Я беру его и изучаю.
– Я нашел его в ящике, – говорит он. – Не знаю, от чего они.
Я читаю инструкцию: «Амбиен». Снотворное. Должно быть, охотники за головами плохо спят. Как иронично: они не дают остальным спать ночами, а сами принимают снотворное. Но это идельно подходит для Розы. Как раз то, что ей нужно.
Я не знаю, сколько таблеток дать, но ее нужно успокоить. Я снова даю ей шампанского, и, убедившись, что она отпила, даю ей две таблетки. Остальное я кладу в карман, чтобы не потерять, и внимательно наблюдаю за Розой.
Через несколько минут спиртное и снотворное начинают действовать. Постепенно ее рыдания превращаются в тихий плач и сходят на нет. Через еще минут двадцать ее глаза начинают закрываться и она засыпает на моих руках.
Еще через десять минут, когда я убеждаюсь, что она заснула, я спрашиваю Бри:
– Сможешь подержать ее?
Бри быстро подбегает и я осторожно встаю, опуская Розу ей на руки.
На затекших ногах я иду на нос и встаю возле Логана. Мы продолжаем мчать вверх по реке, небо светлеет и я смотрю на воду. То, что я вижу, меня вовсе не радует.
Этим морозным утром на воде Гудзона начинают формироваться небольшие льдины. Я слышу, как они ударяются о борт. Это нам нужно меньше всего.
Но это наталкивает меня на идею. Я наклоняюсь за борт, вода брызжет мне в лицо, я опускаю руку в ледяную воду. Касаться ее больно, но усилием воли я не выдергиваю руку и пытаюсь поймать небольшую льдинку. Мы едем слишком быстро и сделать это трудно. Моя рука проходит в сантиметрах от льдинок.
Наконец, через минуту мучений, мне это удается. Я вытаскиваю руку, покрасневшую от холода, из воды и передаю льдинку Бри.
Она берет ее с широко раскрытыми глазами.
– Подержи ее, – прошу я.
Я беру старую повязку, пропитанную кровью, и оборачиваю в нее лед, затем передаю это Бри.
– Приложи это к ее ране.
Я надеюсь, что это поможет ослабить боль, и, возможно, снять опухоль.
Я снова обращаю внимание на реку и оглядываюсь по сторонам: в утреннем свете все видно очень хорошо. Мы едем все дальше и дальше на север, и я с облегчением понимаю, что нигде вокруг нет ни признака охотников за головами. Я не слышу шум мотора, не вижу движения на берегах реки. Стоящая вокруг тишина, честно говоря, пугает. Может быть, они наблюдают за нами.
Я подхожу к пассажирскому сидению, встаю рядом с Логаном и смотрю на датчик бензина: меньше четверти бака. Дела плохи.
– Может быть, они уехали, – отваживаюсь я сказать. – Может быть они повернули назад, забросили поиски.
– Не рассчитывай на это, – говорит он.
И тут как по сигналу я слышу шум мотора. Мое сердце останавливается. Этот звук я узнаю среди всех звуков мира: шум их мотора.
Я поворачиваюсь на звук и смотрю на горизонт: действительно, в полутора километрах от нас охотники за головами. Они мчат на нас. Я смотрю на то, как они приближаются, с ощущением безнадежности. У нас почти нет патронов, а они хорошо оборудованы и обучены, у них тонны оружия и амуниции. Против них у нас нет ни единого шанса, обогнать их у нас тоже не выйдет: они уже совсем рядом. Невозможно и спрятаться.
У нас нет иного выбора, как противостоять им. И это битва не увенчается успехом. С горизонта на нас мчит наш смертный приговор.
– Может быть, сдаться?! – кричит Бен, в ужасе оглядываясь.
– Никогда, – отвечаю я.
Я не могу даже и подумать о том, чтобы снова стать их пленницей.
– Если я и сдамся, то только мертвецом, – отзывается Логан.
Я стараюсь что-нибудь придумать.
– Ты можешь ехать быстрее?! – кричу я Логану, когда вижу, что расстояние между нами сокращается.
– Это максимальная скорость! – кричит он в ответ сквозь рев мотора.
Я не знаю, что делать. Я в отчаянии. Роза проснулась и снова всхлипывает, а Пенелопа лает. У меня ощущение, будто я одна в целом мире. Если я не буду думать быстро, если не найду решение, мы все погибнем в ближайшие несколько минут.
Я осматриваю лодку в поисках оружия, хоть чего-то, что можно использовать.
Давай. Давай.
Неожиданно я кое-что замечаю и у меня появляется сумасшедшая идея. Она настолько сумасшедшая, что может сработать.
Я начинаю действовать без промедления. Я бегу по лодке, направляясь прямо к огромному мотку веревки, который притащила из папиного дома. Я начинаю разматывать его.
– Помоги мне! – резко кричу я Бену.
Он подбегает и мы вместе начинаем распутывать сотни метров веревки.
– Держи тот конец, – говорю я. – Я буду держать за этот. Растянем ее настолько широко, насколько возможно.
– Что вы делаете? – кричит Логан, оглядываясь.
– У меня есть идея, – отвечаю я. Я смотрю прямо, туда, где река сужается. Превосходно. От одного берега до другого там едва ли сто метров. На глаз я могу прикинуть, что веревка по меньшей мере в два раза длиннее.
– Если я успею привязать веревку между двумя берегами прежде, чем они окажутся здесь, она преградит им путь. Как растяжка. Это рискованно, но сможет сработать.
– У нас нет выбора, – говорит он. – Давай сделаем это.
Наконец-то он перестал со мной спорить и поддерживает меня.
– Мне нужно, чтобы ты повернул лодку и подъехал к берегу, – кричу я, закончив распутывать.
Я осматриваю берега в поисках чего-то, к чему можно было бы привязать веревку, и тут вижу ржавый железный столб, вкопанный на берегу в том месте, где когда-то был пирс.
– Туда! – ору я Логану. – Вон к тому столбу!
Логан делает резий поворот и подъезжает прямо к столбу. По крайней мере сейчас он полагается на мой выбор.
Я бегу на корму, когда Логан ловко останавливается возле столба, хватаю один из концов веревки, наклоняюсь и оборачиваю его вокруг столба несколько раз, завязав узел. Я сильно дергаю за него, проверяя, выдержит ли он. Узел надежный.
– Теперь на другую сторону! – кричу я.
Логан жмет на газ и мы летим на другую сторону реки. Я отталкиваю Бри подальше от быстро разворачивающейся веревки, чтобы она не поранилась.
Я хватаю веревку за самый конец, чтобы она не выскочила за борт. Мы достигаем другого берега и, к счастью, длины веревки хватает, даже остается запас.
Когда Логан швартуется, я хватаю конец веревки и прыгаю на песок, судорожна ища что-то надежное, на чем можно завязать веревку. Я замечаю дерево, растущее близко к краю воды. Я бегу к нему и крепко затягиваю вокруг ствола веревку. Я поворачиваюсь и вижу, что она возвышается над водой. Отлично. Я немного ослабляю ее, так чтобы веревка лежала на поверхности воды. Я не хочу, чтобы охотники за головами ее заметили.