– Так что же ты можешь сказать обо всем этом? – спросил Даг. – Что случилось?
– Даг, не можешь же ты ожидать, что я стану обсуждать тонкие вопросы своего ремесла в присутствии какой-то крестьянки.
– Нет, я ожидаю, что ты будешь обсуждать их – и в полном объеме – в присутствии матери зарядившей нож девочки.
Дор поморщился, но тут же контратаковал, впервые обратившись прямо к Фаун:
– Да, и как же ты оказалась беременна?
Неужели ей нужно было исповедоваться во всем глупом эпизоде с идиотом Санни? Фаун вопросительно посмотрела на Дага; тот слегка покачал головой. Собравшись с мужеством, Фаун холодно ответила:
– Обычным образом, насколько я могу судить.
Дор раздраженно заворчал, но дальше не расспрашивал.
Вместо этого он обратился к Дагу:
– Она не поймет.
– Тогда ты не выдашь никаких секретов, верно? Начни сначала. Она знает, что такое Дар.
– Сомневаюсь, – кисло протянул Дор.
Даг рукой в лубке коснулся свадебного браслета.
– Дор, она сделала его. И другой тоже.
– Она не могла... – Некоторое время Дор молчал, нахмурив брови. – Ну хорошо, бывает иногда везение... И все-таки я думаю, она не поймет.
– А ты попробуй. Фаун может тебя удивить. – Даг еле заметно улыбнулся. – Вдруг ты окажешься лучшим учителем, чем думаешь.
– Хорошо, хорошо... Хорошо! – Дор недовольно посмотрел на Фаун. – Нож... то есть умирающее тело, которое... ах... Нужно начать с самого начала. Дар есть во всем, ты это понимаешь?
Фаун взволнованно закивала.
– Живые существа создают Дар и меняют его сущность. Накапливают его. Они всегда творят, но творят они себя. Когда человек поедает пищу, ее Дар не исчезает, он переходит человеку и меняется. Когда человек – или любое живое существо – умирает, Дар высвобождается. Та его часть, что связана с материальными частями, медленно распадается одновременно с разложением тела, но нематериальная часть, самая сложная внутренняя суть, улетучивается вся разом. Ты следишь за моей мыслью? – отрывисто спросил Дор.
Фаун кивнула.
Дор пренебрежительно посмотрел на нее, словно хотел сказать «Не думаю, что это так», но продолжал:
– Так и происходит упадок живых существ: они медленно наращивают Дар по краям и одновременно постоянно теряют его. Болезнь убивает потому, что высасывает Дар слишком быстро, чтобы рост на краях это восполнил. Злой пожирает Дар, вырывая его из живых существ так же, как волк разрывает на части свою добычу.
Услышав такое сравнение, Дат не поморщился, хотя и напрягся. Он даже еле заметно согласно кивнул, решила Фаун. Она поежилась и сосредоточилась на том, что говорил Дор, поскольку не ожидала от него снисходительности, если его начнут прерывать вопросами, – по крайней мере, если вопросы начнет задавать она.
– Разделяющие ножи... – Дор коснулся ее клинка. – Внутренняя поверхность бедренной кости от природы в родстве с кровью, и эта близость может быть усилена, когда мастер придает ножу форму. Именно это я и делаю в добавление к... к внушению ножу предназначенной ему судьбы. Я действую в согласии с дарителем смерти, и кровь его или ее сердца участвует в создании ножа, потому что живая кровь несет его или ее Дар.
– Ох! – выдохнула Фаун изумленно, но тут же поспешно закрыла рот.
– Что еще? – недовольно спросил Дор.
Фаун оглянулась на Дага; тот только поднял брови.
– Следует ли мне рассказать?..
– Несомненно.
Фаун искоса взглянула на нахмурившегося и грозного – несмотря на отсутствие рубашки – мастера.
– Может быть, лучше, если ты все объяснишь, Даг.
Даг насмешливо улыбнулся брату.
– Фаун заново изобрела эту технику, чтобы заставить свой Дар проникнуть в мой свадебный браслет. Это оказалось для меня полной неожиданностью. Более того, когда я понял, что она делает, я чуть не свалился со скамьи. Так что, сказал бы я, она понимает тебя всей душой.
– Вы использовали прием создания ножа для изготовления свадебной тесьмы? – растерянно переспросил Дор.
Даг поднял левое плечо.
– Это сработало. Единственный намек, который она получила от меня, – это упоминание за несколько дней до того и по совсем другому поводу, что кровь содержит Дар человека некоторое время после того, как покинет тело.
– Везение, – пробормотал Дор, хотя уже не так уверенно, и снова пристально взглянул на свадебный браслет.
– Ага, такова жизнь с Фаун – одно везение за другим, и так без конца. Ты объяснял процесс изготовления ножа. Продолжай.
Даг, поняла Фаун, уже по крайней мере один раз наблюдал изготовление ножа в положении восприемника, хоть мастер в Лутлии был не Дором. Кроме того, что-то он узнал и от брата, пусть и урывками.
Дор сделал глубокий вдох и стал рассказывать дальше:
– Таким образом, к моменту окончания изготовления мы имеем некоторое количество Дара дарителя в ноже, и этот Дар... можно сказать, что он испытывает голод по остальному. Он жаждет воссоединиться со своим источником. И наоборот. И теперь дело доходит до заряжения как такового. – Лицо Дора было сурово, и это не имело к ней лично никакого отношения, подумала Фаун.
– Когда нож... – Дор заколебался, потом выбрал простое и жесткое слово, – вонзается в сердце заряжающего, убивая его, исходный Дар умирающего начинает распадаться, и именно в этот момент он входит в нож... и удерживается там.
– Почему он просто не распадается весь? – не удержалась от вопроса Фаун и тут же мысленно выругала себя за то, что перебила Дора.
– Это еще один аспект работы мастера. Если твое везение позволит тебе и это скопировать, желаю удачи. Я ведь не просто резчик по кости. – Улыбка Дора была холодной. – Когда кому-нибудь – например, Дагу – удается вонзить заряженный нож в Злого, Злой, который питается Даром и не может остановиться, пожирает распадающийся Дар, освобожденный сломавшимся ножом. Можно сказать, что Дар смертного отравляет Дар Злого или оказывается чем-то вроде удара молнии в дерево или... существует много способов описать это, и все они слегка неверны. Однако Дар Злого включается в распад смертного Дара, и поскольку Злой состоит из одного Дара, все материальные элементы, которые он удерживает, делаются ему неподвластны.
Фаун коснулась отметин на шее.
– Это я видела.
Дор нахмурил брови.
– Насколько близко к нему ты была?
Фаун вытянула руку и прищурилась.
– Примерно на половину длины руки, наверное. – А руки у нее не были особенно длинными...
– Дор, – сказал Даг мягко, – если ты еще не понял, повторяю: Фаун вонзила мой заряженный нож в Злого в окрестностях Глассфорджа, и я могу утверждать на основании богатого личного опыта, что она была намного, намного ближе к твари, чем рискнул бы любой разумный человек.