Даг прищурился, потом благодарно кивнул.
— Ты права, Искорка.
Фаун внимательнее пригляделась к двум кучкам зерен. Та, что была слева, показалась ей более блеклой, чем яркие желтые зернышки справа. Она показала на левую кучку и спросила:
— Их можно есть, как приготовленную пищу?
Даг растерянно посмотрел на жену.
— Не знаю. Они ведь что-то потеряли.
— Ими можно отравиться?
— Понятия не имею. — Даг долго смотрел на маленькие кучки. — Я бы скормил эту пригоршню Копперхеду, только он на острове… да и лошади… А собаки у нас нет. — Даг, прищурившись, глянул на козу Дейзи.
— Мы пьем ее молоко, — поспешно сказала Фаун и добавила, когда Даг повернулся к куриному загону, — и едим яйца.
Даг нахмурился, потом в его глазах на мгновение появилось отсутствующее выражение. Царапание когтей по палубе заставило Фаун посмотреть вниз: рядом с Дагом появился маленький енот и принялся теребить того за штанину. Даг наклонился и поднял зверька. Маленькие лапки вцепились в его рукав, блестящие черные глазки на мохнатой мордочке уставились на человека.
— Даг, не смей! — ахнула Фаун.
— Ни конь, ни коза, ни куры, ни ты — никто не годится, — терпеливо проговорил Даг. — Кто же остается из тех, кто стал бы есть зерно? Ну, пожалуй, Хог, — нет, тоже не годится. Да я и не думаю, что этот малыш отравится.
— Все равно это неправильно. Я хочу сказать — ты по крайней мере должен был бы спросить разрешения Готорна, а как все это ему объяснить, я не представлю.
— Я и себе-то ничего не могу объяснить, — вздохнул Даг. — Ладно. — Он сгреб семена в ладонь и поднес к губам.
— Нет! — Фаун зажала себе рот рукой, чтобы заглушить крик.
Даг, подняв брови, посмотрел на нее.
— Не можешь же ты сказать, что я не имею на это права.
Фаун даже подпрыгнула в отчаянии и наконец бросила:
— Что ж, попробуй на еноте.
Даг насмешливо поклонился ей и протянул зерна зверьку. Тот не особенно заинтересовался: избалован, подумала Фаун, вкусными кусочками, которыми все на борту угощали забавного малыша; однако под настойчивым взглядом Дага — и не без использования Дара, как заподозрила Фаун, — все же начал жевать зерна, шевеля усами. Когда Даг опустил енота на палубу, тот убежал как ни в чем не бывало — по крайней мере не упал тут же мертвым. Даг кинул оставшиеся зерна за борт, вытер руку о рубашку и стряхнул с себя несколько волосков енота. Его взгляд упал на загон для кур.
— Еда… — рассеянно пробормотал он. — Интересно, что получится, если я попытаюсь вырвать Дар у курицы? В следующий раз, когда соберешься приготовить курицу на обед, Искорка, дай мне знать.
Фаун мысленно исключила курятину из меню на обозримое время.
— Ну, не знаю, Даг… Идея лишения Дара зерен овса меня ничуть не волнует, но если ты можешь вырвать Дар у курицы, значит, ты можешь… — Она оборвала себя.
Даг смотрел на нее, прекрасно все поняв.
— Вырвать Дар у человека? Совсем как Злой? Не знаю. Человек больше курицы. Я начинаю думать, что повредить Дар человека я мог бы. Да, эта мысль очень меня тревожит, можешь не сомневаться.
Фаун потерла губы ладонью.
— Ты можешь нанести вред и телу, и Дару человека своим боевым ножом, и тебе случалось это делать. Разве тут такая уж большая разница?
— Еще не знаю, — вздохнул Даг. — Искорка, я на самом деле многого не знаю. — Даг привлек к себе Фаун и уткнулся лицом в ее волосы. — Я давно уже гадаю, не наткнулся ли случайно на секрет мастерства лучших целителей. А теперь ты заставляешь меня гадать, не наткнулся ли я вместо этого на секрет мастеров, изготовляющих разделяющие ножи. Они еще старательнее хранят свою работу в тайне, и наверное, не зря. Потому что…
— Почему? — поторопила его Фаун, когда Даг умолк.
— Потому что не может же быть, чтобы я один обладал такими способностями… если только я и в самом деле не осквернен Злым. Хотелось бы мне, чтобы можно было кого-то…
— Кого-то спросить?
Даг покачал головой.
— Кого-то спросить без опасений.
— Ах… — Фаун сразу поняла, о чем он.
— Хохария подошла бы, но она в лагере Хикори. Она видела, как я… кажется, я тебе об этом не рассказывал…
Фаун закатила глаза.
— Еще о каком-то красном облаке, да?
— Прости. Тогда я сам ничего не понимал, вот и не рассказывал. Когда ее подмастерье Отан пытался подкрепить мой Дар, чтобы помочь срастись сломанной руке, у него ничего не получилось. Кончилось дело тем, что я… вырвал у него то, что он пытался мне дать. Хохария была рядом и все видела.
— И что?
— И ее единственная реакция была немедленно рекрутировать меня в целители… пока я не обратил ее внимание на маленькую проблему: тонкая ручная работа не для меня. — Даг взмахнул своей культей. — Потом она предложила мне в напарники брата Отана — он заменил бы мне руки. Предложи она мне в напарники тебя, я мог и согласиться, и мы были бы сейчас там, а не тут. Только она и слышать не захотела.
Фаун не могла решить, хорошо это было бы или плохо, поэтому только склонила голову, показывая, что слышит. Однако она сразу же обратила внимание на важный момент:
— Это ведь было задолго до того, как ты вырвал Дар Злого в Рейнтри?
— Да. И что?
— Значит, твои новые способности, — Фаун откинула голову и коснулась его культи, — не могут быть чем-то, чем ты заразился от Злого, потому что они появились раньше. Не думаю, что ты превращаешься в Злого. — «Тогда ты был бы пугающим, а не просто вызывающим тревогу». — Если именно это тебя смущает.
По быстро меняющемуся выражению его лица — сначала растерянности, потом облегчению, — Фаун поняла, что коснулась его самого тайного страха. Как только его удалось извлечь наружу, он обнадеживающе съежился.
— Да, такая мысль у меня мелькала, — признался Даг. Он склонил голову, криво усмехнулся и крепче прижал к себе Фаун. — Если бы я превратился в Злого, ты продолжала бы меня любить?
— Если бы ты в самом деле превратился в Злого, ты бы просто меня съел, и такой вопрос не поднимался бы, — довольно язвительно ответила Фаун.
— Вот так бы мы все и выяснили, — пробормотал Даг.
— По крайней мере выяснил бы ты. — Подумав, Фаун добавила: — А может, и нет. Ты был бы слишком погружен в собственные страдания, чтобы заметить мои.
— Ах… Да, ты попала не в бровь, а в глаз. — Пальцы Дага коснулись шрамов на шее Фаун, словно говоря «Я должен был об этом подумать». Глаза Дага потемнели от воспоминания. — Судя по тому, что я успел увидеть внутри Злого, ты права. У тебя есть привычка иногда быть уж очень проницательной, Искорка, — даже страшно становится.