Девушка грустно опустила взгляд вниз.
«Боюсь, что ты не доживешь до того дня, когда сможешь вернуть мне долг», – сказала она. – «Я слышала, что Великий Андроникус казнит всех вас завтра».
У Кендрика засосало под ложечкой, он почувствовал, что это правда.
«Тогда почему ты помогаешь мне?» – спросил он.
«Все заслуживают помощи», – ответила Сандара. – «Каждое мгновение жизни является ценным».
Она посмотрела на Кендрика со слезами на глазах, и он был тронут, увидев, как сильно она волновалась о нем, о незнакомце. Он почувствовал к ней такую сильную связь, какую не смог бы выразить словами, и больше всего на свете рыцарю захотелось спуститься с этого креста, чтобы обнять ее. Ему было грустно думать о том, что всего через несколько часов он умрет и никогда больше не увидит ее лицо.
«Твоя доброта много значит для меня», – сказал Кендрик. – «Глядя на эти лохмотья, тебе сложно поверить в то, что когда-то я был важным человеком. Мне стыдно, что ты не знаешь того, кто я».
Сандара улыбнулась ему.
«Меня не волнует, кто ты», – сказала она. – «Теперь ты для меня важный человек».
Кендрик удивленно посмотрел на девушку.
«Почему ты решила помочь мне?» – спросил он. – «Ты отдала мне свою единственную меховую накидку».
Девушка покраснела, но это было заметно даже ночью. Она опустила глаза и не ответила.
«Я не знаю», – ответила Сандара.
«Что сделают люди Андроникуса с тобой, если они увидят, что ты помогаешь врагу?»
Сандара обернулась и с опаской посмотрела по сторонам. К счастью, воины Империи разошлись, сгрудившись возле костров, не обращая на нее внимания.
«Они меня убьют», – ответила она.
Сердце Кендрика упало.
«Если я когда-либо освобожусь отсюда, я тебя найду. Я тебе отплачу».
«Ты ничего мне не должен», – сказала она.
Сандара развернулась, чтобы уйти. Кендрику было невыносимо видеть, как она уходит. Ему нужно было что-то срочно придумать, чтобы задержать ее здесь, и он выпалил первое, что пришло ему в голову.
«Ты замужем?» – спросил он.
Сандара посмотрела на него, после чего опустила взгляд вниз, и даже в тусклом свете он увидел, что она покраснела.
Кендрик ругал себя за то, что проявил такую бестактность. Но он знал, что это могли быть его последние минуты на этой земле, и у него не было времени на надлежащий этикет. Он должен знать.
«Я не замужем, милорд», – наконец, ответила она. Девушка бросила на него выразительный взгляд. – «Но даже если бы ты был свободным человеком, человеку моей расы запрещено выходить замуж за человека твоей расы. Это привело бы к смерти».
«Меня не волнуют правила и наказания», – сказал Кендрик. – «Миледи, если я когда-либо освобожусь отсюда, я тебя найду. Не уходи далеко. Оставайся в Кольце».
Девушка опустила голову.
«Я должна идти туда, куда велит мне Великий Андроникус», – сказала она.
Сандара вдруг развернулась и поспешила прочь, возвращаясь в темноту.
Кендрик смотрел ей в след, пока она не исчезла, после чего закрыл глаза, снова увидев ее лицо, ее глаза, цвет ее кожи, изгиб губ.
Сандара. Сандара. Сандара.
Он мысленно повторял ее имя снова и снова, как заклинание. Это давало ему причину для того, чтобы выжить.
Кендрик решил, что выживет. Он выживет, несмотря ни на что.
Как только Тор подумал о том, что проход через Великий Туннель никогда не закончится, они все, уставшие и истощенные, вышли на ровный серый мрачный дневной свет. Они щурились на солнце, поднимая руки к глазам даже против толстых холмистых серых туч. Они так начали привыкать к темноте, что им казалось, словно они выходят на одно из солнц.
Тор был рад покинуть пещеру. Они шли весь день и всю ночь через бесконечную какофонию шума, преследуемые даже после появления того монстра мелкими животными, от которых им приходилось отбиваться весь путь до выхода. Когда они вышли из другого конца пещеры, ощущение было таким, словно они вышли на свободу.
Порыв холодного ветра бил их по лицам, и Тор, откинувшись назад и сделав глубокий вдох, чувствовал себя крысой, вышедшей из норы. Когда глаза привыкли к свету, он несколько раз моргнул, в страхе перед представшим их взору зрелищем.
Пещера вывела их на извилистый путь, светящийся белым, который вел вверх на горный хребет. Перед ними находились горные вершины, раскинувшиеся, насколько хватало взгляда. Казалось, что они тянутся до края земли. Многие вершины были красного цвета. На расстоянии Тор увидел большой взрыв лавы, выстрелившей в воздух, облако черного пепла, поднимающегося вверх, и понял, что след начинается вдали, за вершиной горных хребтов.
«Гора Огня», – сказала Индра. – «Известный путь в Землю Драконов. Говорят, что эта тропа устлана костями».
Тор посмотрел вниз и почувствовал необычное строение тропы под своими ногами. Она сверкала белым светом и, когда он присмотрелся внимательнее, то увидел, что девушка права – дорога на самом деле представляла собой собрание костей, собранных вместе, они извивались так далеко, насколько хватало взгляда.
«Чьи это кости?» – спросил О’Коннор.
Молодые люди обменялись нервными взглядами, и Крон рядом с ними заскулил.
Они медленно продолжили свой путь, двигаясь вдоль тропы, петляя и поворачивая все выше и выше по горному хребту. Тор поднял глаза вверх и увидел тропу, которая извивалась невероятно высоко, и он спрашивал себя, как им удастся взобраться на нее. Они уже выбились из сил. Но выбора у них нет. Это был путь в Землю Драконов, и они должны пойти по этой тропе, куда бы она их не привела.
«Там!» – выкрикнул О’Коннор.
Он побежал к чему-то сверкающему на одной стороне дороги, нагнулся и подобрал небольшую золотую монету.
«Что это?» – спросил Элден, подходя к нему.
«Здесь тоже что-то есть!» – крикнул Рис, подбежав и подобрав богато украшенный золотой кинжал, оставленный на обочине дороги.
«На вашем месте я бы не стала этого трогать», – предупредила Индра.
Молодые люди обернулись и посмотрели на нее.
«Драконы жадны до своего сокровища», – сказала она. – «И они ревностно его защищают. Это добро тех, кто пытался до них добраться. Все они умерли. Это их кости и их сокровище. Трофеи драконов. Это их способ похвастаться – они являются настолько уверенными в себе, что могут оставить сокровище разбросанным повсюду. Кроме того, это также и предупреждение».
Тор оглянулся и посмотрел на горную тропу, которая, насколько он мог видеть, блестела от сокровищ – от разбросанных повсюду драгоценных камней и монет, а также от оружия, щитов и брони.