Видимо, способности Разрушителя позволяли ему оставлять нетронутыми те предметы, которые он считал нужными. Схватив меч, я на ощупь двинулся через темную комнату к двери. За ней оказалась узкая деревянная лестница с перилами. В слабом свете я сумел различить, что нахожусь в чем-то наподобие небольшой кладовой. Моя одежда почти полностью испарилась. Остался лишь кулон Абрахама, все так же висевший у меня на шее. Цепочка с одной стороны расплавилась, и я снял ее, опасаясь, что она может порваться.
Найдя отрез ткани – похоже, когда-то это были занавески, – я обернул ее вокруг пояса, а затем, держа в одной руке меч и в другой кулон, начал медленно подниматься по лестнице. С каждым шагом становилась все светлее, и я начал различать на стенах странные украшения.
Плакаты?
Да, плакаты. Старые, времен до Напасти. Яркие живые цвета, женщины в гофрированных юбках и свитерах с открытыми плечами, неоновые буквы на черном фоне. Плакаты давно выцвели, но видно было, что в свое время кто-то весьма педантично развесил их здесь. Я остановился возле одного, изображавшего пару рук, держащих светящийся плод. Внизу было написано название какой-то музыкальной группы.
Где я?
Наверху лестницы горел свет. Я продолжал подниматься, пока не оказался на площадке возле двери, рядом с которой стоял стул. Дверь была приоткрыта, и я толкнул ее. За ней оказалась маленькая чистая спальня, украшенная, как и лестница, плакатами с красочными картинами городской жизни.
В комнате стояли казавшиеся здесь совершенно неуместными две больничные койки со стальными рамами и стерильно-белыми простынями. На одной лежал мужчина лет тридцати-сорока, от которого тянулись разнообразные трубки и провода. Другую койку занимала маленькая высохшая старушка, рядом с которой стояла наполненная водой ванна.
Над ней склонилась еще одна женщина в докторском халате. Едва я вошел, она удивленно посмотрела на меня и вышла через ту же дверь. В комнате не раздавалось ни звука, кроме размеренного писка мониторов. Чуть помедлив, я шагнул вперед, испытывая странное чувство нереальности происходящего. Старуха – судя по всему, Регалия – не спала, уставившись на стену с тремя огромными телевизионными экранами.
На центральном экране стояли Проф, Вэл и Эксель в каком-то столь ярко освещенном помещении, что я едва мог их различить.
– Все-таки ты меня нашел, – послышался голос Регалии.
Из ванны рядом с койкой появилась знакомая фигура. Я снова взглянул на лежащую женщину, которая выглядела намного старше своего изображения и намного болезненнее. Настоящая Регалия дышала с помощью аппарата для искусственного дыхания и ничего не говорила.
– Как ты сюда попал? – спросила проекция.
– Разрушитель, – спокойно ответил я. – Каждый раз, когда я от него прятался, он с легкостью меня находил. Я понял, что он телепортируется к тебе, чтобы получить указания, куда ему следует отправиться. Он не может видеть весь город, зато это можешь ты. – Я посмотрел на экраны. – По крайней мере, все те места, где есть вода.
Экраны явно были нужны ей, чтобы наблюдать за происходящим в других местах. Но зачем? И что с Профом, Вэл и Экселем? Я снова посмотрел на Регалию.
Проекция взглянула на старческую фигуру на койке.
– Как жаль, что мы все равно стареем, – сказала она. – Какой смысл в божественной власти, когда тебя подводит собственное тело?
Она разочарованно покачала головой. Я медленно двинулся через комнату, пытаясь сообразить, что делать дальше. Разве теперь Регалия не в полной моей власти? Хотя, пока у нее была ванна с водой, полностью беззащитной я ее считать не мог.
Я остановился возле второй койки, где лежал незнакомый мне мужчина. На его плечи было накинуто одеяльце вроде детского, с изображением причудливых деревьев и светящихся плодов.
– Светозар? – спросил я у Регалии.
– Не имею ни малейшего понятия, почему Напасть решила наделить властью человека в коме, – сказала Регалия. – Кто знает, что на уме у ангела-разрушителя?
– Значит, он давно уже так лежит?
– С детства, – ответила Регалия. – Благодаря своим способностям он иногда осознает, что происходит вокруг. Все остальное время он спит и ему снятся сны. Лет тридцать назад он навеки остался в детстве…
– И этот город – его сновидение, – понял я. – Город ярких цветов, причудливых картин, вечного тепла и садов внутри зданий. Чудесный мир детских фантазий.
Я быстро размышлял, пытаясь сложить воедино все кусочки головоломки. Зачем? Что все это значило? И как мне остановить Регалию?
Впрочем – а нужно ли? Я взглянул на хрупкую старушечью фигуру, выглядевшую едва живой.
– Ты умираешь? – спросил я.
– Рак, – кивнула проекция Регалии. – Мне осталось всего несколько недель. Если повезет.
– Тогда почему тебя так волнует Проф? – в замешательстве спросил я. – Если ты знаешь, что все равно умрешь, зачем прилагать столько усилий, чтобы его убить?
Регалия не ответила. Пока настоящее ее тело хрипло дышало на койке, проекция скрестила на груди руки и уставилась на центральный экран. Проф шагнул вперед, окутанный ярким сиянием. В руке он тоже держал меч – один из тех, что он делал сам, используя возможности тензора, – словно всем своим видом насмехаясь над Разрушителем. Проф шагал в ярком свете, выставив перед собой руку, будто противостоял какому-то мощному потоку. Что же мне делать? Похоже, мое присутствие Регалию нисколько не волновало… Треск! Вероятно, ее вообще не волновало, убью я ее или нет. Она и так уже была почти мертва.
Сумею ли я силой заставить ее не трогать Профа? От этой мысли меня затошнило. Взглянув на ее хрупкое тело, я понял, что вряд ли смогу даже дотронуться до нее без необратимых последствий.
Экран внезапно потемнел – настоящая Регалия нажала кнопку на подлокотнике кровати, включив какой-то фильтр, и я смог увидеть то, чего не мог увидеть Проф из-за яркого света.
Свет исходил вовсе не от человека, как я предполагал, а от коробочки с тянувшимися от нее проводами.
Что это значит? Я ошеломленно уставился на экран.
– Ты не знал, – спросила проекция Регалии, – что Джонатан вовсе не столь уникален, как он сам считает? Да, он может делиться своими способностями. Но при определенных обстоятельствах это может любой эпик. Все, что требуется, – частица его ДНК и кое-какая аппаратура.
«У него что-то вырезали», – говорил Светозар.
Разрушитель с забинтованной грудью…
Частица ДНК и кое-какая аппаратура…
Меня охватил ужас.
– Ты создала устройство, которое воспроизводит способности Разрушителя? Вроде спирила, но способное взрывать города? Ты использовала эпика… чтобы создать бомбу?
– Я экспериментировала, – ответила проекция Регалии, скрестив на груди руки. – Ангел Апокалипсиса порой… ведет себя неразумно, и мне требовались свои методы передачи способностей.