– Антон! – раздался вдруг громкий голос Карины.
Антон вскочил и направился к двери.
– Антон, иди…
Не включая света, он подошел к кровати и в темноте увидел ее белое лицо на подушке.
– Антон, спасибо тебе за все, – сказала Карина почти трезвым голосом. – За то, что не воспользовался моей слабостью.
– Да спи ты уже! – шутливо прикрикнул он. – И сама не спит, и другим не дает.
– Я сплю, – почти счастливым голосом ответила Карина. – Спокойной ночи.
– Спокойной…
Юрий Сергеевич Веденский мерил шагами свою комнату и все никак не мог понять, как же так вышло. Он, умный, сильный, опытный мужик, вдруг попался. Да, действительно, как все это могло произойти? Карины нет, она явно похищена, но почему никто не выставляет условий, не предъявляет требований? И Сутолкин молчит! А ведь он не должен этого делать. Пришло самое время требовать, потому что Веденский уже готов пойти на любые условия.
Сколько лет впустую! Он долго упорно трудился, зарабатывал себе не только деньги, но и имя. Ведь в городе все знают, что Веденский – человек порядочный, его сотрудникам можно верить, здесь не обманывают. Если обратиться именно в фирму Веденского, то дело будет вестись честно. А что теперь? Неужто он станет таким же продажным негодяем, как и все остальные, сочинит и подпишет любую бумажку какого угодно содержания для тех, кто больше заплатит?
Все из-за этой дуры! Карина его подставила. Не умышленно, конечно, но своим поведением она привлекала беду. Эта женщина вела себя так, что ему нельзя было надеяться на надежный тыл. А ведь он дал ей все, построил этот дом, создал ей условия. Она в ответ…
– Юра! – Дверь приоткрылась, и на пороге появилась Мухина. – Ты не спишь? Ничего новенького нет? Никаких сведений?
– Нет, Наташенька. – Веденский покачал головой и сел в кресло. – Антон как в воду канул. И вообще тишина… гробовая.
– Ну, ты не говори так, Юра! Все будет хорошо. Антон обязательно разберется, он найдет Карину. Вот увидишь!
– А почему это ты так в нем уверена? – спросил Веденский и хмыкнул: – Уж не шуры-муры ли между вами начались? Все чаек попиваете на кухне, разговоры всякие разговариваете.
– Эх, Юра! – Девушка покачала головой. – Вот вроде взрослый ты мужик, такой бизнес поднял! Прямо уважать тебя хочется. А рассуждаешь порой как ребенок. Ты что, разучился в людях разбираться?
– Выходит, я твоего Антона не понял? – Веденский вскинул бровь. – Ну, извини, я почему-то решил, что он просто обязан быть бабником. В его-то годы! Да и красавчиком он в вашей среде должен считаться. Не так?
– Не так! – выпалила Мухина. – Все не так, и не про него я говорю. Ты столько лет прожил рядом с Кариной, а так и не понял ее или перестал понимать. А отчего? Привык, считаешь, что женился, обул, одел, машину купил, цацок на нее навешал, и все? Свой долг выполнил на веки вечные?
– Я тебя не понимаю, – насупился Веденский.
– Беда с Кариной произошла не только потому, что на тебя, на твой бизнес кто-то наехал, хотел заставить что-то сделать. Причина еще и в том, что ты перестал в жене видеть жену. Ты привык к ней, стал относиться как к мебели, как к картине, висящей на стене. А она не картина, а живой человек.
– Что это тебя разобрало? Ты вроде с Кариной была не в лучших отношениях, не так ли?
– Потому что тоже оказалась дурой! Надо было постороннему человеку прийти в дом, мужику, телохранителю какому-то, который мне глаза открыл. А тебе даже я не могу их распахнуть. Все потому, что ты зачерствел со своим бизнесом. А вокруг тебя живые люди. Жена, которая тебя любит, ждет внимания, участия к ее настроению. Она ведь элементарно скучает в доме. Тебя целыми днями нет, а роскошь вокруг приедается быстро. Ты перестал с ней разговаривать, смотреть ей в глаза, брать за руку. Ты вспомни, как все было до свадьбы и сразу после нее. Тот факт, что у тебя теперь все меньше и меньше свободного времени, не является оправданием того, что ты перестал видеть людей вокруг. А они живые… Они плачут!
– Вот как? – нахмурился Веденский. – Значит, это как бы я виноват? Может, ты и права, Муха. Знаешь, Наташка, я столько передумал за эти дни, много всего в голове прошло. У меня и в самом деле появилось ощущение, что жить мы стали как-то не так. Значит, говоришь, работа виновата?
– Не юли, Веденский! – прикрикнула Мухина. – Не работа виновата, а ты. В этом, между прочим, большая разница!
За дверью затопали ноги. Кто-то быстро и решительно взбегал по лестнице на второй этаж. Наташа с жалостью посмотрела на родственника, который сгорбился и втянул голову в плечи. Веденский явно не ждал хороших сообщений, он наверняка был уверен в том, что сейчас войдут люди в погонах, наденут на него наручники, скажут, что Карина погибла и что он в этом виноват.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Антон. Наташа соскочила с подлокотника кресла, где сидела, и подбежала к нему. Веденский из глубины кресла смотрел с напряжением на человека, который устал держать непомерную тяжесть на своих плечах.
– Сидим? – бодро осведомился Антон. – Новостей ждем? Я вам их принес.
– Карина?.. – хрипло спросил Веденский.
– Все с вашей Кариной в порядке, – отмахнулся Антон. – Жива и здорова, только немного напугалась, но это пройдет.
– Где она, как?..
– Я же сказал, что с ней все в порядке, – жестко ответил Антон. – И не настаивайте на том, что вам срочно надо увидеться с ней. Часика через два, не раньше. А сейчас слушайте меня внимательно, Юрий Сергеевич! С минуты на минуту вам позвонит один ваш хороший знакомый. На все соглашайтесь, на встречу тоже, даже настаивайте. Требуйте, чтобы вам Карину отдали.
– Так вы же…
– Как я от вас устал! – Антон покачал головой. – Еще раз повторяю, что Карина в безопасности, что она больше не в руках бандитов. Но главари еще не знают об этом. Ваша задача: поддержать их в этом незнании. Вы встретитесь, пойдет настоящий разговор о делах, ради которых Карину и выкрали. Вот тогда-то их и возьмут с поличным, с документами, которые вы безропотно подпишите. Да-да, так надо. Все подписывайте и на все соглашайтесь. На юридическом языке это будет квалифицироваться как действия под давлением. Не вздумайте им угрожать, показывать свой гонор и уязвленное самолюбие. Вы пешка в сегодняшней игре, вот и ведите себя соответственно. Тогда, возможно, вам удастся дойти до восьмой горизонтали и стать ферзем. Запомнили? Ну и отлично.
Они стояли перед распахнутой дверцей машины.
– Может, не поедешь? – в последний раз спросил Быков, глядя себе под ноги.
Антон смотрел на рыжее с бурыми подпалинами лицо своего шефа и думал, что никто и никогда не замечал, что этот человек тоже может волноваться. Суровый, ироничный, иногда даже циничный полковник Быков все же довольно глубоко переживал за своих сотрудников, оказавшихся в тяжелой ситуации. Наверное, Антон был одним из очень немногих, кому посчастливилось видеть это.