– Может, останемся в нем?
– Нельзя. Если долго лететь в облаке, теряешь ориентацию, не понимаешь, где верх, где низ. Приборы подсказывают, что происходит, но ты им не веришь. Именно так случаются катастрофы.
Нащупав в темноте рычаг, Харальд потянул его на себя.
– Как думаешь, истребитель случайно здесь оказался? – спросила Карен. – Или нас обнаружили эти их радиолучи?
Харальд сосредоточенно нахмурился, довольный тем, что есть над чем подумать и можно отвлечься от неприятного ощущения опасности.
– Вряд ли, – наконец отозвался он. – Металл препятствует прохождению радиоволн, а вот дерево и ткани, по-моему, нет. Большой бомбардировщик из алюминия отразит волны, отправит их назад к той антенне, которая их испускает, а у нас это может сделать только мотор, и его, пожалуй, маловато, чтобы детекторы засекли.
– Надеюсь, ты прав. Иначе нам крышка.
Они вышли из облака. Харальд увеличил число оборотов до девятисот, и Карен подала рычаг назад.
– Поглядывай по сторонам, – сказала она. – Если он снова появится, придется быстро набирать высоту.
Видимость, однако, была никудышная. Где-то впереди между облаками мерцала луна, и Харальд смутно видел неправильные геометрические фигуры полей и леса.
«Наверное, мы летим над островом Фюн», – решил он.
Чуть ближе заметно перемещался по темной земле яркий огонек – видимо, поезд или полицейский автомобиль.
Карен задала вираж вправо.
– Посмотри влево, – велела она.
Харальд посмотрел и ничего не увидел. Повернув самолет в другую сторону, Карен сама выглянула в окно и пояснила:
– Надо все держать под контролем. – Голос ее сел от постоянных усилий перекричать шум мотора.
И тут появился «мессершмит», слабо освещенный луной, – выскочил из облака метрах в четырехстах впереди.
– Давай! – крикнула Карен.
Харальд тут же прибавил обороты мотора, и она отодвинула рычаг, чтобы поднять нос.
– Может, он нас и не заметил, – с надеждой пробормотал Харальд, но «мессершмит» уже шел на боевой разворот.
«Шершень», немного помедлив, прежде чем отреагировать на команды, начал набирать высоту. Истребитель облетел их по кругу, тоже задрал нос и, едва поднявшись вровень, открыл огонь.
И тут «шершень» оказался в облаке.
Карен сразу сменила направление. Харальд радостно завопил, хотя страх, не отпускавший его, подбавил ликованию нотку сомнения.
Когда клубы тумана, окружающие их, засеребрил лунный свет, Харальд понял, что облако скоро кончится.
– Убавь тягу, – велела Карен. – Надо подольше остаться в облаке. И следи за указателем скорости. Чтобы мы шли ровно.
– Ладно. – Харальд заодно проверил и высотометр. Тысяча шестьсот метров.
Тогда-то «мессершмит» и возник совсем рядом, метрах в двадцати. Чуть ниже и правей, он шел им наперерез. На долю секунды перед Харальдом мелькнуло насмерть перепуганное, с открытым в вопле ужаса ртом, лицо немецкого летчика.
Они были в сантиметре от смерти. Крыло истребителя прошло под «шершнем», чуть-чуть не задев шасси.
Харальд вжал в пол левую педаль, Карен потянула рычаг на себя, но истребитель уже скрылся из виду.
– Вот это да! – выдохнула Карен.
Харальд всматривался в клубящееся облако, ожидая нового появления «мессершмита». Прошла минута. Другая.
– Он струхнул не меньше нашего! – выдохнула Карен.
– Что он, по-твоему, сделает?
– Полетает немного над облаком и под ним в надежде, что мы появимся. Если повезет, наши курсы разойдутся и мы его потеряем.
Харальд проверил компас:
– Идем на север.
– Это из-за того, что пришлось маневрировать.
Карен сделала левый поворот, а Харальд помог ей педалью. Когда компас установился на двухстах пятидесяти, он сказал «хватит», и она выровнялась.
Они вышли из облака. Огляделись. Истребитель исчез.
– Я так вымоталась!
– Еще бы! Давай поведу я. А ты отдохни.
Харальд сосредоточился на том, чтобы лететь ровно и прямо. Мало-помалу вырабатывалось что-то вроде автоматизма: бесконечные мелкие поправки он стал делать, почти не думая.
– Следи за приборами, – предупредила Карен. – За показателем скорости, высотометром, компасом, давлением и расходом горючего. Когда летишь, проверять надо постоянно.
– Обязательно. – Заставляя себя переводить взгляд на приборную доску раз в минуту, он всякий раз удивлялся, что самолет при этом не падает.
– Наверное, мы сейчас над Ютландией, – сказала Карен. – Хотела бы я знать, как далеко мы отклонились на север.
– А можно узнать?
– Когда полетим над берегом, надо будет снизиться. Увидим что-то знакомое и установим наше положение на карте.
Луна висела низко над горизонтом. Взглянув на наручные часы, Харальд с удивлением понял, что летят они уже почти два часа. А казалось, всего несколько минут.
– Давай-ка взглянем, – чуть погодя произнесла Карен. – Убери обороты до тысячи четырехсот и опусти нос. – Достала атлас и, посветив фонариком, сверилась с картой. – Надо опуститься еще ниже. Землю совсем не разглядеть.
Харальд снизился до девятисот метров, потом до шестисот. Света луны хватало, но внизу ничего отличительного, одни поля. А потом Карен сказала:
– Посмотри-ка, там не город ли впереди?
Харальд вгляделся. Что тут скажешь? Огней нет из-за затемнения, которое ввели как раз для того, чтобы города было трудней заметить с воздуха. Но и в лунном свете понятно, город внизу или поля с лесами.
Внезапно воздух прочертили мелкие огоньки.
– Что это? – закричала Карен.
Неужели кто-то пускает в них фейерверки? Которые с момента вторжения запрещены?
– Никогда не видела трассирующих очередей, но…
– Черт, значит, это они! – Не дожидаясь команды, Харальд до упора открыл дроссель и поднял нос, чтобы набрать высоту.
В этот момент небо прочертили прожектора.
Неподалеку раздался хлопок и что-то разорвалось.
– Что это? – крикнула Карен.
– Наверно, снаряд.
– В нас стреляют?
Внезапно Харальд сообразил, где они.
– Это же Морлунде! Мы прямо над портом!
– Развернись!
Он так и сделал.
– Не так круто! Мотор захлебнется!
Другой снаряд разорвался у них над головой. Темноту ночи исполосовали лучи прожекторов. Харальду казалось, он поднимает самолет силой своей воли.