– Ты танцуешь, Роик? – спросила она у него.

– Не могу. Я на дежурстве. А ты?

– Боюсь, что не знаю ни одного из этих танцев. Хотя не сомневаюсь, что Майлз навязал бы мне танцмейстера, если бы ему это пришло в голову.

– По правде говоря, – признался он, понизив голос, – я тоже не умею танцевать.

Уголки ее губ приподнялись.

– Ну, если хочешь, чтобы это так и осталось, не при­знавайся Майлзу. Иначе он заставит тебя притоптывать раньше, чем ты успеешь сообразить, что к чему.

Он с трудом удержался, чтобы: не захихикать. Ответ на такие слова найти было трудно, но его прощальный взмах рукой не выражал несогласия.

Во время шестого танца м’леди протанцевала мимо Ро­йка со своим старшим братом Хью.

– Великолепное ожерелье, Кэт. От супруга, да?

– По правде говоря, нет. От одного из его деловых партнеров.

– Дорогой подарок!

– Да. – От слабой улыбки м’леди у Ройка мурашки пошли по коже. – Полагаю, оно обошлось ему во все, что у него было.

Танец унес их дальше.

«Таура все точно определила. Она действительно под­ходит м’лорду. И да поможет Бог… их врагам»

Точно по расписанию появился флайер, на котором предстояло улететь новобрачным. Время было еще не позд­нее, но время полета до Форкосиган-Сюрло и поместья на озере, где молодожены намеревались провести медовый ме­сяц, составляло около часа. И в это время года там будет тихо. Все будет укутано снегом и спокойствием. Роик не мог представить себе людей, которые сильнее нуждались бы в небольшой дозе покоя.

Приглашенные погостить в особняке Форкосиганов дру­зья должны будут несколько дней провести под опекой гра­фа и графини, хотя галактическим гостям позже предстоит поездка к озеру. Ройку дали понять, что, помимо прочего, госпожа Ботари-Джезек с мужем и дочерью пожелала на­вестить находящуюся там могилу своего отца и совершить прощальное возжигание.

Роик думал, что флайер поведет Пим, но, к его изумле­нию, за штурвал сел оруженосец Янковский. Под шумные крики родных и друзей новобрачные заняли места в заднем салоне.

– Я несколько поменял расписание, – негромко сооб­щил Ройку Пим, пока они оба с улыбками стояли под пор­тиком, салютом провожая флайер. Когда закрывался се­ребристый фонарь салона, было видно, как м’лорд и м’леди буквально рухнули друг другу в объятия, в равной мере выражавшие любовь и усталость. – В течение следующей недели я буду нести ночные дежурства в особняке Форко­сиганов. А ты получаешь неделю отгулов с двойным празд­ничным окладом. С личной благодарностью м’леди.

– О! – только и сказал Роик.

Он изумленно моргал. Пима ужасно мучил тот факт, что никто, начиная с самого графа, не счел нужным выска­зать ему осуждение в связи с промашкой при проверке оже­релья. Оставалось только заключить, что Пим сдался и ре­шил сам себе назначить наказание. Ну что ж, если окажет­ся, что в этом своем делании старший оруженосец зайдет слишком далеко, можно не сомневаться, что графиня не­медленно вмешается.

– Спасибо!

– Можешь считать себя свободным с того момента, как граф с графиней уйдут к себе.

Пим кивнул и отступил назад. Флайер выкатился из-под крыши портика и начал подниматься в холодное ноч­ное небо, словно подгоняемый приветственными криками и свистом благожелателей.

Великолепный и долгий фейерверк превратил отлет но­вобрачных в праздник и радость для всех барраярских сер­дец. Таура тоже аплодировала и кричала и вместе с Ардом Мэйхью присоединилась к команде Никки, чтобы устро­ить во внутреннем дворе дополнительную демонстрацию петард и шутих. Пороховой дым клубами наполнял воздух, а ребятишки бегали вокруг Тауры, уговаривая ее подбро­сить заряды повыше. Охрана и встревоженные матери пре­кратили бы это развлечение, однако их остановило то, что большой пакет удивительно громких и ярких фейерверков Никки подсунул сам граф.

* * *

Праздник подходил к концу. Сонных капризничающих ребятишек несли мимо Ройка в лимузины. Граф с графиней тепло проводили императора и императрицу. Два де­сятка незаметных умелых слуг, предоставленных СБ, ра­створились тихо и без докладов. Оставшиеся энергичные молодые люди захватили бальную залу под танцы, которые больше соответствовали их вкусам. Их утомленные стар­шие отыскали тихие уголки в анфиладе парадных комнат, чтобы поговорить и отведать очередную порцию самых луч­ших вин графа.

Роик обнаружил Тауру в одной из небольших боковых комнат. Она сидела на диване излюбленной прочной моде­ли и задумчиво расправлялась с блюдом деликатесов, со­зданных матушкой Кости, которое стояло на придвинутом к дивану журнальном столике. Вид у нее был сонный и довольный – и в то же время немного отстраненный отвсего происходящего. Словно она была гостьей в своей соб­ственной жизни…

Роик адресовал ей улыбку, кивок и приветственный взмах руки. Он жалел, что не сообразил прихватить с собой розы или еще что-нибудь в том же духе. А что можно пода­рить такой женщине? Может, самые лучшие шоколадные конфеты? Ага, но в данный момент они были бы излишни­ми. Завтра он обязательно это сделает.

– Э-э… ты хорошо провела время?

– О да. Чудесно. – Она откинулась на спинку дивана и улыбнулась ему – почти снизу вверх, что было очень необычным углом зре­ния для него. Но и так она выглядела прекрасно. У него в голове пронеслось то, что м’лорд сказал относительно раз­ницы в росте в горизонтальном положении. Она похлопала по дивану рядом с собой. Роик осмотрелся, поборол свою привычку стоять по стойке «вольно» и сел. И только тут заметил, что у него болят ноги.

Наступившее молчание было дружеским, без всякого напряжения – но спустя какое-то время он его нарушил.

– Так тебе нравится Барраяр?

– Я очень хорошо здесь погостила. Гораздо лучше, чем могла мечтать.

«Еще десять дней». Десять дней – это мгновение ока. Десяти дней совершенно недостаточно для всего, что ему нужно сказать, подарить, сделать. Вот десяти лет для начала хватило бы…

– А ты… э-э… не думала остаться? Здесь. Это можно было бы сделать, знаешь ли. Найти такое место, которое бы тебе подошло. Или создать его.

М’лорд сообразит, как именно, если это вообще воз­можно. Чувствуя себя невероятно отважным, он позволил своим пальцам сомкнуться на ее руке, лежавшей между ними на диване.

Ее брови выразительно выгнулись.

– У меня уже есть место, которое мне подходит.

– Угу, но… навсегда? На мой взгляд у вас, наемников, жизнь очень ненадежная. Без твердой почвы под ногами. И ничто не бывает вечным, даже организации.

– Никто не живет настолько долго, чтобы реализовать все свои возможности. – Она секунду помолчала и доба­вила: – Те люди, которые меня создавали, не считали, что в генетическую программу суперсолдата стоит вводить дол­гожительство. Майлз сказал по этому поводу кое-какие жесткие слова, но… Вот так. Флотские медики дают мне еще примерно год.