Она ответила совершенно идиотской чудесной улыбкой. Да! О да!
– Подсадить тебя? – предложил Айвен.
– Заткнись, Айвен! – бросил Майлз через плечо. Он огляделся в поисках ближайшей скамьи. – Не возражаешь? – шепнул он.
– По-моему, такова традиция…
Расплывшись в улыбке от уха до уха, Майлз вскочил на скамью, обнял Катриону и властно поцеловал, будто ставя печать собственника. Она тоже крепко обняла его, чуть дрожа.
– Мое – мне. Да! – горячо прошептала она ему на ухо.
Майлз спрыгнул на пол, но руки ее не выпустил.
Никки, почти одного роста с ним, оценивающе оглядел Майлза.
– Ты ведь сделаешь маму счастливой, да?
– Я очень постараюсь, Никки. – Майлз серьезно кивнул мальчику. Никки с не меньшей серьезностью кивнул в ответ.
Подоспели Оливия, Татя и сестра Рене. Они проталкивались сквозь устремившуюся к выходу толпу, чтобы повиснуть на шее Рене и Доно. Следом за ними поспешал запыхавшийся человек в красно-коричневом с зеленым графском мундире. Резко остановившись, он растерянно огляделся и простонал:
– Опоздал!
– Кто это? – шепотом спросила Катриона.
– Граф Формюир. Похоже, он прошляпил заседание.
Граф Формюир направился к своей скамье в дальнем конце зала. Граф Доно проводил его взглядом, едва заметно ухмыльнувшись.
Айвен, подойдя к нему, тихонько спросил:
– Ладно, я хочу знать. Как тебе удалось облапошить Формюира?
– Мне? Я тут вообще ни при чем. Впрочем, раз уж ты так хочешь знать, то, по-моему, он провел все утро, восстанавливая мир с женой.
– Все утро? В его-то возрасте?
– Ну, с небольшой помощью некоего славного бетанского афродизиака. Если не ошибаюсь, он действует на мужчину часами. И никаких неприятных побочных эффектов. Теперь, когда ты становишься старше, Айвен, тебе, возможно, захочется это проверить.
– У тебя еще есть?
– Не-а. Поговори с Хельгой Формюир.
Майлз повернулся к Хью с Бэзилом. Улыбка его стала слегка напряженной. Катриона крепче вцепилась в его руку, и он ободряюще сжал ей ладошку.
– Доброе утро, господа. Рад, что вы смогли присутствовать на этом историческом заседании Совета. Не соблаговолите ли отобедать с нами в особняке Форкосиганов? Уверен, нам есть что обсудить в более приватной обстановке.
Бэзил, похоже, был на полпути к помешательству. Все же он сумел кивнуть, пробормотав:
– Благодарю вас.
Хью покосился на переплетенные пальцы Майлза и Катрионы и скривился в улыбке.
– Возможно, это неплохая идея, лорд Форкосиган. Учитывая, что мы… хм… породнимся. По-моему, на помолвке было достаточно свидетелей, чтобы считать ее скрепленной…
Майлз еще крепче сжал руку Катрионы.
– Полагаю, что так…
Подошел лорд-хранитель Круга Ораторов.
– Майлз, Грегор хочет побеседовать с тобой и с этой леди до вашего ухода. – Он с улыбкой кивнул Катрионе. – Он что-то говорил о поручении в рамках твоих аудиторских обязанностей…
– А!
Не выпуская руки Катрионы, Майлз повел ее сквозь поредевшую толпу к возвышению, где Грегор разговаривал с воспользовавшимися моментом просителями. Он жестом отослал собеседников и повернулся к Майлзу с Катрионой.
– Госпожа Форсуассон, – кивнул он, – считаете ли вы, что вам еще понадобится помощь, чтобы разобраться с вашими… э… семейными проблемами?
– Нет, сир, – благодарно улыбнулась она. – Думаю, что теперь, когда этот несчастный политический аспект исчез, мы с Майлзом справимся сами.
– У меня было такое впечатление. Поздравляю вас обоих. – Голос его звучал ровно, но в глазах плясали черти. – А! – Он взял у подошедшего секретаря две исписанные каллиграфическим почерком страницы, все в штампах и печатях. – Вот, Майлз… Как я вижу, Формюир все ж таки наконец добрался сюда. Вручи-ка ему вот это.
Майлз мельком проглядел бумаги и ухмыльнулся.
– Как договаривались. С удовольствием, сир.
Грегор одарил их обоих редкой у него улыбкой и сбежал от придворных, скрывшись в своем кабинете.
Майлз переложил страницы и не спеша направился к столу Формюира.
– Это вам, граф. Мой августейший повелитель рассмотрел ваше прошение о подтверждении вашей опеки над всеми вашими прелестными дочерьми. Подтверждение вам даровано.
– Ха! – торжествующе воскликнул Формюир, едва ли не вырывая бумаги из рук Майлза. – Что я говорил? Даже императорским стряпчим пришлось признать узы крови, а? Отлично! Отлично!
– Радуйтесь, – улыбнулся Майлз и быстро поволок Катриону прочь.
– Но, Майлз, – шепотом спросила она, – разве это не означает, что Формюир победил? И примется дальше развивать свой конвейер по производству детей?
– При определенных условиях. Давай скорее… Нам действительно лучше оказаться за пределами зала, когда он доберется до второй страницы…
Майлз жестом предложил своим гостям пройти в центральный холл и быстро вызвал по наручному комму Пима, велев ему подогнать лимузин. Вице-король с вице-королевой откланялись и обещали приехать чуть позже, после того, как переговорят с Грегором.
Все изумленно замерли, когда из зала внезапно раздался страдальческий вопль:
– Приданое! Приданое! Сто восемнадцать приданых …
– Роик, – зловеще проговорил Марк, – почему эти нарушители до сих пор живы?
– Не можем же мы просто так отстреливать всех случайных визитеров, м’лорд, – попытался оправдаться Роик.
– С чего бы?
– Потому что сейчас не Период Изоляции! К тому же, м’лорд, – кивком указал Роик на изгвазданных с ног до головы эскобарцев, – у них вроде как есть положенный ордер.
Маленький эскобарец, сообщивший, что он – судебный пристав Густиоз, достал в качестве подтверждения пачку липких бумаг и многозначительно потряс ими, разбрызгав несколько белых капель. Марк отступил на шаг и аккуратно стряхнул липкую точку со своего отличного черного костюма. Со стороны казалось, что всех троих головой макнули в жирный йогурт. Внимательно рассматривая Роика, Марк припомнил легендарного Ахиллеса, с той лишь разницей, что оруженосца макнули в маслице с обеими пятками.
– Посмотрим… – Если они обидели Карин… Повернувшись, Марк постучал в дверь лаборатории. – Карин? Марсия? У вас там все в порядке?
– Марк? Это ты? – раздался из-за дверей голос Марсии. – Наконец-то!
Марк оглядел трещины в дереве и, прищурившись, хмуро посмотрел на эскобарцев. Густиоз отшатнулся, Муно резко выдохнул и напрягся. Из лаборатории послышался скрежет, будто какие-то тяжелые предметы отодвигают от входа. Буквально через мгновение щелкнул замок, повернулась ручка, и дверь распахнулась. В коридор просунулась голова Марсии.