– Этот человек, – сказала Тиа, – уже много лет состоит в банде Ньютон. У Экселя есть тому несколько свидетельств. Но до сих пор не существовало ни одного подтверждения, что Нокс вообще обладает какими-либо способностями. Это означает, что Ньютон или Регалия каким-то образом убедили его скрывать свои способности в течение многих лет. Меня это беспокоит, Дэвид. Если она может прятать эпиков у всех на виду и не давать им проявлять себя, вся наша разведка в городе, несмотря на потраченное время, может оказаться бесполезной.
Нахмурившись, я подошел к изображению и пригляделся ближе.
– Что, если он не скрывал своих способностей? – спросил я. – Что, если он лишь недавно их получил?
Тиа посмотрела на меня.
– Ты всерьез считаешь, что Регалия может превращать людей в эпиков?
– Точно не знаю, но она явно хочет, чтобы мы поверили, будто она может создавать эпиков или, по крайней мере, усиливать их способности. Возможно, у нее есть доступ к некоему дарителю или еще какой-то неизвестной нам разновидности эпиков и она притворяется, будто может наделять способностями других. Или… может, она действительно просто умеет создавать новых эпиков. Как бы нам ни хотелось обратного, но, когда дело касается эпиков, ожидать можно чего угодно.
– Возможно, – согласилась Тиа, садясь за стол и доставая очередной пакет с колой.
– Тебе не нравится брать на себя ответственность, – понял я. – Руководить операцией без Профа.
– Я вполне могу руководить, – ответила она.
– В качестве ответа годится так же, как кетчуп в качестве геля для волос. – (Она удивленно подняла брови.) – Видишь ли, технически такое возможно, но…
– Я поняла, – сказала Тиа.
– Ты… поняла?
– Да. И ты прав. Джон – главный, Дэвид. Я лишь складываю вместе кусочки головоломки. Но только он видит то, чего не видят другие. И вовсе не из-за его… способностей. Просто потому, что он – это он. Боюсь, без него я могу упустить нечто важное.
– Он говорит, что вернется и поможет.
– Надеюсь, – сказала Тиа. – Потому что, если честно, он порой может впадать в хандру, как и любой другой человек.
– Он и раньше был таким?
Она посмотрела на меня.
– Он рассказывал мне про НАСА, – объяснил я. – И я видел фотографию вас двоих. Впечатлен.
Тиа фыркнула:
– Он тебе не рассказывал, почему мне пришлось его пригласить?
– Как я понял – потому, что вы… встречались.
– Тогда мы только начали встречаться, – сказала Тиа. – Другой преподаватель из его школы выиграл конкурс, который мы проводили, – для тех, кто хотел несколько недель побыть астронавтом. Тренировки, тесты и все такое прочее. Мы время от времени устраивали такие конкурсы для рекламы.
– И Проф не выиграл? – спросил я.
– Он не участвовал, – ответила Тиа. – Он терпеть не мог конкурсы и соревнования, даже никогда не опустил бы четвертак в игровой автомат. Но все равно чувствовал себя крайне несчастным. – Она уставилась на пакет с колой, но не стала его открывать. – Порой мы забываем, что ничто человеческое ему не чуждо, Дэвид. Он всего лишь человек, несмотря ни на что. Человек, которому свойственны обычные чувства, порой даже неразумные. Все мы таковы. Мы хотим того, чего не можем получить, даже когда не имеем права этого требовать.
– Все будет хорошо, Тиа.
Она посмотрела на меня, – похоже, мой тон ее удивил.
– Понимаешь… он не просто человек, Тиа, – сказал я. – Он герой.
– Ты говоришь, словно один из них.
Один из них?
И тут до меня дошло – она имела в виду верующих. Треск, а ведь правда. «Где есть злодеи, будут и герои. Нужно только подождать, и они обязательно придут». Слова моего отца в тот день, когда он погиб.
Всего лишь несколько месяцев назад я считал оптимизм людей вроде Абрахама и Миззи глупостью. Что изменилось?
Проф. Я не мог поверить в мифических эпиков, которые когда-нибудь могут прийти – или не прийти, – чтобы спасти мир. Но в него… в него я поверить мог.
Я встретился взглядом с Тиа.
– Ладно, – сказала она. – Заканчивай разгружать припасы, а потом бери свое снаряжение. Я хочу, чтобы ты установил камеру для наблюдения за Разрушителем, которая давала бы нам постоянную картинку. Мы точно не знаем, идет ли процесс накопления им энергии с той же скоростью, как и раньше. Не удивлюсь, если это не так.
Кивнув, я вышел, закрыв за собой дверь. Проходя мимо склада, я обнаружил, что к переноске ящиков подключили Миззи. Поставив один из них, она озорно улыбнулась мне, прежде чем отправиться за следующим.
Я тоже не удержался от улыбки. Именно Миззи можно было считать образцом личности, способной заразить других. Мир становился лучше уже оттого, что в нем были такие, как Миссури Уильямс.
– Почему каждый раз, когда я в последнее время тебя встречаю, – послышался за моей спиной тихий голос, – ты таращишься на всяких девиц?
Оглянувшись, я увидел стоящую у дверей склада Меган.
Меган.
На базе мстителей.
Несмотря на все мое мужество, у меня вырвался невольный стон. В панике бросив взгляд вслед Миззи, я шагнул внутрь склада и схватил Меган за руку.
– Что ты тут делаешь?
– Нам нужно поговорить, – ответила она. – А ты меня игнорируешь.
– Вовсе нет. Просто я очень занят.
– Занят тем, что пялишься на женские задницы?
– Я… погоди. – До меня вдруг дошло, и я улыбнулся. – Да ты никак ревнуешь?
– Не строй из себя болвана.
– Нет, – сказал я, продолжая улыбаться во весь рот. – Все-таки ты ревнуешь.
Похоже, мое поведение ее несколько смутило.
– Вряд ли это повод для улыбки.
– Значит, тебе не все равно, – сказал я.
– Да брось.
Пора было сказать что-нибудь… романтичное. Наконец мой разум, весь день работавший с отставанием на несколько шагов, пришел мне на помощь.
– Не беспокойся, – сказал я. – Я бы конечно же предпочел таращиться на тебя.
Меган вздохнула и выглянула в коридор.
– И все-таки ты болван, – бросила она. – Она сюда еще вернется?
Кто бы мог подумать! Враг, высший эпик – на базе мстителей!
– Как я понимаю, ты пришла не затем, чтобы сдаться? – тихо спросил я.
– Сдаться? Треск, нет. Мне просто нужно было с кем-то поговорить. А ты для этого подходишь лучше всего.
– Лучше всего? – переспросил я.
Меган посмотрела на меня и покраснела. Румянец ей шел – во всяком случае, был не хуже, чем суп, грязь или ушная сера. Меган, пребывавшая не в духе, затмевала собой все, что я когда-либо знал.