Веденский заметно вспотел, его галстук съехал набок. Антону почему-то показалось, что этому человеку сегодня и так неприятностей хватало. Юрий Сергеевич смотрел на них, а мысли его, кажется, были далеко отсюда. Антон сделал шаг в сторону, чтобы его нога закрыла от глаз Веденского голубенькие трусики, лежавшие поверх грязных рабочих штанов Владимира.
Это движение как будто разбудило Шорохова. Или напряжение ситуации сделало свое дело. Он вдруг как танк пошел на таран, едва не сбил с ног отшатнувшуюся Карину и выскочил на улицу. Веденский недоуменно и хмуро крутил головой, а Антон старательно надвигался на супругов. Он пытался выдавить Карину и, главное, ее мужа из душевой, где лежали трусики, безобразные как улика, но прекрасные как образчик нежнейшего женского белья.
Тут произошло то, чего Антон все эти дни боялся, чего ждал и в то же время надеялся, что этого не произойдет. Он не мог ничего противопоставить, как-то помешать, знал, что это будет не просто человеческий трагедией этой семьи, но и крахом его задания.
Он, естественно, не услышал звука выстрела, потому что киллеры используют оружие с глушителем. Он услышал, почувствовал кожей звук пули, пролетевшей мимо. Слишком знакомый, впечатавшийся в память каждому человеку, мимо головы которого она хоть раз пролетала. Противный, злобный, визгливый, беспощадный звук! Звук, подтверждающий, что ты не смог спрятаться, упредить, что тебя спасли какие-то сантиметры! Звук, говоривший о том, что ты почти труп! Дыхание смерти в лицо!
Едва только пуля пролетела, Антон схватил Карину в охапку и вместе с ней бросился в сторону и на пол. В голове Антона пронеслись эмоции, шквал непонимания!
Как киллер мог промахнуться? Почему все случилось именно сейчас, если до этого было множество возможностей, да и после их подвернется ничуть не меньше? Ведь достаточно изучить образ жизни Карины.
Он промахнулся, значит, не все еще потеряно! Главное, убрать ее с линии прицела, обезопасить от второго выстрела. Только на пол, потому что любое человеческое тело падает с несравненно большей скоростью, нежели движется в сторону.
Падая, он услышал, как на противоположной стене душевой разлетались осколки облицовочной плитки. Он даже с некоторым наслаждением почувствовал их на своей голове.
– Ты… Ты! – Карина молотила его кулачками по голове, по плечам, по груди.
По ее щекам текли слезы, она морщилась от боли в колене, которое терла. Веденский бросился внутрь, потому что не понял, что происходит, наступил Антону на ногу и интуитивно упал на него, когда пуля ударилась в стену. Наверное, Юрию Сергеевичу только в последнюю очередь пришла в голову мысль о выстреле снайпера. А может, и совсем не пришла.
– В сторону! В сторону! – Антон потащил Веденского за рукав. – Прочь из дверного проема! Он может выстрелить еще раз.
Веденский попытался подняться, споткнулся и упал. Такого белого лица Антон давно ни у кого не видел.
Муж оказался рядом, и Карина осознала, что он не накинулся на этого тупоголового Антона. Только теперь она сообразила, что произошло нечто страшное, но понятное и мужу, и Антону. Значит…
– Снайпер!.. – Антон показал пальцем на стену, где в плитке зияла дыра, пробитая пулей. – Игры кончились, теперь они начали стрелять в нее.
– В нее? – тихо прошептала женщина, перестав тереть колено. – В меня? Значит, это все правда? И вы все молчали? Ты, Юра, молчал. И ты…
– Прекратите истерику, – строго попросил Антон, увидев, как глаза Карины наполнялись слезами. – Ваши упреки ничем не обоснованы, ведь вам же наняли телохранителя, вас же предупреждали.
– Вы спасли Карину, – тихо сказал Веденский, сидя на полу и глядя на дырку в стене. – Боже… вы спасли ее.
– Спас, – согласился Антон, отряхиваясь и незаметно заталкивая трусики Карины под штаны Шорохова. – Только не я, а случай. От снайпера спасения нет, если только вы не спрячете свою жену в бетонный подземный бункер. Игры кончились, Юрий Сергеевич! Именно поэтому я у вас и допытывался о причинах, об угрозе, о людях. Я не могу защитить Карину от снайпера, но способен ликвидировать причины угрозы. А для этого мне нужна от вас информация.
Веденский потер лицо ладонями и уставился прямо перед собой. Карина тихонько плакала и смотрела слезящимися глазами на Антона.
– Ну? – спросил Антон женщину. – А вы-то теперь мне верите? Или все еще считаете, что я параноик, шизофреник и дегенерат?
– Простите, я не верила вам и мужу. Но вы ведь должны понять, что… – Постепенно сила ее голоса нарастала. – Почему вы с самого начала мне ничего не рассказали?
– Позвольте! – опешил Антон от такого обвинения.
– Надо было настоять, применить силу, серьезнее все это объяснять! Вы же знали, что все реально, а я всего лишь женщина.
– Железная логика, – проворчал Антон. – «У нас замечательная семья: муж работает, жена красивая!»
– Что же теперь делать? – прошептал Веденский и протянул наконец руки к Карине: – Бедная девочка! Во что я тебя втравил!
– Как ты можешь! – вдруг разозлилась Карина. – Это же… это же!.. Это твоя дурацкая работа, твой идиотский бизнес! Это все из-за тебя! Из-за тебя!
Дальше случилось то, чего Антон совсем не ожидал. Карина вдруг оттолкнула мужа, вскочила на ноги и вылетела из душевой. Антон хотел побежать за ней, но ему помешал Веденский, который неуклюже ворочался на полу, выкрикивая предостережения своей жене.
Наконец Антон смог выбраться из-под грузного тела своего нанимателя и выскочить наружу. Он радовался хотя бы тому, что не прозвучал второй выстрел, надеялся, что киллер, скорее всего, оставил на сегодня свою попытку убить намеченную жертву. Но Карины нигде не было.
Антон бросился к главному входу, влетел в холл, пробежал до кухни, рванул дверь санузла. Карины нигде не было! Ругаясь на чем свет стоит, Антон помчался по лестнице на второй этаж. Он уже догадался, но все еще надеялся… Нужно быть уверенным на сто процентов, нельзя ошибаться. Через четыре минуты он без сил остановился в холле, возле дивана. Женщины в доме не было!
– Где она? – тоном заговорщика спросил Веденский.
Антон даже не обернулся на голос хозяина дома. Он сейчас был зол и на Веденского, и на Карину, и на этого идиота Шорохова. Хороши помощники! С такой толпой единомышленников он мог бы… Да что теперь говорить!
Шорохов – опустившийся извращенец, в котором от спецназовца не осталось ничего. Карина – истеричка и неврастеничка! Хотя какая разница между этими понятиями. Веденский тоже хорош! Сам же понял опасность, нанял телохранителя и ведет себя как дурак последний! Какое же у него самомнение, почему он?..
– Вы дурак, Юрий Сергеевич! – Антон повернулся к Веденскому и взял его за пуговицу пиджака. – Дубина вы стоеросовая! У вас хватило чувства самосохранения, чтобы понять опасность, сделать единственный правильный ход – нанять телохранителя. А потом вы только все портили и мешали. Фактически вы играли на руку преступникам. Вы должны были мне рассказать даже больше, чем в таких случаях говорят священнику на исповеди, даже родной матери! А вы моих советов не послушались! Так какого черта вы меня наняли?