тело Тони унесли куда-то вниз ребята из службы безопасности, которые бросили полные ужаса взгляды на меня. Вероятно, выглядела я кошмарно… Стас вскоре ушел, я выгнала Маргариту, велев принести мне сока. Но на самом деле я хотела остаться одна с детьми. Я должна была прочитать над ними заговоры и не хотела, чтобы это видела и слышала Маргарита и вообще кто-либо. Этим заговорам на здоровье младенца меня научила баба Лида и, как будто предчувствуя, что мне это понадобится в обозримом будущем, подробно рассказала, как положить младенца, как встать самой…
Я сделала все, что должна была. Только нам требовалось побыстрее вернуться в порт, где есть детская больница. Так я чувствовала бы себя спокойнее. Хотя этих детей и не планировали везти в роддом. Ни в утробе матери, ни после. С другой стороны, на протяжении многих веков и даже тысячелетий женщины не знали ни про какие родильные дома. И в данном случае дети вроде бы получились здоровенькие. Со своей стороны я сделала все, что могла. И спать я сегодня буду рядом с ними. И, пожалуй, до конца плавания я буду рядом с ними.
Кстати, а почему мы стоим? До меня это только что дошло. Мы ведь так и не отошли от острова, у которого бросили якорь утром. Мы что, здесь будем ждать требований от захвативших Бардашевича типов?
А кто ударил по голове Тоню? За что? Зачем?
Или ударить хотели меня?!
В дверь тихонечко постучали. Вернулась Маргарита? Кстати, долго она ходит за соком. Я, правда, велела ей не торопиться, но прошло уже слишком много времени.
– Кто? – спросила я сквозь дверь.
– Я, Варя, – ответил Володя.
Я открыла дверь. Он был один.
– Зайти можно или тут все стерильно, и я со своими микробами могу навредить?
– Заходи. Тут большое помещение. Кстати, немцы считают, что чем с большим количеством микробов новорожденный сталкивается с первой минуты жизни, тем лучше иммунитет.
Володя удивленно приподнял брови.
– Нет, конечно, там соблюдается вся необходимая стерильность, но на родах могут присутствовать и муж, и мать, и подруга, и все вместе, и ребенок вообще может родиться на руки бабушке, как было в случае одной моей коллеги, которая уехала на постоянное место жительства в Германию. То есть я хочу сказать, что там младенца не изолируют от родственников. Смотрите все, кто хочет и сколько хочет.
– Я – не родственник и никакого отношения к этим детям не имею, – улыбнулся Володя.
Потом я поняла, что он как-то странно смотрит на меня. Ах да, я еще не переоделась.
– Я подожду. И как раз на деток взгляну. Два мальчика? Уже все знают, что у нас пополнение.
– Кстати, как там новоявленный папаша? Или он будет называться родителем номер два на западный манер?
– Не видел. И от другого папаши – или мамаши? Или родителя номер один? – сведений не поступало. Ждем-с.
Я пошла мыться к себе в каюту, где, как выяснилось, финские гастарбайтеры уже навели порядок – в смысле убрали все заляпанные кровью вещи с моей постели, перестелили ее и даже коврик перед кроватью поменяли.
Когда я вернулась в спа-салон, где оставался дежурить Володя, там меня уже ждал поднос с едой.
– Перекуси, все уже поели, – сказал возлюбленный, пододвигая поднос ко мне и снимая с него салфетку.
А я ведь потеряла счет времени… И поняла, что страшно голодна.
– Кстати, а как там твой подопечный? – Я вспомнила про «языка», которого Володя привез на яхту днем. Казалось, что это было очень давно. Неужели за один день произошло столько событий?
Володя хмыкнул.
– Ты с ним поговорил?
– Поговорил. Признаться, никак не ожидал встретить во время плавания банду колумбийского наркобарона. И где? В море! То есть они, конечно, были на острове, но приплыли-то по морю!
Я моргнула.
– Как они тут появились? – наконец спросила я, уплетая за обе щеки тушеное мясо с овощами. – Я понимаю, что по морю, но зачем их сюда принесло?! За Бардашевичем?
– Они были наняты для выполнения определенной работы – захвата заложника на острове, где я хотел поснимать обезьянок и птичек. Про нашу звезду ничего не знают, никогда не слышали ни про него, ни его пение.
– Поснимал? – усмехнулась я.
– Я другое поснимал. Для сопровождения статьи. Только вот думаю: о чем именно писать?
Я попросила Володю все-таки подробно рассказать, что он смог выпытать у взятого в плен Хосе, гражданина Колумбии.
Как рассказал «язык», все его родственники много лет работали на одного наркобарона – не самого крупного, не самого мелкого, но эта работа позволяла жить немалому количеству семей в не самой богатой стране Колумбии. Потом с бизнесом стало хуже, ненавистные американцы уничтожили часть плантаций коки, заразив их особым грибком. Споры этого грибка распылялись с воздуха в местах, где произрастала натуральная основа для производства зелья. А наркобарона схватили во время отдыха на каком-то из островов, и сейчас он сидит в американской тюрьме. Соответственно у подчиненных стало хуже с работой и доходами.
И тут в Колумбию пришли русские.
– Где только нет наших людей! – воскликнула я.
Как пояснил Володя, в Колумбии оказались не самые законопослушные наши граждане. И почему-то одна их группа решила производить там красители.