Марк схватил ее за руку. Уж этого-то он никак не допустит!
– Ты хочешь быть хорошей. Ладно, я могу это понять. Но ты должна быть очень осторожна в том, кому позволяешь определять, что хорошо, а что плохо для тебя. Уж этому-то меня мои создатели-террористы хорошо научили.
При одном только упоминании о кошмарном прошлом Карин вцепилась ему в руку и страдальчески улыбнулась. Поколебавшись, она продолжила:
– Меня сводят с ума взаимоисключающие правила. Я не могу быть одновременно хорошей и там, и тут. Я уяснила, как быть хорошей девочкой на Колонии Бета, и в определенном смысле это так же трудно, как быть хорошей здесь. Даже намного страшнее иногда. Но… там я себя чувствовала так, будто становлюсь значительней внутри, если ты понимаешь, о чем я.
– Пожалуй. – Марк надеялся, что не был причиной этих страхов, но опасался, что так оно и есть. Ладно, он знает, что так и есть. В прошлом году бывали тяжелые времена. И все же она оставалась с ним. – Но ты должна выбирать то, что хорошо для Карин, а не для Барраяра… – Он глубоко вздохнул и честно продолжил: – Даже не для Беты.
И даже не для меня?
– С тех пор, как я вернулась, у меня такое впечатление, будто я даже себя найти не могу, чтобы спросить.
Для нее это всего лишь метафора, напомнил себе Марк. Хотя, возможно, он тоже метафора, учитывая сидящую у него в голове Черную Команду. Метафора, распространяющаяся подобно метастазам. С метафорами такое случается – под определенным давлением.
– Я хочу назад, на Колонию Бета, – тихо, но страстно прошептала Карин, глядя куда-то в пространство. – И хочу оставаться там, пока действительно не повзрослею и не стану собой, чтобы оставаться собой где бы то ни было. Как графиня Форкосиган.
Марк недоуменно вскинул брови. Ничего себе образец для подражания для ласковой Карин. Но одно о матери можно сказать точно – она никогда ни в чем ни у кого не идет на поводу. Хотя было бы желательным приобрести эти качества, не шагая босиком по раскаленным углям.
Когда Карин расстроена, это – все равно что солнышко, закрытое тучей. Желая утешить, Марк снова обнял ее за талию. К счастью, Карин поняла все правильно и прижалась к нему.
Черная Команда хороша как ударный отряд в чрезвычайной ситуации, но указчики из них плохие. Придется Пыхтуну потерпеть. Слишком все сложно, чтобы рисковать.
А что, если, когда Карин станет самой собой, ему не останется подле нее места?..
Нет, об этом лучше не думать. Надо срочно менять тему.
– Похоже, Ципису понравилась госпожа Форсуассон.
Карин мгновенно просветлела. Из чего следует, что я на нее давил. Где-то внутри завыл Рева. Марк приструнил его.
– Катриона? Мне тоже!
Значит, уже Катриона. Перешли на имена. Отлично. Надо будет почаще отправлять их в дамскую комнату.
– Как по-твоему, ей нравится Майлз?
– Вроде да. – Карин пожала плечами. – Она действительно усиленно работает над этим его садом, и вообще…
– Я хотел спросить, она влюблена? Я даже ни разу не слышал, чтобы она его называла по имени. Как можно быть влюбленным в кого-то, кого даже не зовешь по имени?
– Ой, да это все форские штучки!
– Хм… – К последнему заявлению Марк отнесся весьма скептически. – Это верно, Майлз стал… ну… очень фором. Видать, титул Имперского Аудитора ударил ему в голову. Как ты думаешь, Карин, не могла бы ты поотираться возле нее и попытаться разузнать в этом направлении?
– Шпионить за Катрионой? – недовольно нахмурилась Карин. – Тебя ко мне с этим направил Майлз?
– Вообще-то нет. Ципис. Он слегка беспокоится за Майлза. И… И я тоже.
– Мне бы хотелось с ней подружиться…
Естественно.
– Не похоже, что у нее много друзей. Она часто переезжала. И по-моему, с ее мужем на Комарре произошло нечто похуже, чем она говорит. Эта женщина полна загадок.
– Но подойдет ли она Майлзу? Будет ли к нему добра?
Карин, выгнув бровь, уставилась на Марка.
– А кого-нибудь волнует, подойдет ли ей Майлз?
– Хм… хм… А почему нет? Наследник графства. Богатый. Имперский Аудитор, в конце концов! Чего еще желать форледи?
– Не знаю я, Марк. Наверное, все зависит от фора. Единственное, что я знаю, что предпочту сотню лет просидеть с тобой и любым из твоей Черной Команды, чем оказаться взаперти хотя бы на неделю наедине с Майлзом. Он… он подавляет.
– Только если ему позволяешь. – Но внутри у него потеплело при мысли, что Карин действительно предпочитает его блестящему Майлзу, и внезапно стало легче.
– Ты хотя бы представляешь, каких трудов стоит остановить его? Я до сих пор помню, как мы с сестрами, будучи детьми, приезжали с мамой в гости к тете Корделии, и Майлзу приказывали занять нас чем-нибудь. Что было воистину жестоко в отношении четырнадцатилетнего мальчишки, но что я тогда понимала? Он решил, что из нас получится отличное отделение, и заставлял нас маршировать по кругу на заднем дворе особняка Форкосиганов или в бальном зале, если шел дождь. Мне тогда было года четыре. – Она нахмурилась, вспоминая. – Что Майлзу на самом деле нужно, так это женщина, способная охлаждать его пыл, иначе случится катастрофа. Для нее, не для него. – Чуть помолчав, Карин мудро добавила: – Хотя если для нее, то и для него – тоже. Рано или поздно.
– Ух ты!
Тут из оврага вылезли взмокшие работнички и спустили вниз грузовик. С грохотом и лязгом закончили погрузку, грузовик поднялся в воздух и двинулся на север. Чуть погодя на поверхность выползли запыхавшиеся Энрике с госпожой Форсуассон. Энрике, тащивший целый веник аборигенных барраярских растений, лучился от удовольствия. Для разнообразия эскобарец выглядел так, будто у него, как у всех нормальных людей, существует кровообращение. Вероятно, он просто-напросто годами не вылезал на свежий воздух. И сегодняшний поход явно пошел Энрике на пользу, хоть он и промок до нитки, свалившись в ручей.
Каким-то образом они исхитрились уместить на заднем сиденье растения и мокрого Энрике, затем во флайер загрузились и остальные. Солнце клонилось к закату. Они еще раз облетели долину, и Марк с удовольствием испытал машину на скорость, а потом двинулись к северу, в столицу. Аппарат летел как стрела, легко подчиняясь командам Марка, и они достигли пригорода Форбарр-Султана еще до сумерек.
Первой высадили госпожу Форсуассон возле дома ее дяди и тети, взяв с нее обещание, что она непременно заглянет в особняк Форкосиганов помочь Энрике разобраться с научными названиями новых ботанических образцов. Карин выскочила на углу напротив семейного дома, дружески чмокнув Марка на прощание в щеку. Уймись, Пыхтун. Это вовсе не тебе.
Марк поставил флайер в углу подземного гаража и пошел вслед за Энрике в лабораторию – кормить жучков-маслячков. Энрике стоял возле жучков, что-то напевая любимым страшнючкам-ползучкам. По мнению Марка, этот парень слишком долго работал один. Энрике тем временем жизнерадостно напевал, раскладывая новые растения, одни – в бадейки с водой, другие – сушиться на лавку.