После полудюжины кругов у нее почти не участилось дыхание, но она наконец перешла на шаг – возможно, сжалившись над своим сопровождающим.
– Давайте пройдемся по саду, чтобы остыть, – просипел Роик.
Сад госпожи Форсуассон, занимавший треть квартала, был ее свадебным подарком м’лорду. От посторонних взглядов с улицы его скрывали стены и земляные насыпи. Они пробрались через баррикады – для посторонних вход в сад был временно закрыт и должен будет открыться после свадьбы.
– Вот это да! – ахнула Таура, когда они свернули на дорожку, которая петляла между снежными холмиками.
Они увидели ручей: черная шелковистая вода бежала между перистых наростов льда, ручей изящно изгибался от одного угла сада до противоположного. Розовато-золотой утренний свет синими тенями отражался от обледеневших деревьев и кустов.
– Ох, как же красиво! Я не думала, что зимой сад может быть таким приятным. А что делают эти люди?
Бригада рабочих разгружала несколько грузовых платформ, заставленных горами ящиков всевозможного размера. На каждом был знак «Осторожно, хрупкий товар». Еще пара рабочих расхаживала со шлангами в руках, обрызгивая водой некоторые ветки, отмеченные желтыми бирками, чтобы создать больше нежных сверкающих сосулек. Силуэты барраярских растений в таком посеребренном виде становились светящимися и необычными.
– Они выставляют ледяные скульптуры. М’лорд заказал ледяные цветы и скульптуры всяких существ и вещей, чтобы наполнить ими сад, потому что все настоящие растения в основном оказались под снегом. А живые цветы можно будет выставить только перед самой церемонией, в конце завтрашнего утра.
– Боже правый, он устраивает свадьбу на открытом воздухе в такую погоду? Это что – на Барраяре так принято?
– Гм… нет. Не совсем. Насколько я знаю, м’лорд первоначально рассчитывал на осень, но госпожа Форсуассон еще не была готова. Но он настроился на то, что свадьба будет в саду, потому что сад сделала она, понимаете? Вот он, иди все к черту, и устраивает свадьбу в саду. Задумано так, что гости соберутся в особняке Форкосиганов, потом выйдут сюда, чтобы присутствовать при произнесении обетов, а потом убегут обратно в бальную залу, где будет торжественный прием, и еда, и танцы, и все такое прочее.
«И обмороженные, и первая помощь пострадавшим от переохлаждения…»
– Думаю, если продержится солнечная погода, все будет в порядке.
Роик решил оставить при себе все пересуды прислуги относительно возможных катастроф, заложенных в этом сценарии. Все равно обслуживающий персонал особняка Форкосиганов объединился в своей решимости сделать так, чтобы эксцентричный план м’лорда осуществился.
В ровном утреннем свете, льющемся между высокими городскими домами, глаза Тауры ярко блеснули.
– Мне не терпится примерить платье, которое леди Элис придумала для церемонии. Наряды барраярских дам такие интересные! Но сложные. Наверное, в каком-то смысле это тоже что-то вроде мундира, только я не знаю, кем мне себя в нем чувствовать, новобранцем или вражеским агентом. Ну, думаю, что в любом случае настоящие дамы не приговорят меня к расстрелу. Приходится выучивать столько правил! Но, наверное, вам все это кажется до смешного просто. Вы ведь с этим выросли.
– С этим я не рос. – Взмахом руки Роик обозначил внушительные каменные стены особняка Форкосиганов, поднимавшиеся за высокими облетевшими деревьями внутреннего сада. – Мой отец – всего лишь рабочий-строитель в Хассадаре. Это – столица Округа Форкосиганов, она расположена в нескольких сотнях километров отсюда, у подножия Дендарийских гор. Там сейчас много строят. Он предложил устроить меня учеником на стройку, но мне представилась возможность стать уличным стражем, и я ею воспользовался. По правде говоря, это было довольно импульсивное решение. Мне было восемнадцать, и я мало что понимал в жизни. Потом пришлось многому научиться.
– А что сторожит уличная стража? Улицы?
– В том числе и улицы. На самом деле – весь город. Делаешь все, что необходимо делать. Регулируешь движение, пока оно не превратилось в одну большую пробку – или после того, как превратилось. Решаешь проблемы тех, кто чем-то недоволен, пытаешься помешать им убить своих родственников или разбираешься со случившимся потом, если помешать не удалось. Находишь украденное имущество, если повезет. Я много работал в ночных патрулях. Когда обходишь город пешком, узнаешь много разных вещей, причем весьма близко. Я научился обращаться с парализаторами и электродубинками, и с огромными пьяными буянами. И через несколько лет мне стало казаться, что у меня это неплохо получается.
– А как вы оказались здесь?
– А… Имел место небольшой инцидент… – Он смущенно пожал плечами. – Какой-то псих окончательно сбрендил и попытался открыть стрельбу из автоматического игольника на главной площади Хассадара в час пик. Я, гм… его разоружил.
Ее брови удивленно выгнулись.
– С помощью парализатора?
– Увы, нет. Я в тот момент был не на дежурстве. Пришлось делать все голыми руками.
– Немного трудно подойти вплотную и схватиться с человеком, который палит из игольника.
– Угу. В том-то и была проблема.
Ее губы раздвинулись в улыбке. Или по крайней мере белые клыки вдруг стали длиннее.
– В тот момент все это казалось мне вполне разумным, хотя потом я никак не мог понять, о чем я, к черту, думал. Как бы то ни было, он убил всего пять человек, а не пятьдесят пять. Все почему-то решили, что это что-то особенное, хотя я уверен, что это пустяк по сравнению с тем, что приходилось видеть вам там.
Его взгляд наверх должен был обозначать далекие звезды, хотя небо уже стало бледно-голубым.
– Эй, пусть рост у меня и большой, но я не иглобронированная. Ненавижу тот вой, с которым режущие полосы разворачиваются и пролетают мимо тебя, хотя разумом и понимаю, что слышны только те, которые прошли мимо.
– Угу, – прочувствованно согласился Роик. – Короче, поднялась идиотская шумиха, и кто-то рекомендовал меня личному старшему оруженосцу м’лорда Пиму. И вот я здесь. – Он обвел взглядом сверкающий волшебный сад. – Думаю, в хассадарских переулках я был как-то уместнее.
– Не-а. Майлз всегда предпочитал иметь крупные силы поддержки. Страхует от мелких неприятностей. Хотя с крупными неприятностями все равно приходилось разбираться самим.
Помолчав немного, он спросил:
– А каково было быть телохранительницей, э-э… м’лорда?
– Ужасно странно слышать, как это так называют. Для меня он навсегда останется маленьким адмиралом. Я по большей части просто нависала над людьми. А если: надо было, улыбалась.
– Но улыбка у вас на самом деле довольно милая! – запротестовал он, сумев не добавить вслух: «Когда к ней привыкнешь».
Похоже, он еще научится быть тактичным!
– О нет. Другой улыбкой.